— Просто не хочу, чтобы всё снова окончилось в этой жуткой «бане»! — прошептал я жене, кивая на счастливое после нескольких глотков зелья лицо старшины.

— Надо будет изучить этот варварский обычай, — согласилась она, — некоторые моменты, что я наблюдала, мне очень и самой хочется испробовать!

Я с ужасом представил, что за «моменты» это могли бы быть, но промолчал.

Тут я обратил внимание, что на уже вполне подходящее время в кабаке кроме нас троих и обслуги никого больше не присутствует. Не было ни местных поселенцев, ни распутных дам, ни, тем более, ни одного егеря.

На мой прямой вопрос Вадим только пожал плечами, произнеся весело:

— Оно и к лучшему! — бережно слизывая последнюю каплю спиртоносной влаги с края единственного разрешённого мною стакана.

Тогда я оставил нашего проводника попечению жены и отправился в кухню, где на меня незамедлительно замахали руками и фартуками. Выбежавший из этого вихря шеф-повар, постарался всем своим неимоверным телом оттеснить меня подальше от входа, приговаривая что:

— Простите, ради бога! Санитарная зона! Сюда нельзя вот так врываться без санобработки и анализов на паразитов! Мы же людей кормим!

Мне достаточно долго, по моим меркам, пришлось успокаивать повара, и объяснять ему, что меня беспокоит. И вот чудо, он абсолютно не разделил моих тревог. А напротив, пришёл в полный восторг.

— Вот и молодцы! — заявил он. — Перекрыли доступ.

— Кому? — не сразу понял я.

— Да этим жутким наёмникам.

— Егерям?

— Это они себя так называют, — таинственным голосом сообщил Шеф. — На самом деле — простые бандиты! Им что консоме, что кость сломе — одно и тоже. Приходят, напиваются, хулиганят…. А у меня дочка — двадцать лет! И где ей тут мужа сыскать?

Мне вспомнилась банная подружка Вадима. Видимо, некоторые находили определённую прелесть в своём замкнутом мире. Однако, не посочувствовать Мэтру я не мог. Но тут меня сильно ударило:

— А кто им преградил путь? Егерям?

Повар даже удивился.

— Да наши стражи. Они там для того и стоят.

С одной двустволкой и даже всем трофейным оружием эти папа и сын никому не могли ничего перекрыть, тут не надо быть великим стратегом. И всё же, вояки не только не лезли из всех щелей, но даже не появлялись поодиночке. Мне как-то стало не по себе. Тем более, что я был безоружен. Хотелось бежать к Белл, но я решил уж всё выяснить до конца.

— Слушай старик, — я схватил повара за на удивление тощий загривок, — если это засада, то ты умрёшь первым.

— Какая ещё засада? — возмутился совсем ещё не старый мужчина, высвобождаясь из моих рук. — Сказано было: принцесса земная нас посетила, ужинают, просили не мешать! А мы что, дикие что ли? Вот и мэрия сейчас пожалует!

Вот это вот концовочка вечера. Он и это спланировал, вдруг подумал я. Уничтожить нас на глазах публики, чтобы Альянсу дальше неповадно было? Раздались взрывы. Ничего не вернёшь, но я должен был узнать, как он это провернул.

— Скажи, отец, — тряс я за грудки повара, — если ты не часть заговора, то, как они узнали? Говори, или я убью тебя, утопив в самом любимом тобою соусе!

На моё удивление повар не только не испугался, но даже рассмеялся, вися в моих не самой последней силы руках.

— Ну, вы и здорово играете, господин актёр, — заявил он, — я чуть реально не обмочился. Это ж фейерверки во славу посетившей нас Леди Монтгомери!

Как-то незаметно ко мне сзади подошли два поварёнка. Мальчишки как-то подозрительно улыбались, а салют всё звучал.

— Дядя, — спросил один из них меня, глупо сидящего на их поваре, — а так теперь всегда станет, пока Светлая Леди с нами?

Отпустив Шефа, я молча вернулся на своё место за столом. Надо признать, что мне впервые довелось оказаться в ситуации, когда я абсолютно не понимал логики происходящего вокруг. Мы сидели безоружные, но на нас никто не нападал. Меня приняли за актёра. Два доходяги с одним древним ружьём сдерживали толпу до зубов вооружённых наёмников у ворот, рядом с которыми не было стен. Звучал салют в честь прибытия «Светлой Леди», которая, по идее, находилась здесь инкогнито. Мои спутники смотрели на меня с тревогой.

— Что случилось? — наклонившись ко мне через стол, спросила «земная принцесса».

— Тут к вашему высочеству делегация от местного начальства, — невесело ухмыльнулся я. — Возможно даже с подарками.

— Чего ты несёшь? — прошипела Изабелл. — Какая делегация? Какие подарки? И кто там стреляет, и, главное, в кого?

Я пожал плечами.

— Это салют в честь твоего прибытия.

— Ты издеваешься?

— Скорее, это над нами кое-кто издевается.

А зарумянившийся со стакана самогона Вадим, тем временем, как ни в чём не бывало, продолжал с отменным аппетитом поглощать пищу. Пожалуй, подумал я, всё же стоило допросить его с пристрастием, вот только времени на это теперь уже не оставалось. Судя по нестройному топоту множества тяжёлых сапог, который, правда, смолк на почтительном расстоянии за моей спиной, делегация прибыла. Одновременно прекратился и грохот салюта.

Лицо Беллы, сидевшей напротив и, соответственно, обращённое к вошедшим вытянулось от удивления. Я решил обернуться, дабы лицезреть то, что вызвало у моей подруги столь редкую для неё реакцию. Своего лица со стороны я, естественно, не видел, но услышал, как старшина поперхнулся очередным куском мяса.

Представшая картина была воистину достойна, оказаться увековеченной на холсте кого-нибудь из классиков XV1 — XV11 веков. Под названием, к примеру, «Посольство карибских пиратов к губернатору Тортуги». Обычно одетые в одинаковые бесформенные комбинезоны, поселенцы на этот раз, видимо, достали из сундуков все имевшиеся в их распоряжение пёстрые тряпки. Затем без сколь либо заметной системы они обмотались ими, придав себе, таким образом, торжественный, по их мнению, вид. А вспотевший от волнения толстяк, сделавший шаг вперёд и не понятно, почему присевший в реверансе, имел на голове даже весьма недурно сохранившуюся тирольскую шляпу, правда, без пера. Вероятно, это и был местный мэр.

На некоторое время воцарилась тишина. Мы с Изабелл просто лишились дара речи. Вад, судя по звукам, засунул кулак себе в рот лишь бы не расхохотаться. А местные просто не знали, кто согласно этикету в таких случаях должен говорить первым.

В конце концов, заметив, что ставший от натуги пунцовым в своём нелепом реверансе толстяк вот-вот упадёт и скончается от удара прямо здесь, я не выдержал и строго произнёс:

— Ну?

Среди делегатов пронёсся вздох облегчения, а мэр, послав мне полный благодарности взгляд, не без труда выпрямил ноги, немного отдышался и заговорил неожиданно приятным тенором:

— Жители нашего города от всего сердца приветствуют нашу благороднейшую гостью и её спутника! Мы премного благодарны, что вы соизволили остановить свой лучезарный взгляд на нашем небольшом городе! Все жители в моём лице выражают вам благодарность за ваш визит, многосияющая Леди Монтгомери! — истратив на свою речь последние силы, толстяк чуть-было не упал, но с двух сторон его поддержали «благодарные жители».

Это ж где он таких слов понабрался, подумал я. Хотя, почему он. Всей деревней, небось, сутки сочиняли.

Опять-таки, судя по звукам у меня за спиной, старшина пытался запихнуть в рот и второй кулак. Ответное же слово «многосияющей» оказалось коротким и ёмким:

— Что это за балаган? — спросила она.

По всему выходило, что спасать ситуацию предоставлялось мне. Я бесцеремонно указал на тирольца пальцем и громко спросил:

— Мэр?

— Мэр, — закивал тот.

— Ты приблизься, а остальным стоять на месте до особого распоряжения. — Я правильно высказал пожелание вашего высочества?

С этими словами я повернул голову к Изабелл и подмигнул ей.

— Да что, чёрт возьми… — начала было она.

— Все слышали? — перекрывая её голос, заорал я. — Леди сказала «Да»!

Это помогло. Группа расфуфыренных поселенцев осела назад. Я чуть не сорвал горло. А полумёртвый от страха толстяк на полусогнутых ногах засеменил к нашему столу.