Смерив нас с Вадимом взглядом, Изабелл неопределённо хмыкнула. В свою очередь, оглядев себя и своего спутника, я вполне оказался с ней согласен. И более того, на её месте произнёс бы это «Хм-м» с ноткой презрения. Перед Леди Монтгомери, переминаясь с ноги на ногу, стояли два чумазых чучела, насквозь промокших и смердящих болотом. При этом одно из чучел по-прежнему оставалось закованным.

Видимо посчитав, что избалованное тонкими изящными ароматами обоняние светской дамы пострадает, если она ещё хоть на шаг приблизится ко мне, Изабелл, держа ключи от наручников двумя пальцами на вытянутой руке, передала их обратно старшине.

— Будь добр, освободи его, — брезгливо морща носик, велела она.

Вот это её пристрастие разыгрывать из себя даму благородных кровей при посторонних меня при нашем первом с ней знакомстве, помнится, буквально бесило. Но потом, узнав Беллу лучше и ближе, я понял, что это всего лишь игра. Её способ развлекаться, шокируя или доводя до белого каления окружающих, не знакомых с этой особенностью её характера. Что зачастую вынуждало тех отбросить собственные маски и показать своё истинное лицо. А зная лицо противника, овладеть его силами — дело техники.

Старшина очень ловко избавил меня от браслетов на руках и ногах. На некоторое время он задумался: кому возвращать ключи. Белла демонстративно промолчала, и их забрал я, как и сами наручники. Никогда не знаешь, что пригодиться тебе в чужом мире.

— Если я как-то здесь ещё ориентируюсь, — опасливо произнёс руководитель егерей, — то нам до твёрдой почвы мили три попрямой.

— Веди, — согласился я.

— Попрямой здесь только болота, — развёл руками Вадим. — Снова завязнем. И в этот раз можем и не отбиться. Болотников тут тысячи.

Краем глаза, продолжая держать в поле зрения старшину, я заметил, как Изабелл показательно лениво стаскивает со спины нечто похожее на рюкзак. Заметив направление моего взгляда, застыл и мой спутник.

А в это время, брошенный на хлипкую почву рюкзак, вдруг стал раскладываться и раздуваться, как спасательный плот. Сначала возникли правый и левый борта. А затем, панели покатились вперёд и назад, образуя некое подобие лодки.

— Прошу садиться, — пригласила она.

— Я в эту гондолу не сяду, — отрицательно завертел головой егерь.

Вот уж не думал, что этому солдафону доступны подобные определения. Хотя, трезво рассудив, я был согласен с его решением. Во-первых, подобную посудину я наблюдал впервые в жизни (а уж всяких чудес я насмотрелся немало), во-вторых, она вовсе не выглядела надёжной, скорее хрупкой. И главное, я не заметил на этой надувной лодке ни мотора, ни хотя бы вёсел, для приведения её в движение.

— Белла, что это?

— Надеюсь, — тоном учительницы старших классов произнесла она, — после этого дела ты не только официально женишься на мне, но и станешь участвовать в делах компаний, принадлежащих Монтгомери. Это последняя разработка «Монтгомери Хелп».

— Смотри, она летает! — старшина аж присвистнул.

Лодка действительно поднялась на полметра над травой и зависла в воздухе. От неё исходил тонкий звук, напоминающий писк комара, заходящего на цель.

— И быстро летает, — судя по голосу, начинала злиться Изабелл. — Ждать никого не станет. Этого, — она бесцеремонно указала на меня, — я забираю. Он всего лишь консорт, и по ленному праву я его сюзерен. А ты, как хочешь.

Хотя меня и покоробили эти её средневековые шуточки, но надо отдать должное герцогине, выбор Вадиму она оставила ещё так себе. Либо быть съеденным болотниками, либо продолжать путешествовать уже с двумя своими будущими убийцами. Старшина выбрал замедленный вариант решения своей судьбы и, более не прекословя, залез на спасательный матрас. За ним последовали и мы с Беллой.

Что-то в плотике противно загудело, когда я прибавил свой вес к его пассажирам. Если бы он мог говорить, то уж точно высказался бы о вреде оседлой жизни и обильного питания для некоторых членов нашей группы.

— Прости, любимый, это экспериментальная модель. Напомни мне после поразмыслить, от чего это инженеры так легко согласились доверить его натурные испытания мне.

— Так ты на нём сюда приехала? — решил уточнить я.

— На другом, — отмахнулась Изабелл, — они пока ещё одноразовые. Пожалуй, я слишком много плачу своим инженерам.

— Зато своим шпионам платишь сполна! — Огрызнулся я. — Как ты меня нашла?

Плотик гудел над трясиной, мягко облетая кочки и редкие кусты. Как он летел, кто им управлял, знали разве что те самые переплаченные инженеры.

— Пусть это останется нашей крошечной тайной!

Старшина, было дело, хохотнул. Но тут же, получив каблуком по колену, замолчал. В его взгляде на Леди Монтгомери в разы прибавилось уважения.

— С каких пор у тебя от меня тайны? — придав голосу обиженные интонации, поинтересовался я.

— Ой, да ладно, — делано вздохнула Изабелл, — как бы я отпустила тебя без жучка? Я же тебе говорила!

— Но я не нажимал его! Сигнала тревоги не было.

Мы с Беллой уставились друг на друга, как белки на стальные орехи. Она всем своим видом изображала непонимание. А я столь же успешно демонстрировал непонимание её непонимания.

— Добавим вопросик к прочим непоняткам, — решил я, первым придя в себя. — Твоё своевременное появление, разумеется, спасло нам жизнь. Вот только кому понадобилось нас спасать? И от чего он этого не сделал сам?

— Тигр? — выдохнула Белла.

— Думаю — да.

Мне приходилось выполнять контракты в самых разных и порою странных мирах. Я замерзал во льдах, тонул в озёрах, был распят, расстрелян и повешен. Но впервые у меня складывалось впечатление, переходящее в подозрение, что это не я охочусь на жертву, а сам тигр охотится на меня. Причём, как истинный представитель кошачьего племени, предварительно играя со своей мышкой.

От злости на самого себя во мне проснулся дух Малюты Скуратова. Я бесцеремонно сгрёб в охапку Вадима, упёрся лбом в его переносицу и, специально брызгая слюной, воззвал к его разуму.

— Кто такой есть Тигр?

Изабелл положила руку мне на плечо. Но меня уже было не остановить.

— Он постоянно где-то рядом, — не хуже тигра рычал я. — Он играет с нами! Даже мою жену смог вытянуть в этот мир! Зачем?

Ничего иного, кроме жуткого испуга, я не мог прочесть на лице моего спутника. Да что там говорить. Даже Изабелл выглядела испуганной. Она никогда ранее не видела меня в крайней степени бешенства. Тут испугалась бы любая девушка.

— Милый, — прошептала мне на ухо жена, — заметь, он уже трижды спас тебе жизнь! Зачем-то ты нужен ему живым.

— Дважды, — огрызнулся я.

— А своё появление на болотах ты не считаешь? — Уже более уверенно спросила Изабелл. — Он знал, кого послали за ним. Что стоило ему встретить тебя крупным калибром?

Я посмотрел на вжавшегося в самый дальний угол Вадима. Тот, насколько позволяла ему теснота, пожал плечами.

— Зачем я Тигру? — стараясь на этот раз говорить как можно более миролюбиво, мягко спросил я.

— А я-то почём знаю? — боязливо произнёс старшина. — Мне велено доставить, вот я и доставляю! А про Леди и речи не было.

Ну да, и речи не было. А тревожная кнопка сама собою нажалась. Да ещё так вовремя. Минутой позже, и мой спутник позеленел бы. А следом и я сам.

Наш «ковёр-самолёт» уже вырвался из лап леса и теперь гудел над степными травами. Судя по натужному звуку двигателей (или что там было в его чреве) и озабоченному лицу Изабелл, продукт компании «Монтгомери Хелп» издыхал. Ладно, хоть из болот вырвались. А вот куда прибыли?

Стрелять по нам стали ещё с такого расстояния, что понятно становилось — больше пугают, чем желают попасть. В движении я даже не сразу узнал сарайчик и мечущегося вокруг него Тима. А когда узнал, чертыхнулся так, что чуть не выпал наружу. Конечно, в этом мире обитаем только один остров, но не настолько же он крохотный!

Матрас тем временем умер окончательно. Слава богу, приземлились мы плавно. Надо не забыть начислить премию инженерам. А затем уволить. Вадим покидал борт, как утомлённый муж ненасытную любовницу — быстрым ползком. Я просто спрыгнул. А Изабелл устроила снисхождение. Такое, что Тим открыл, было, рот, да так и забыл его закрыть. А двустволка в окне сарайчика сменилась такого же калибра глазами его папаши.