- Видать, он самый, раз ты перемолол в труху пару коренных клыков, - произнес я, цепляя кувшин на пояс. – Все, можете поднимать.
- Рано. Ищи печать.
- Да, блядь! Я вам что, потомственный археолог, способный даже в пингвиньем говне найти вазу династии Мин?
- Не бушуй, лысенький. Поищи печать. Без нее этот кувшин бесполезен, - Астра, конечно. Кто же еще.
- А как выглядит печать? Отвечаю, если вы мне скажете, что «как печать», я пошлю все нахуй и полезу наверх. Сам.
- Круглая, из воска, - раздался в голове мягкий голосок Леарии, заставив пана Пиписевича немного поволноваться. – На ней символ.
- Прыщи и старики. Прыщи и старики, - забубнил я, сжимая достоинство в кулаке, дабы оно хоть немного успокоилось.
- Нашел время, Збышек, - усмехнулась демонесса.
- Ну простите, тетенька. Я не виноват, что ваш голос так действует на неокрепшую подростковую психику. Какой символ? Я читал, что это звезда Давида.
- Да. В нее вписаны шесть точек и имя, которое мы не имеем права называть.
- Понятно. Его имя.
- Да. Поспеши. Мне неспокойно, - поторопила Леария. Хмыкнув, я принялся шарить руками по земле в том месте, где нашел кувшин, пока что-то холодное и металлическое не коснулось ладони. Я машинально сунул находку в карман и продолжил поиски. Сверху раздалось нетерпеливое покашливание Элигоса и ворчание Астры. Я был на дне колодца слишком долго.
Красный свет «Вжика» вдруг выхватил еще одну кучу костей, в которой что-то слабо блестело. Подойдя ближе, я увидел что это маленький и круглый, как монетка, знак из красного воска. Стоило его взять в руку, как частицы Божественной искры во мне будто взбесились, посылая колющие сигналы прямо в мозг. Диким волевым приказом мне удалось их успокоить, а затем сердце скакнуло до горла, когда из темного угла на меня бросилось нечто кудрявое и волосатое.
Нечто нечленораздельно визжало, махало тонкими руками и лязгало зубами, в надежде отхватить мне ту руку, где была зажата печать. Элигос, поняв, с кем я сцепился, заметался на краю колодца и принялся что-то громко кричать. К сожалению его слова не доходили до моих ушей. Зато отлично доходили вопли кудрявого чудовища, отвесившего мне смачную оплеуху.
Ругнувшись, я упал прямиком в кучу костей и, спустя пару секунд, смог подняться на ноги, но нечто уже было рядом. Оно, размашистым ударом, вновь опрокинуло меня на груду мусора и навалилось всем телом, обдавая лицо зловонным дыханием.
Еле сдержав рвотный позыв, я повернул голову налево и слабо вскрикнул от радости. В нескольких сантиметрах от моей вытянутой руки на земле лежал «Вжик» Элигоса. Дьявольский меч слабо мерцал во тьме, ожидая крепкой руки, которая напоит его свежей кровью. Что-то сверху кричала Астра, рычал Элигос, а в голове шептала Леария, но я ничего не слышал, отчаянно сражаясь за свою жизнь.
Наконец, дотянувшись до «Вжика», я сжал шершавую рукоять меча и наотмашь рубанул по кудрявому нечто, заставив его взвизгнуть и отскочить в сторону. Тут словно кто-то включил звук, адской какофонией ворвавшийся в уши.
- Збышек! Это Падший, - крикнул охрипший Элигос. – Заточи его в кувшин! Скорее!
- Как, бля, это сделать? – крикнул я в ответ, стараясь не упустить нечто, обходящее меня с флангов.
- Заклинание Соломона…
- Блядь! – рявкнул я, уворачиваясь от очередного выпада противника и контратакуя резким ударом. На секунду «Вжик» осветил дно колодца, а я оторопело уставился на Падшего, которым оказался худой мужчина с гривой Роберта Планта. – Слышь, тут на меня вокалист Led Zeppelin кидается?
- Успокойся, Збышек, - в голове вновь раздался голос Леарии. – Ты сможешь. Дождись момента, когда он бросится на тебя…
- Ах ты ж сука! – пропыхтел я, отрубая мужчине левую руку. Тот завизжал так, что у меня возникло стойкое ощущение, будто лопнули перепонки, а затем рассмеялся и продемонстрировал мне новую руку, взамен отрубленной. – Ебаный Росомаха, бля.
- Успокойся. Жди момент и, когда он бросится на тебя, прижми к его телу печать и произнеси « Эт хашем шело, ани мафтсир. Хазра бакаанкан».
- Бля, да я даже не запомнил!
- Запоминай, Збышек, - улыбнулась Леария, стараясь подбодрить меня. Вздохнув, я повторил вслед за демонессой вплоть до интонации. А затем, дождавшись нового прыжка кудрявого Падшего, прижал к его груди печать, которая моментально раскалилась и обожгла мне пальцы, но Леария была рядом. – Говори!
- Эт хашем шело, ани мафтсир. Хазра бакаанкан! – крикнул я и удивленно охнул, когда противник, взвыв, превратился в столб сизого дыма и влетел в висящий на поясе кувшин, минуя забитое грязной пробкой горло. Выдохнув, я бухнулся на задницу и потер виски руками. Кувшин слабо погудел от возмущения, но когда я треснул им об стену колодца, заткнулся и больше о себе не напоминал. – Вот же хуйня отвратная…
- Збынь, ты как там?
- Курить хочу, - честно ответил я. – И водички бы попил. И мороженку хочу. А еще вам, дуракам, по башке надавать хочу. Хули тут этот еблан делал, а?
- Мы не знали, что в колодце кто-то прячется, друг мой, - ответил Элигос, но я махнул рукой.
- Вытаскивайте меня, ибо я сейчас в этот кувшин кучу навалю. Истинно говорю, - друзья тут же подняли меня наружу и обступили гудящий кувшин, негромко переговариваясь друг с другом.
- Ну и что, блядь, это было? – ехидно спросил я, как только выкурил сигарету, немного успокоился и присоединился к компании обсуждающих кувшин Соломона. – Гуляю я, значит, по некрополю вавилонскому, а тут на меня Укупник ебаный бросается и смрадом в лицо дышит.
- Это был Падший, - коротко ответил Элигос, проводя пальцами по моей щеке и исцеляя нехилую царапину.
- Спасибо, дружище. А я уж подумал реально поп-звезда, - буркнул я, потрогав гладкую щеку. – Стало быть, они нас ранить могут?
- Могут. Они же ангелы, хоть и Падшие.
- Ясно. А имя есть у этой страховидлы кудрявой? А то я пиздец, какой невежливый. Даже не поинтересовался, как дяденьку зовут. Оп! И в кувшин сразу. Падший там беснуется, а неформал уже ширинку расстегивает…
- Это один из многих, Збышек. Но если тебя действительно интересует его имя, то с тобой дрался Морртриш.
- Жутковатое имечко, - хмыкнул я. – А что он там, в яме, делал-то?
- Увы, не ведаю я этого. Если только не пытался нам помешать.
- Мне.
- Что?
- Мне помешать. Вы нихуя не сделали, чтобы мне помочь. Только Леария достойна пирожка, а вам тухлых червяков лукошко, - обиженно протянул я, щупая отбитые бока.
- Вообще-то мы Ахиллеса пытались сдержать, - улыбнулась Астра, присаживаясь рядом. – Он буквально взбесился, когда увидел, что на тебя напали.
- Братуху-борцуху включил, значит.
- Не ведаю я, что завладело мной, - тихо буркнул грек, стоя в сторонке. – Словно в меня легионы диавольские вселились.
- А вот твоя помощь мне бы не помешала. Этот уебок кудрявый, лютый был, словно его в жопу шершень ужалил.
- Наоборот, хорошо, что нам удалось Ахиллеса удержать. Неизвестно, как повел бы себя Падший, - серьезно ответил Герцог Элигос. – Мог бы запросто вселиться в вашего друга и тогда тебе пришлось бы с ним биться.
- Мы это уже проходили, - сконфуженно рассмеялся Ахиллес.
- Эт точно, - невнятно сказал я, рассматривая печать Соломона. – Вот она какая, значит.
- Да.
- Печать только для этого кувшина годится? Пробка выдержит или для надежности туда надо металл раскаленный залить?
- Пробки достаточно. Если она плотно сидит, конечно, - поднял бровь Элигос. – Береги печать, Збышек. Она – наше единственное оружие против Падших.
- Сколько их вообще? Услышавших пророчество Леарии.
- Десять. С пойманным, девять.
- Весело, блядь. Ну, тебе они известны? И не отпирайся. Я видел, как ты с тем шаманом в гляделки играл, - вспылил я, заставив демона рассмеяться.
- Известны, Збышек. В следующий раз мы будем готовы к встрече.
- Уж надеюсь, - буркнул я и, вздохнув, прижался к плечу Астры. – Вот ведь как бывает, заинька. Пьешь ты себе спокойно в кабаке Харона, а на утро ловишь Падших ангелов, которые злющие, как сам диавол.