- Как сделал я. А ваша слабость здесь, - он вновь провел когтем по шее моей подруги. – Но я избавлю тебя от нее, как избавил и Эрртруара, вскрыв брюхо его девке.
- Нет! – крикнул я, бросаясь к Астре. Вернее к тому, что от нее осталось. Зиаэль быстрым движением провел когтем по горлу рыжей и с нарочитой легкостью отделил ее голову от шеи, которую тут же бросил мне. – Пидарас!
- Даже твое кольцо бессильно, Збышек, - пропел он, подняв руку. Я тщетно пытался пройти невидимый барьер, чтобы вырвать лживое сердце Падшей твари. Невидимая материя раз за разом отталкивала меня в сторону, не давая приблизиться к врагу даже на миллиметр. А Падший медленно направился к Ахиллесу. – Я освобожу тебя, дитя. Ты вновь станешь сильным. Как раньше. Один и с кровоточащим сердцем. Навеки.
- Бля, - жалобно прошипел я, наблюдая за тем, как грек удостаивается той же участи, что и Астра. Зиаэль легко и безжалостно отрезал ему голову, которую по привычке бросил в мою сторону. – Остановись! Недоумок, изнасилованный ослом и картофелеуборочной машиной!
- Зачем? Это ничего не изменит, - улыбнулся горбун. – Изменит только тебя. Заставит твою душу почернеть и возжелать мести.
- Иди нахуй! – задохнувшись от гнева, я упрямо полз вперед, не обращая внимания на то, что невидимый барьер обжигает кожу, заставляет слезиться глаза и вызывает дикую боль. – Сука.
- Больше ненависти, Збышек, - рассмеялся Падший, идя в сторону ангелов. И тут меня прорвало. Что-то клокочущее, бурлящее и яростное вырвалось на волю. Как было раньше.
- Стоять! – рявкнул я так громко, что волна, пошедшая от звука моего голоса, задела всех, кто сражался в страшной битве, и вернула меня в настоящее. Время, текущее медленно, словно остывающий воск, окончательно замерло. Удивленно остановились серафимы, опустив острые мечи. Медленно кивнул Петр, улыбаясь знакомой мне доброй улыбкой. Замерла Астра с Ахиллесом. Замерли Падшие, забыв, что надлежит сражаться. И замер Зиаэль, лишь пару миллиметров не достающий до Врат, которые горели очень ярко. Ослепляя его и обжигая серую кожу.
- У, сука! Квазиморда, бля! – ухнул Ахиллес и, схватив Падшего за ногу, сильно впечатал его в облака, а затем швырнул подальше. – Поляк, бля. Он твой, нахуй.
- Спасибо, дружище, - кивнул я, направляясь к группе других Падших, которые замерли, не в силах противиться кольцу Соломона. Я видел, как напряжена их плоть, как стиснуты зубы, и как ярко горят глаза. Чистой и первородной жаждой мести. Остановившись всего в паре метров от них, я глубоко вздохнул и четко произнес заклинание, держа перед собой руку, на которой сверкало кольцо.
Падшие взвыли и время, словно нехотя, потекло опять. Постепенно набирая ход и наращивая обороты.
Ломались белые крылья, когда Падшие превращались в дым, втягивающийся в кувшин. Искажались их лица, трещали кости и суставы, но они не могли противиться воле владельца кольца Соломона. Тихо усмехался Архангел Михаил, наблюдая за тем, как разномастная толпа уродливых Падших собратьев исчезает в кувшине. Рады были все, кроме Элигоса, который тоже замер, повинуясь воле могучей печатки. Выдохнув, я улыбнулся и оглядел белые облака. Чистые и незамутненные, как и раньше. И совершил ошибку.
- Никто не может противиться… кольцу Соломона, - хрипло прокаркал Зиаэль, поднимаясь на ноги. – Кроме того, кто был высшей властью на Небесах.
- Блядь. Ловите этого еблана! – крикнул я серафимам, но те опоздали. Зиаэль, хрустнув поломанным крылом, неловко поднялся в небо.
- Ни шагу дальше! – предупредил он. – Вам не поймать меня. Но знайте. Я вернусь. Вернусь еще сильнее и тогда, когда вы этого не будете ждать.
- Хуй ты угадал, падла, - рявкнул Ахиллес. – Давись мацой, сука. У, бля!
- Насмехайтесь, покуда можете, глупцы, - злобно бросил Падший, поднимаясь выше. – Я вернусь. Я соберу всех Падших под своим крылом. Мы вернемся и дадим бой на наших условиях. Те, кто упал, возвысятся вновь…
- Довольно! Взять его! – приказал Архангел Михаил, но Зиаэль, коротко рассмеявшись, исчез в белой вспышке. Могучий воин тяжело вздохнул в ответ и опустил меч. – Отставить.
- Есть! – гаркнули серафимы, вытягиваясь по стойке смирно.
- Он ушел? – не веря, спросил я.
- Ушел, - кивнул Архангел, слабо улыбнувшись. – Но ты его напугал. Дерзкий смертный. Кольцо Соломона не дается абы кому.
- Это я понял, - вздохнул я и, охнув, бросился к Элигосу, который тихо смеялся, наслаждаясь моим глупым лицом. – Дружище, ты как?
- Жить буду, - улыбнулся тот, приподнимаясь на ноги. – Мне нужно вниз. Подлечиться и Леарию проведать.
- С маленьким-то все нормально? – невинно спросила Астра, подходя ближе и прижимаясь к моему плечу.
- Что? Откуда… то есть, что ты несешь? – надулся демон, но я рассмеялся в ответ.
- Надо же. Дерзкие пиздюки удивили верховного иерарха. Дружище, ты должно быть ослеп, но у Леарии пузико есть. Или ты думаешь, что я поверю сказке о том, что стройная демонесса вдруг отъела себе мамон? Мы же не глупые. Да и пидрила тот горбатый проболтался.
- Ага, бля, - кивнул Ахиллес. – Ты же испугался детского плача в том темном мире.
- За Леарию трясся постоянно, - добавила Астра.
- Нервный был, как шмель, обожравшийся конопли, - закончил я. – Мы же, бля, друзья. Какие секреты от друзей, а? Я могу и кольцом воспользоваться. Например, заставлю тебя спеть пару альбомов Стаса Михайлова…
- Только попробуй, - прошипел Элигос, наклоняясь ко мне. – Я оторву тебе руки и высосу кости…
- Напугал папку хуем, - усмехнулся я, хлопая демона по плечу. – Шучу я. Ты же мой друг. Хоть и любишь порой говниться, как падла сутулая.
- Смотри, чтобы я не нервничал, - мрачно предупредил демон. – Как знал, что вы пронюхаете.
- Да ладно. Тут, бля, такая дичь. Падшие с серафимами дерутся. Тебя вот порезали. А ты переживаешь о какой-то тайне. Имя уже придумали? А кто будет крестным папкой? А можно я?
- Збышек! – застонал Элигос и неожиданно рассмеялся. – Давай будем решать проблемы по мере поступления? Сейчас мне надо вниз. А позже поговорим.
- Лады. И ты нам кое-что должен, - прищурился я.
- Что?
- Пару ящиков того «Шатохуйвыговорювсеназвание», что заиньке понравилось на Острове Наслаждений.
- АХАХАХАХА!
- Отъебись, Ахиллес.
- Поляк целовал мужика. Десны его лизал противные. Поляк пидор, бля, - вновь заржал грек, не смущаясь удивленных серафимов и ангелов. Элигос тактично кашлянул и улыбнулся.
- Будет вам вино, Збышек. А сейчас прошу меня простить. Дела ждут и Леария.
- Лети, дружище. Скоро ты к нам сам сбегать будешь, - вздохнул я и, дождавшись, когда демон исчезнет в огненной дыре, повернулся к друзьям. – Что-то я заебался.
Так и сидели мы втроем, прислонившись спинами друг к другу. Молчал даже Ахиллес, явно уставший после дикой мясорубки с Падшими, в которой перемолол в труху несколько голов. Молчала Астра, думая о своем и слабо пощипывая меня за руку. Молчал и я, думая о том, что случилось и о том, что увидел, когда надел кольцо Соломона.
- Збышек.
- Да, Петр, - улыбнулся я, взглянув на привратника. – Прости. Ноги совсем ватные.
- Еще бы, - усмехнулся тот, щелкая пальцами и подзывая к себе маленькое облачко. – Не каждый день загоняешь в кувшин легион Падших и противишься воле бывшего архангела.
- Это точно. Что теперь будет?
- Ты про Зиаэля? Увы, не ведаю я этого, - нахмурился Петр. – Но отныне возле Райских Врат будет постоянно дежурить десяток серафимов.
- Оно и верно, - вздохнула Астра. – Думаешь, этот горбатый вернется?
- Да, - кивнул привратник. – Слишком уж сильна его жажда мести и злоба.
- Злокозненный уебок, - лениво буркнул я, снимая кольцо с пальца. – Петр, можно его спрятать куда-нибудь?
- Уверен? Оно дает владельцу такие знания, которые недоступны простым смертным и даже некоторым из Высших сил.
- Уверен. Я обычный неформал, которому просто везет, бля. Прости. Снова ругаюсь.
- Понимаю, Збышек, - ответил Петр, беря в руки кольцо. – Оно побудет у меня. Как и кувшин.