Очнулись мы уже в другом мире, где мне удалось побывать лишь однажды давным-давно. Страна сказок. Тут жил мой двоюродный брат, подрядившись работать на местного колдуна, который, внезапно, тоже оказался из нашего мира. Братишка даже умудрился принести пользу, смастерив какое-то супер-кольцо, дающее своему владельцу различные полезные штуки и позволяя путешествовать между мирами. Но здесь я его обскакал, ибо мог перемещаться в любой мир безо всякого кольца. Его заменяла Божественная искра.

Тогда, очутившись в этом мире, я смог познакомиться с пассией Тимки, суровой девой-моралисткой, его боссом, забавным колдуном по имени Мортимер, жирным пацаном, который вообще был трансформированным волшебным зеркалом, и самым настоящим Колобком, только вонючим и весьма грубым.

А сейчас передо мной раскинулась опушка волшебного леса, под ногами зеленел шикарный травяной ковер, а небо было идеально чистым и голубым. Вдохнув ароматы трав и луговых цветов, я улыбнулся и, сладко потянувшись, повернулся к друзьям, которые внимательно оглядывались по сторонам в поисках какой-нибудь пакости.

И пакость не заставила себя долго ждать, явившись прямиком из леса. Пакость была в виде знакомого мне круглого шара, который отчаянно матерился и улепетывал от здоровенного серого волка, с диким рычанием преследовавшего уродца. Шар, увидев меня, обрадованно взвизгнул и, изменив курс, подкатился почти вплотную, а Ахиллес, которому не понравилась большая мохнатая зверюга, зарычав, влепил в бок волку ногой и заставил серого улететь в ближайшие кусты. Чуть позже оттуда раздался его недовольный голос.

- Совсем туристы охуели. Ты тут еду добываешь, а они тебя ногами пиздят. Кто еще волчары позорные, - пролаял волк и, метнув в сторону Ахиллеса взгляд, полный неприязни, исчез в лесу, продолжая жаловаться на нелегкую судьбу. А я, улыбнувшись, присел на корточки и поприветствовал старого знакомого.

- Привет, Колобок!

- Фраер дерзкий, как пуля резкий, - буркнул тот, поднимая на меня осоловелые голубые глаза.

- Базаришь, - кивнул я. – Опять мухомором обдолбался?

- Немного. А мы знакомы? – тупо спросил он и истерично рассмеялся. Астра, побледнев, приблизилась и с удивлением принялась рассматривать уродца. Впрочем, Колобок уже не был уродцем. Он не вонял дерьмом, не жрал всякую гадость и даже пах свежим хлебушком, но вот мухоморы любил, как и прежде.

- Знакомы. Ты братана моего знаешь. Он у вашего чародея местного прихлебалой трудится.

- А, Тима, - улыбнулся уродец и повернулся в сторону Астры. – Привет, соска!

- Чего, блядь? – нахмурилась рыжая, собравшись прописать Колобку леща, но я поспешил вклиниться.

- Он так постоянно разговаривает, заинька. Не обращай внимания. Вот отпустит его немного и будет славно. Хлеб, ну так что? Ты меня узнал?

- Хлеб я на девяносто процентов, - буркнул Колобок.

- А остальные десять? – осторожно поинтересовался Ахиллес.

- Чё в сусеках было, того и десять процентов.

- А, - кивнул грек. – Мутант ты.

- Типа того, - согласился уродец, а потом признав меня, громко воскликнул. – А ты этот, как его… Вспышек, да?

- Збышек, - улыбнулся я. – Мозги тебе так и не поправили. А ты чего в лесу один забыл?

- Письмо доставлял важное.

- Какое письмо? – спросила любопытная Астра и поморщилась, когда Колобок издал не очень приятный скотский звук. Как человек, которого тошнит письмом.

- От это. Вююуачеслав! – рыгнул он, выплевывая на траву склизкий конверт. – Типа секретное. Мортимер какому-то там колдуну маляву шлет и за масть потрещать хочет.

- Ты давай нормально разговаривай, бля, - хохотнул я. – И письмо убери, негоже секретному посланию на траве валяться.

- Окей-хоккей, - согласился уродец и в один присест проглотил письмо обратно. Позеленевшая Астра обессиленно прислонилась к стволу одинокой березки.

- Бля. Что за ебанутые сказки… - икнула она, все еще гоняя в мыслях выходку Колобка.

- Они такие, заинька. Хлеб, а где Тимка? Далеко отсюда? Может, в гости наведаемся, поподъебываем друг друга.

- На эту уехал. Как ее. Канхиренцию.

- Конференцию?

- Ага. «Канхиренция по магическим технологиям и защите магических программ».

- Эх, жаль, - буркнул я. – А с другой стороны времени, бля, вообще нет. Слушай, Колобок. А мы где вообще приземлились?

- В лесу же, - ответил уродец, подбирая с земли мухомор и принимаясь громко чавкать.

- Твою мать. Это понятно, - не вытерпела Астра. – Как область называется?

- Центральный континент. А вы чего-то ищете?

- Ищем, дружище. Надо бы нам праведника найти. Он еще вроде как прощенный. Отшельником тут живет.

- Отшельников тут три, - спустя пару минут раздумий ответил Колобок. – Маис шишу дрочит, значится, и козюльки ест. Веллер траву варит и гномам зелья продает. И третий, как его… Парасий, кажется. Во, Парасий, значится, на горе сидит и губами шевелит. Иногда сраку чешет и пердит. Звери его пропердежником зовут. От его газов глаза ихние слезятся.

- Скорее всего твой пропердежник нам и нужен. Сомневаюсь, что праведник стал бы траву гномам толкать или онанизмом заниматься. И где он обитает? – спросил я.

- Недалече тут. Видишь гору, Вспышек?

- Збышек, - поправил я, проследив за взглядом уродца. На горизонте, за лесом, виднелась обычная гора со стандартной снежной шапкой на вершине. – Вижу.

- Вот там Парасий, значится, и сидит.

- Придется на гору взбираться, - хмыкнул я, подходя к друзьям и оставляя Колобка в покое.

- А ты ему веришь? Чудной он какой-то, - тихо спросила Астра, кивнув на уродца, который принялся гоняться за бабочкой и распевать куплеты группы «Сектор Газа».

- Вполне. Тимка ему верит, да и колдун вон письмо доверил. Хотя, с них станется дурачка отослать подальше, чтобы под ногами не мешался.

- Поляк, бля, - поморщился Ахиллес, ткнув мне за спину. – Он траву жрет.

- Может, веганом стал. Хуй его знает, - пожал я плечами. – Но на гору придется идти. Искра и так нас максимально близко к нужному месту закинула.

- Ладно. Пошли тогда, - хмыкнула Астра.

- Колобок, ты дальше? – спросил я, повернувшись к голубоглазому шару. Тот улюлюкнул, чем напомнил мне дройда из «Звездных войн» и без предупреждения укатился в кусты. – Видимо, да. Пошли тогда. Быстрее доберемся, быстрее дело сделаем.

- Веди, Сусанин, - согласилась рыжая. – На гору, значит на гору.

Глава двенадцатая. Искушение.

Идя через обычный сказочный лес, в котором текла жизнь совсем не сказочная, мы негромко переговаривались и большей частью думали, как сделать так, чтобы праведный отшельник не замочил Падших до того, как мы заключим их в кувшин. Мысли высказывались разные.

Астра предлагала связать его и использовать, как приманку. Я держался мнения о том, что отшельника надлежит посвятить в наши планы и объяснить ему, что можно делать, а что нельзя. Ахиллес, как обычно, прибег к слишком уж радикальным методам, уговаривая меня жестоко избить таинственного Парасия, чтобы у него и в мыслях не было кого-нибудь убивать. Что взять с греческого воина, который, кажется, начал потихоньку принимать себя таким, каков он есть. Грубым снаружи, но добрым внутри. И нечего тут об анатомии болтать. Все куда прозаичнее и пафоснее.

Спустя несколько часов топанья по многочисленным тропинкам, мы вышли к маленькому кукольному домику из красного кирпича. Двор домика почти полностью зарос сорняками и погряз в мусоре. Возле небольшого забора стоял почтовый ящик, покрытый синей облупившейся краской, на котором было что-то написано. Но солнце, ветры и дожди сделали свое дело. Разобрать буквы не смог бы даже потомственный диверсант, которого этому учат в своих диверсантских школах. Выслушав мнение Ахиллеса, что архитектор домика – еблан и надо бы ему лицо повернуть на сто восемьдесят градусов, мы решили сделать привал, дабы спокойно покурить и обдумать следующие шаги. Только вот ничего путного из этого не вышло.