— А ещё одно чьё? — спросил Санит.

— Мы когда пришли, он уже был тута. Соли, говорит, привёз. Рабов.

— Это как? — усмехнулся воёвый.

— Собрал, говорит, беглых, что к нам хотят, да и привёз.

— Смело, — вполне серьёзно произнёс Эль. — Много рабов?

— Ну… — замер Шапель.

— Тридцать два, — оповестил нас паренёк сидящий поодаль, возрастом зим шестнадцати.

Я уже давно косился на его причёску с хвостиком — не самая обычная в этом мире. От излишних вопросов пока удерживала рабская печать.

— Откуда такой? — спросил Санит.

— Лафотский, — ответил вместо него Шапель. — Убивать не стали. Они когда нападали, его не сразу узрели, что жив. Хороший мужик.

— Он и сам может ответить, — довольно спокойно произнёс наш воевода.

— Лафотский, — ответил он, на вопрошающие взгляды не поворачиваясь. И всё. Дальше молчок.

— С собой заберём, — прокомментировал молчание Санит.

— А с Глобом сколько ушло? — спросил я.

— Сотен шесть, — ответил, всё так же не поворачиваясь, парень.

— Грубо, не глядя в глаза, — подключился Варёный.

— А ты не девушка, — дерзко ответил тот.

Санит остановил жестом начавшего вставать с бревна Варёного. Свой жест воёвый подкрепил просящим взглядом.

— Ладно, Шамель. Спасибо за вино. Ещё есть?

— Полно! Я в лодке три бочонка привёз! Тама ещё весь трюм забит.

— Выгружай, — усмехнулся Варёный простоте капитана.

— Готовь, — подтвердил я. — у нас несколько подвод свободных. Себе оставь.

— Не мягко ты? — когда капитан отошёл к шлюпке, спросил Санит. — Напьются ведь.

— Ты хочешь, чтобы от тебя прятали? — возразил я. — Да и заслужили парни — всю зиму в море проболтаться… Готовь сотню. Я сегодня выезжаю. Вы, можете, дождаться пока вино переправят. Посидеть. Скромно.

— Тогда с собой ещё пару тысяч забирай, — улыбнулся тот. — Чтобы скромно получилось.

— Можешь вслед за нами отправить. Сам прими груз.

Честно? Я просто уже не мог терпеть разлом в моей голове. Не делился ни с кем. Стыдно. На меня, как оказалось, словно на кости какой-нибудь старухи, действовало всё. Недоволен результатами битвы — хандра, граничащая с безумием. Боюсь поиметь одну из рабынь — злоба на самого себя и Алию в частности. Нет рядом в течение полудня мага — вообще с ума схожу… Вспоминаю об Алие — тоска дикая накатывает… Временами хотелось лезть на сосны. Эль то и дело подковыривал меня, упоминая о том, что я сам выбросил в море книгу о зависимости от магинь. Хрен ему, не магини! Я сдыхал! Всем телом ощущал, что истощаюсь…

Моя сотня, разумеется, направилась в Еловую. Но, не тут то было. Полторы руки пути, а в награду сытая морда Ирита…

— Они более луны назад в Шахматную уехали…

После этого ещё восемь дней пришлось отбивать зад о седло. И это при том, что я не давал вовремя (а на Севере это сложно) останавливаться на ночёвку. Короче… в Шахматную я прибыл позднее основного состава…

Но, не об этом… Возможно, супруга Элидара ворчала на него за наш поход. Хотя сомневаюсь. Средневековые женщины, привыкши к сверхдлительным командировкам своих мужей. Моя же точно не ворчала…

Как бы объяснить… Магия! Иначе не найти хоть какого либо разумного довода. Я и так уже был готов на всё, а увидев её…

Она так изящно поправилась… Вот именно там, где надо… Я просто схватил её в объятья, принимая магию в прямом и переносном смысле, и попытался коснуться губами её губ… Только… они вдруг отстранились. И мне объяснили, что локоту, не гоже проявлять на людях чувства… а нити силы так сладостно щекотали…

Поведение Алии изменилось, под стать её внешности. Неторопливая. Грациозная. Можно было бы даже сказать серьёзная, но огоньки в глазах выдавали оставшуюся безбашенность. Но, самое главное… Я вот не уверен на все сто, что сейчас бы смог удержаться… А мне не дали шанса! Никто меня уже не уговаривал! Я сам еле удерживался от того, чтобы попытаться настоять…

Не смотря на всю щепетильность момента, втык вставить пришлось. В смысле, внушение. Наши с Элидаром девицы, поддерживаемые Заруком, самовольно решили переехать из Еловой… И такое количество одарённых не могло не привлечь внимание зверья. Двенадцать человек! Двенадцать! Которых уже не вернуть! Из них одна из сельских семей вместе со своим магическим отроком… Остальные… Остальные выжили…

Утро разразилось иной головной болью…

— Четыре тысячи! Здесь нет столько места! — ворвался Толикам со вчерашним вечерним вопросом.

— Заселяй Заречную! — вышел я в рубахе на выпуск.

— Четыре тысячи!

— Знаешь, давно мечтал о крепости на берегу залива.

— Хромой, я серьёзно!

— Ты видишь, чтобы я хромал?

— Аликсий, — поправился Толикам, слегка склоняя голову.

— Отправь пару сотен на берег. В ямы, на первое время. Пусть ставят частокол. Купцы не могут каждый раз кататься до нас.

— Платить нечем, — потупился Толикам.

— О, как? Так понимаю, всё-таки всё за деньги?

— Да вы как заехали со своими империалами, так у нас каравай хлеба взлетел по стоимости до уровня бутылки дуваракского! — попытался оправдаться Толикам. — Нет. Ошибаюсь. Вино стоит копейки.

— А ты то на что? Вино наше! Убрал в подвалы и закрыл! Это кто там такой мудрый? Глоб?

— Жук…

— Мля! Бегом прекратить продажи! — дошло до меня. — Жук не грандзон по торговле! Твоя голова!

Только прикоснулся к подушке, вознамерившись дождаться когда проснётся Алия, как снова стук в дверь… Нет, кабинет от спальни надо разъединять.

— Локот! — заглянул воин ещё до того, как я вышел из спальни. — к вам купец!

— Толикама и Элидара позови!

Твою мать! Стража называется! Когда я вышел из спальни, купец уже сидел на стуле около стола. Вслед за мной выбежала Алия. Похоже притворялась, что спит.

— Я к Альяне, — подлетев, она чмокнула в щёчку, мельком оглядев посетителя.

Купец не то что бы скривился… Понятно, в этом мире не приветствуется настолько вольное поведение женского пола. Алия, щёлкнув пальцами около магического светильника над столом, заставила вспыхнуть тот особенно ярко. Взгляд посетителя изменился.

— Аль, — остановил я у выхода супругу, — а позови-ка ещё и Санита. И стражу смени.

Не знаю, уж, чем они тут занимались полгода, но в ответ я получил такой книксен!

— Слушаю вас! — переключился я на купца.

— Я соль привёз. И рабов!

— Знаю. Молодец. И…

— Хотелось бы поговорить о стоимости.

— Рабов или соли?

— И того и другого.

— Нагло.

— Отнюдь. Я рисковал, перевозя их, — понял меня купец. — Причём очень. И если в будущем мне вновь придётся это делать, то я бы хотел знать, за что рискую.

Откинувшись на спинку стула, я рассматривал несколько юного, для купца, парня. Зим двадцать пять, не больше. Смел. Однозначно. Но в то же время, далеко не идиот. Печать разума на лице присутствует…

— Какова твоя цена?

Купец улыбнулся.

— Это ведь не товар, чтобы назначать цену?

— Назначь цену за услуги.

В двери постучали.

— Войдите! — разрешил я.

— К вам тысячник Санит, локот Аликсий. — вошёл в комнату бородатый мужик.

— Пусть войдёт.

— Тысячник? — как только вошёл Санит поинтересовался я.

— Давай об этом чуть позже, — воин был явно раздражён.

— Что случилось? — Я вопросительно посмотрел на воеводу.

— Тво… Ваша супруга только что отчитала, — не выдержал воёвый.

Я улыбнулся.

— Не смешно. При всех. Поговори с ней.

— Хорошо. Вот, молодой человек просит обозначить стоимость за перевозку рабов к нам, — вернул я тему разговора с купцом.

— Половину империала, — не задумываясь, ответил Санит.

Тут же в дверь вновь постучали.

— Войдите.

— К вам советник Элидар и советник Толикам, локот Аликсий, — заглянул всё тот же бородач.

— Пусть войдут.