— … такая цена слишком низка, — упирался купец.

— Почему же? Мы обговаривали уже с вами, — главным оппонентом в этом споре выступал Толикам. — Вы не несёте абсолютно никаких затрат кроме перевозки.

— Я рискую!

— Ещё раз повторюсь. Мы выделяем вам необходимое количество амулетов и бумаг. Печати на голове никогда не сверяются. Риск минимален!

— Но, он есть! Я рискую не деньгами. Я рискую жизнью!

— Ерунда. Скажешь, на рынке обманули.

— На рабском? Где документы оформляют алтыри? Да и проверять меня в этом случае, возможно, будут маги. Даже при выдаче любого из них обратно в загон, я получу полтора империала! Полтора! Вы мне предлагаете один!

— Это когда так поднялись цены? — заинтересовался Санит.

— Прошлой весной. После этого же рабов за побег стали казнить.

В кабинете повисла тишина.

— А кто тогда платит за беглых рабов? — наконец ожил Эль.

— Император.

— Хорошо. Два империала. Но, товаром, — спустя минуту ещё одной молчаливой паузы, согласился я.

— Поверьте, прошу. Я не повезу более.

— Два с половиной. Идёт?

— Хорошо. А за соль?

— Это обсудите отдельно с советником Толикамом. Надеюсь, на неё в Империи цена не возросла.

Купец чего-то ожидал, слегка склонив голову. Элидар, отклонившись за его спину, жестом показал, что я должен кивнуть.

Только купец вышел, как за дверью кто-то начал разговаривать на слегка повышенном тоне, после чего в двери снова постучали.

— Войдите.

— К вам ваша супруга, локот Аликсий, — заглянул бородач.

— Конечно, пусть входит.

Алия размашистым шагом ворвалась в кабинет и молча проследовала в свою комнату, после чего так же безмолвно прошествовала обратно, держа в руках шкатулку. Толикам и Элидар заулыбались.

— Я что-то не знаю?

— Ну-у. Твоя супруга, оповестил Эль, только что потребовала, причём под страхом чуть ли не смерти, чтобы любого кто входит к тебе представляли и не впускали, пока ты не разрешишь.

— Вполне нормально. Что смешного?

— Для себя исключение забыла сделать.

— Кстати, откуда вон тот с бородой?

— Алия назначила глашатого из вновь прибывших, — ответил уже Толикам. — Он раньше был горном у какого-то балзона, ну и соответственно ознакомлен со всеми правилами. Я сегодня слушал, как один посетитель пытался объяснить ему свою должность… — ещё больше расплылся Толикам, поглядывая на Санита.

— Занизил, — сжалился я над воёвым. — Повышаю тебя до правого плеча.

— А кто будет левым? — Осторожно спросил Толикам.

— Не дорос ещё. Грандзоном побудешь. Кто остановит эту вакханалию с ценами, тот и станет. Там Варёный рвётся на ту же должность. И ещё… кто у нас сейчас на хозяйстве?

— На продуктах — Жук, на остальном — я и Наин.

— Попроси, чтобы мне кабинет отдельным от спальни сделали.

— Так нет теперь свободных комнат!

— Попроси.

— Кого? Себя самого?.. Придумаю, — остыл Толикам. — Хромой, нелепо сопоставлять меня Варёному.

— Докажи. И… пошли кого-нибудь за Алиёй.

Тут уже все загадочно посмотрели на меня. А может, мне показалось…

— Элидар, задержись, — попросил я, когда все выходили. — Слушай… — когда мы остались наедине, озвучил я свою просьбу, — ты бы не мог у Альяны узнать, что происходит?

— Ты о чём? — наигранно-невинно спросил Мишка.

— О делах государевых! — скабрезно ответил я.

— А ведь красотка! — расплылся он в улыбке.

— Не то слово. А ещё вдруг познала вкус женских игр… Мне бы узнать, что тут было без нас…

— Уже спрашивал. Но… по старой русской традиции, без поллитры не расскажу.

— В углу целый бочонок. Только наливай сам. Там литров тридцать будет. Я вчера попытался — весь пол залил.

— Вот, это по-нашему! — Мишка, подойдя к «сосуду», словно игрушку поднял его, и даже слегка подкинул.

На этом представление не закончилось. Вернув бочонок на пол, он не стал открывать пробку, а вспышкой что-то сотворил над ним, после чего слегка ударив, провалил с брызгами всю крышку внутрь.

— Ты хоть предупреждай, — протёр я ослеплённые глаза.

— А ещё что видишь? — спросил друг, когда я смог рассмотреть его.

— Тебя, — рыкнул я. — Ещё один такой фокус и не смогу ничего!

— А вот так? — Мишка нелепо стал водить руками.

— Идиота, — ответил я.

— А если так, — он сначала прикоснулся ко мне, вбрасывая порцию магии — уж это я научился определять, а затем снова начал своими конечностями показывать какие-то шаманские штучки.

— А так голубоватый свет между рук.

— Интересно… — задумчиво присел на стул Эль.

— Наливать будешь?

Он с серьёзным видом наполнил подставленные кружки.

— А что ещё необычного видишь? — вернувшись обратно на своё место отпил он вина.

— Свою супругу. И мне кажется это очень необычным.

— Моя ничего не хочет рассказывать. Но, зная ведьминскую сущность Альяны, будь уверен, на тебя открыта охота.

— Я думал ты, что дельное скажешь? — глотнул и я напитка.

Сладкое… очень приятное вино.

— Интересно сколько ты можешь удерживать в себе силу?..

— Половину дня.

— Как определил?

— Я до обеда чувствую, кто мне врёт. Это если рядом с Алиёй сплю.

— Интересно…

— Ничего интересного. Физика. Пусть и извращённая.

— Надо же, — усмехнулся Эль. А я думал магия.

— Какая к чёрту магия. Покажи местным, что возможно в нашем мире, и они сочтут тебя Гудвином. Видеть друг друга на расстоянии? Не вопрос. Летать? Да тоже не проблема. Я когда рассказываю о таком местным, они принимают это всё за сказки. Повозки без лошадей. В том числе и под землёй. Оружие, которое убивает тысячи. Просто каждый народ раскрывает энергию мира, где живёт, по-своему. Здесь вот, например, показательны лекарства… Короче, я не об этом! Что там с Алиёй?

— Крутит она тебя, — задумчиво произнёс Мишка. — Нехрен ломаться. Девчонка симпатичная и сохнет по тебе.

— Она там ни с кем?…

— Хоть первый признак… Ревнуешь? Будешь выкаблучиваться — потеряешь. Ты вот из неё, кстати, почти не тянешь. Она сама тебя наполняет.

— Я тебя об этом спросил?!

— Ты же чувствуешь ложь? Сам проверь…

— … Что делать с имперцами? — прозвучал вопрос Санита на вечернем собрании.

Прошла уже луна с момента нашего возвращения, а эти дармоеды так и висели на нашей шее.

— Земля просит ласки, — намекнул, трезвый, на удивление, Варёный.

— Слово локота нарушим, — возразил Санит, заступаясь за пленных.

— Отправим, как только будет путь «Императора» в ту сторону, — поставил я точку в споре — Санит и Варёный последние двое рук яро топили идеи друг друга.

Точкой преткновения парней оказалась Рыжая. И тот и другой имели на неё виды. Причём, ни тому, ни другому, она не давала на то повода. Твою мать, до чего же мы мужики бываем ведомыми! Короче, получил два враждебных лагеря из-за девчонки. Кстати, о ней… Четырнадцать зим — я не ошибся. Девица, не смотря на возраст, в интригах уже поучаствовала. Её отец был довольно значимым вельможей, пока не встрял в какую-то авантюру с переворотом в Ханырокском. Тут он вдруг неожиданно скончался на охоте. Бывает так. Старшие сродные братья Рыжей оказались имбецилами, и не пренебрегли возможностью поправить своё благосостояние за счёт имперского грандзона, предложившего им прощение всех долгов, взамен на четвёртую жену в своём гареме, которая являлась, по сути, владелицей имения. Элидар сказал, что знает этого восьмидесятилетнего ловеласа, и тот, вернее всего, совсем даже не воспылал любовью к юной «красавице», а тупо отжимает земли. Короче, резон сбежать у девчонки был. А вот резона выходить замуж за кого-либо из наших — нет. Динамила она их обоих. А те и ухом не вели — сохли, противоборствуя с друг другом. Один возомнил себя сногсшибательной внешности вельможей, второй — расширял своё влияние, пытаясь одновременно преодолеть свой внешний изъян посредством Алии и Элидара, которые внемли моей просьбе. Дело прошлое — ему удавалось и то и другое. Варёный с каждым днём становился менее ошпаренным. В прямом и переносном смысле. Мало того, что он смог урегулировать вопрос с добытым в Ханыроке (люди добровольно, и даже чуть ли не с радостью, несли половину в казну локотства), так он ещё и снизыскал благодать Толикама. Не знаю, как у них вышло, но они нашли общий язык, введя лояльную систему налогообложения. Причём, не только с наших, а и с селян. Те деревни, что несли налог самостоятельно, имели значительные налоговые льготы. Короче, Санит бесился!