— Легенды… — отмахнулся Мамит.
— Не хош, не верь, — спокойно ответил Глаз. — Токмо в Пошренённой дитё лесовничье живёт. Кого хош спроси. Ей ужа зим, поболе шем мне, а всё как маленька. И магишает, и лечит. И импершкие знают, а в то село ни ногой не ходют — боятся.
— Легенды не легенды, а кровь у магов действительно разная, — поддержал неожиданно Глаза Элидар. — Некоторых зверьё может и не трогать. Если в них кровь того клана, что вывел их.
— Ну а я шо говорю, — оживился Глаз. — Ашо говорят, шо ежшели тебя зверь магишеный укусил, а ты не помер, то боле тебя таки ше звери трогють не будут…
Дальше уже пошли явные байки.
— Вполне себе теория, — произнёс по-русски Эль, поровнявшись со мной.
— Глаза только и слушать. Хотя, я тут уже ничему не удивлюсь. Всё может быть…
— Тебе не кажется, что кто-то из «наших» постарался? Я имею ввиду, магов. Жили себе жили… И вдруг одному из кланов что-то не понравилось.
— Ты вот сейчас о чём?
Далее от Элидара последовал краткий экскурс в историю местного мира. В частности, в хронологию войны магов.
— Может быть… — внимательно выслушал я его. — Ни с того, ни с сего, вдруг, слабый клан стал лидирующим… — Запросто. Я, конечно, всего не знаю, но так понимаю, война магов не на пустом месте родилась. Оружие, опять же, биологическое…
— Если это так, то Орден Гнутой под «нашими».
— Если это так, то за нами скоро придут, — парировал я. — Кстати, объясняется и огнестрел. У тебя как?
Вопрос имел глубоко практическое значение. Тот белый порошок, которым заряжал маг пушки на «Императоре», во избежание недоразумений, мы первым делом перевезли в Шахматную. Как и множество склянок найденных в каюте мага. Пока Элидар еженощно пытался в нашем шатре найти способ взорвать эту дрянь. Надоел, если честно. Он почти не спит — ладно. У них магов как оказывается это нормально. Сволочь! Я то тоже не спал! И хрен с ним, светом. Блин! А вдруг та щепотка взорвётся так, что ни меня, ни доморощенного мага… И это учитывая два нападения зверья! Друг, другом, но я всерьёз рассматривал переезд в шатёр санитовских.
— Не очень. Не могу понять принцип. Жидкости вроде нашёл, что взаимодействуют с этим порошком, но на силу не реагируют. Что поговорить хотел… — перевёл тему Мишка. — Зарук что-то подозревает.
— Ожидаемо. Белыми нитками шито… Расскажи правду.
— Нехорошо…
Разговор шёл о нашей легенде. Мне то всё равно, а вот Элидара последнее время Зарук, бывший более прямым по сравнению с Мамитом, игнорировал.
— Хорошо, нехорошо… Детство. Объясни всё. Лучше иметь явного врага, чем подозревающего.
— Давай, я тебе ногу сломаю?
Мамит сзади хохотнул. Мы, по всей видимости, сами того не подозревая, перешли на руизианский.
— Много слышал? — ровно спросил Мишка.
И вот… Таким холодом повеяло… Не холодом… Не могу объяснить… Жутью…
— Я только подъехал, — испуганно ответил Мамит — однозначно тоже почувствовал. — Смирная показалась.
— Я не к тому… — постарался объясниться Мишка, обращаясь ко мне. — Давай ногу сломаем и нормально сростим.
— Слышь, хирург, твою мать. Много правил?
— Ты вторым будешь.
— Это когда ты успел?
— Разок жеребцу ногу лечил.
— Конечно! Это же одно и то же! Сейчас вот в Смирной старосте сломаем, а ты потренируешься. Идёт?
— Я серьёзно.
— Если серьёзно… Понимаю всё, Мих. Времени нет. Знаешь… Глупость сейчас скажу. Осознаю что можно. Некогда. Я впервые ощутил себя кем-то. Даже не здесь, а вообще. Вроде как смысл какой-то… Сложно всё объяснить, но, сейчас, от меня зависит куча людей. И всё понимаю! Я им вроде как на хрен не нужен… Только…
— Ты мне ещё всплакнись, — прервал меня Эль. — Прекрати. Понял я. Но, ногу всё равно сломаю. Ради прикола…
Смирная. Миролюбивое название… Только оно произошло не от слова смирение, а от имени главы села — Смира. А тот отнюдь не соответствовал своему имени…
— Ну, что, Глаз! — крикнул Варёный, давая отмашку трём десяткам, порученным ему, развернуться на левом крыле. — Готов факел взять?!
— Ты меня на трушошть не проверяй! — спускался с лошади селянин. — Пришмёт, и тебе стрелу в шад запиндрюшу!
— Эх! — пришпорил свою кобылу наказанный, устремляясь в лес. — Не промажь!
Ситуация стандартна… Нет, большинство деревень открывали нам ворота в частоколе. Но дважды мы уже попадали на оказанный отпор. Здесь, судя по головам, выглядывающим из-за частокола, просто так налог не отдадут.
Частокол… По сути, двухметровый забор из брёвен. И если из-за него выглядывают головы… значит лестницы. Значит — ждут. А значит… Деревенские предсказуемы. В каждом селе могли находиться опытные охотники, прятавшиеся в лесу и успевавшие выбить кого-либо из наших. По негласной договорённости двое наших «смертников» проверяли с обеих сторон фланги. И если Элидара я понимал — он чувствовал пристальный взгляд в свою сторону, поэтому был хоть немного обезопасен, то поведение Варёного, кроме как адренолиновый наркоман, я охарактеризовать не мог. И это, кстати, было единственной неадекватной странностью в его поведении. На зверьё, сломя голову, как некоторые, не кидался.
— Чисто! — вылетел слева Элидар.
— Эка! — раздался крик Варёного справа.
Тут даже команды давать не было смысла. Несколько десятков, во главе с Элидаром, спешившись, выдвинулись в ту сторону. Опять же, как во главе… Эль по своему обыкновению растворился. И если в прошлый раз это было бесследно, то в этот… Снежный вихрь с головой выдавал мчащегося мага. Один из селян нашёл дорогу к духам сразу, а вот второго, вместе с раненым Варёным, Элидар притащил за шкирку. В смысле, Варёного, он нёс на плече.
— Доигрался, — присев на колени, разрезал я шнурки на броне наказанного. — Придурок.
— Да брось, — прохрипел тот. — Сам такой же. Империи вызов кинул. Ты это… Хромой… мои за тебя будут чуть что…
— Романтик, твою мать! Мишка!..
Смирную просто так взять не удалось… Крепкие парни. Пришлось нашей сотне отойти на полдня взад — чтобы местные поверили, а потом…
За время этого похода, я стал несколько побаиваться Мишку. Смог бы я так? Наверное, смог… Может быть… Как там… Не стоит прогибаться под изменчивый мир? Хрена лысого. Смотря, какой мир… Десяток вырезанных в ночь часовых и мы врываемся в селение…
Старались, чтобы лишней крови не было. Старались… Но, была. Иначе никак. Налог с таких деревень повышенный. Третью часть от того урожая, что нашли, плюс каждую десятую девушку из незамужних. Коробило. Очень. Но ведь не в рабство… В том смысле, что не насиловали или принуждали. Их никто даже пальцем не трогал. Это был залог, за который селяне должны были внести обозначенный выкуп… Все понимали, что вернее всего не внесут. Да и… не за кого будет. К тому времени как они смогут собрать, девчонки вернее всего, уже найдут себе мужей. Так предполагалось. Посмотрим…
Власть, властью. Лидерство, лидерством… А перебороть местный менталитет мы не смогли. Женщина, это ведь даже не человек… Можно было попытаться применить силу и прекратить этот архаизм с захватом женщин, но, пока мы с Элидаром не возомнили себя богами. А тут реально нужна именно такая власть… Тем более что… Всего то две девушки.
Глава 11
В Шахматную мы вернулись к середине зимы гружёные зерном и ведущие два десятка голов скота. Своих, из Еловой, не перевезли — намеревались заехать к ним во время следующей акции, которая, послужила подоплёкой к их невозвращению в Шахматную.
Не то что бы мы искали приключений… Но, со слов Элидара, по весне, а может и раньше, к нам пришлют солидное количество войск, которое сомнёт нас в пух и прах, где бы мы не прятались. Логично… Какое государство потерпит вблизи бунтарей, служащих символом для многих угнетённых. И при этом, отжимающее определённый доход. Да и причин не верить тысячнику имперских войск, не было.