С огромной скоростью забегаю в свою съемную квартиру. Захлопнув дверь, закрываю на единственный замок, который есть в этом дешевом гостином доме. Сердце бешено колотится, задыхаюсь от нехватки кислорода: «Пора бросать курить» — думаю я. Боль в правом боку становится сильнее. Приподняв футболку, вижу достаточно глубокий порез. Черт. Обильное кровотечение. Хожу по комнате, нахожу старую футболку, рву на несколько частей, прижимаю к ране. А ведь больно!

На улице слышен шум бегущих ног. Выключаю свет, осторожно подхожу к окну. Хоть и центр Лондона, но квартирка моя расположена в самом загаженном и темном уголке улицы. Свет уличных фонарей лишь слегка освещает маленькое пространство. Четверо людей внимательно вглядываются в каждое окно. Ищут меня. Отойдя от окна, медленно сползаю по стене на корточки. Пот застилает глаза, кажется, начинает лихорадить. Боль уже приглушенно пульсирует. Плохой знак. Если ничего не предприму, так и умру тут. А все они. Один из этих четырех уродов полоснул меня ножом. Хоть я и не плох в драке, но они оказались куда сильнее, чем я думал. Но что им надо и почему они меня преследуют, я до сих пор понять не могу.

Но для того, чтобы вы хоть как-то имели представление кто я, то начну с самого начала…

Меня зовут Мэтт Ридли. По сути я — никто, отброс общества, неудачник. Не то что я жалуюсь на свою никчемную жизнь, но суть от этого не меняется. На данный момент мне двадцать три года. Ничего примечательного и выдающегося. Худощавый, но достаточно высокого роста. Поверьте, хотел бы быть потолще, но мой образ жизни и количество принятой еды в день ограничивается по минимуму из-за средств, которые я пытаюсь для себя добыть. Черные волосы, прямые, как солома, единственное, что немного не выписывается в рамки обыденного — это мои несколько странные глаза. Вроде бы зеленые, но при определенном свете отливают золотом. Красавчик, не так ли? Но себя я таким не считаю.

Все детство я не знал кто мои родители. Приют, что был на окраине душного Лондона — это и был мой дом. Жестокие дети, жестокие воспитатели. Врагу не пожелаешь. Если ты не защитишь себя, то сгинешь. С детства я хорошо мог за себя постоять. Этому поспособствовал учитель по физкультуре в детском доме. Как выяснилось, он владел двумя видами боевых искусств, что очень меня привлекло. Я всегда был у него в любимчиках, так как единственный, кто посещал его уроки с удовольствием. Впоследствии он научил меня всему, что было необходимо в ближнем бою. Меня перестали доставать сверстники, а также старшие ребята, после того, как я сломал нос их, так называемому, главарю маленькой шайки. Я сразу поднялся на одну «ступень» выше в глазах многих детей нашего загнившего обиталища.

Но была и еще одна проблема — мои же глаза. Когда я еще был маленьким шестилетним ребенком, достаточно обаятельным, я все надеялся, что какая-нибудь добрая семейная пара усыновит меня, и жизнь покажется медом. Но каждый раз я с успехом проходил собеседование с новоиспеченными родителями, и всегда мимо. Преподаватели были бессильны. Пока в один прекрасный момент, когда мне было восемь лет, моя воспитательница не подошла ко мне и не влепила увесистую оплеуху, назвав сыном ведьмы. Для меня это был шок, я не понимал, с чего бы это меня так называть. Но все-таки некоторые странности были.

Я стал маленьким отродьем дьявола. Бесенком. В детском доме меня боялись, я был жесток в драках, и никогда не получал заслуженного наказания. Это был мой способ закрыться ото всех. Все, что мне было нужно — это чтобы меня оставили в покое. Но в один день все изменилось.

В возрасте шестнадцати лет я, как всегда, выполнял одну и ту же работу на стройке: помогал местной компании. Обычная грязная работа: притащи, отнеси и тому подобное. Мне нравилось. Строители все были добры ко мне, подкармливали вкусностями, а так же подкидывали денег на карманные расходы, вечером же я шел обратно в свой детский дом. Но в один из таких вечеров я до него не дошел. Буквально в нескольких метрах от дома меня окружили шесть человек. С каждым из них я сталкивался, но не со всеми разом. И каждый из них, в свое время, получили от меня серьезные травмы. Их было больше, я понимал, что мне не справиться. Все произошло очень быстро. Меня избили, рассекли бровь, живот, помню, горел огнем. И они не могли остановиться, продолжали бить. Крови было много. Боль была невыносимая. Я закипал. Ярость и боль были настолько сильными, что я даже не понял, что произошло потом. Осколки строительного мусора, которые лежали в баке недалеко от меня, взлетели вверх и кинулись на моих противников. Острые края впивались в глаза, в живот, резали ладони. Они кричали-им было больно. Как и мне. Постепенно пришла мысль, что все это сделал именно я. И тут до меня начали доходить отголоски прошлого: падение люстры в наших спальнях, когда кто-то меня обижал, неожиданный взрыв вазы в учительской, когда меня хотели наказать и довели до слез. И теперь же стала ясна причина оплеухи воспитательницы, которая всегда светилась добром, просто теперь она была напугана.

Ребята, напавшие на меня, не погибли, но пострадали серьезно. Мне ничего не оставалось делать, как бежать. Исчезнуть из жизни всех этих людей. Освободиться. Я не пожалел. Но меня ждал другой серьезный мир, где шестнадцатилетнему ребенку будет тяжело выжить без надзора. Но мне пришлось.

Моя сила проявлялась еще не раз. При разных обстоятельствах. Но все они были связаны либо с гневом, либо со страхом. Эти две эмоции не оставляли меня даже во сне. Сны, страшные и непонятные. Они снятся мне всегда, сколько я себя помню. Я не могу их понять. Снится кровопролитная война и, судя по всему, очень давняя. Доспехи, мечи, рыцари, потные от тяжести битвы. Кругом погибшие, слезы отчаяния друзей. Смерть молодого человека, похороненного в лодке каким-то мальчиком, возможно другом. Я чувствую его горечь потери. И драконы, чье пламя обжигает меня во сне. Я просыпаюсь от боли ожогов, весь в слезах и обязательно что-то рядом не так: поджигается занавеска, либо разбивается зеркало в моей спальне. В любом случае мое пробуждение всегда сопровождалось чем-то необычным, а то и вовсе опасным. Стало по-настоящему страшно. Ведь я опасен даже во сне. На помощь пришел алкоголь. Странно, всего раз попробуешь в семнадцать лет и спать можно спокойно. Сны не трогают. Самочувствие на следующий день просто ужасное. Постепенно перешло в тягу. Я не хочу видеть эти сны. Каждый раз в душе после них я чувствую, что это является чем-то важным, думаю, что-то ищу. Но я не могу так больше. Мне плохо от них. Пусть лучше буду пьяницей, чем видеть все это.

Мои способности начали постепенно затухать. Нашел несложную работу в автомастерской. Пожилой мастер научил меня практически всему, что необходимо знать. На хлеб с маслом хватает. Вроде бы и до двадцати трех дожил, сны не беспокоят, если рядом бутылка виски на ночь. Жизнь налаживается. Пока не встретил этих ребят, от которых я быстро истекал кровью в своей съемной квартирке.

Шел как обычно из местного бара. Не могу сказать, что был сильно пьян, но этого было достаточно для долгого и тяжелого сна. Погода была прохладная, решил одну остановку метро прогуляться пешком. Ну и как всегда я срезаю путь через двор местной библиотеки, которую все никак не могут снести для постройки нового офисного здания. Тишина гробовая. Не успел я пройти и половину пустынного двора без единого человека, как меня окликнули:

— Эй, ты!

Я медленно поворачиваюсь на ватных ногах. Передо мной двое парней. В среднем под тридцать лет. У обоих короткая стрижка под ежик, сразу видно — солдатская выправка: стоят прямо, стойкий взгляд, и мысленно делаю пометку, что я с ними не справлюсь, тем более в нынешнем, не совсем трезвом состоянии.

— Чего надо? — небрежно кидаю я.

— Нам нужен ты, — ухмыляется один из здоровяков.