— Тама и был Главный Богинюшкин храм-от, — вздохнул Антипа, — бывал я в ём с родителями, когда мамушка тройнят носила, айдате смотреть хоромы.

Домик снаружи выглядел неплохо, чистенький с мансардой, сада как такового не было — одни заросли, но «глаза страшатся, а руки делают».

Внутри планировка понравилась, горница, по бокам две комнатки — спаленки и у входа ещё одна комната, чуть больше, с печкой.

— Вот, для кухни место есть, а для гостей надо бы побольше места.

Антипа засуетился:

— Ты мне набросай на листочке, чего ты хочешь, я тут с домом пообщаюся, он ить меня ужо слышит, радовается!

Малость поспорив со Степкой, нарисовали, и оставили Антипу доводить пожелания до ума.

— Да, нерадостно, но надо вычищать двор, вырезать и сжигать все эти заросли, чем вот, только, где тут чего продается, Степ, может, на разведку сгоняешь?

От покосившегося забора раздалось покашливание, и мужской густой такой бас пророкотал:

— Тирра, позвольте Вас спросить, не нужен ли вам работник? — У забора стоял светловолосый детина под два метра ростом, какой-то весь состоящий из углов, но с очень яркими голубыми глазами, которые казались гостями на этом худом лице. Видно было, что человек бедный, рубаха застиранная, латаная-перелатанная и такие же штаны. — Я все умею, не беспокойтесь, и забор подлатаю, и сад вырублю-вычищу, уж очень мне работа нужна, ребятишков у меня трое, а в городе мало у кого есть работа постоянная. Я вот и берусь за любую, чтобы их прокормить и в учебные классы определить, больно они смышленные.

— Ты сам-то молодой, когда успел троих родить, в детстве что ли? — разве кот промолчит?

Детина уставился на кота в изумлении:

— Диво какое, кот говорящий, я не сплю?

— Не спишь, не спишь, я экспериментальный кот, один такой. Ты от ответа не увиливай!

— Да не увиливаю я, сильно удивительно слышать речь человеческую от кота, а ребятишков я не рожал, подобрал я их в прохладные месяцы-то, уж больно они истощенные да слабые были, плелись чуть не падая, ну я и позвал к себе. Они славные, да вот я мало чего им дать могу. Я один как перст был, ничем не озадачивался, домишко у меня небольшой, а теперь вот семья большая. Так, что, тирра, возьмете меня? Я плату небольшую беру.

— Иди сюда, — тот просиял и перешагнул через заборчик.

— Чего делать-то, я прямо счас начну.

— Далеко твой дом?

— Да нет, вон, крайний, — он махнул мосластой ручищей, — на мне улица и заканчивается.

— Давай, сюда ребятишек тащи, будем думать.

— Об чём?

— Давай быстро.

— Счас, — он оглушительно засвистел.

На крыльцо выскочил Антипа:

— Чисто Соловей разбойник! Не свисти, денег не будет! — детина опять впал в ступор, стоял и таращился на Антипу с открытым ртом.

— От ить, раззява. Рот закрой! Прозываешься-то как?

Тот отмер:

— Куземой, о, настоящий ведовой? Я только в книжках таких и видел!

От забора раздались шорохи и робкий детский голос спросил:

— Кузема, звал?

— Да, да, идите сюда, — позвала я.

Из-за забора появились детки, от взгляда на которых на глаза навернулись слезы. Две девчушки лет десяти — двенадцати и мальчишка-подросток, все очень худенькие с прозрачной кожей, бедно одетые, но чистенькие в аккуратно заштопанной одежонке.

Антипа всплеснул руками:

— Ирод, ты чего, детишков не кормишь совсем?

Степка зашипел:

— Не гони волну, не зная. Ребятки, привет, меня Стёпа зовут, а вас?

Ребятки дружно уставились на него, у самой мелкой глаза стали круглыми, и, похоже, она-то и была самая храбрая.

— Ты вправду кот, или оборотень какой? — смущаясь, спросила она.

— Самый настоящий, без обману, можешь меня потрогать, я не кусаюсь!

Девчушки одновременно шагнули к нему и робко дотронулись:

— Ой, какой мягкий!

Кот развалился, подставляя под детские ладошки мордочку. Антипа, охнув, сказал:

— Прости меня, мил человек, ить не разобралсси, я тута плюшков припас, — он нырнул в дом.

Девчушки с восторгом тискали кота, а мальчик, поклонившись мне, сказал:

— Тирра, я так понимаю, Вы нашего Кузему в работники взяли, не пожалеете.

— Тебя как зовут? Виллиен я, а сестрицы мои старшая Василлена, меньшая Аллиена.

— Виля, Вася, и Аля, — тут же высказался кот, — и не в работники, фу, какое слово, а в помочь нам в обустройстве жилья, Зинуш, скажи.

— Скажу — скажу, ребятки, пойдемте сначала поедим, а потом будем дела делать.

Детки одновременно посмотрели на Кузему.

— И неча смотреть, айдате, айдате, — в двери нарисовался Антипа, — не стесняйтеся, у нас пока меблев нетути, но вот и обскажете где и чего приобресть.

Из «меблев» в горнице уже красовался круглый стол со стульями и на столе лежали наши припасы, взятые с собой.

Детки, несмотря на то, что были голодными, ели помаленьку и аккуратно, мы же все трое, только и подкладывали им еду. Наевшись, детки как-то враз осоловели, а младшая Аля, с трудом открывала глаза.

— Идите-ка сюда, девицы, — позвал Антипа и повел их в комнатку, — вот, располагайтеся пока, а и кот с вами приляжет, а мы тута помаракуем, как дальше жисть вести будем.

Виля категорически отказался спать, а девчушки через несколько минут засопели.

Кузема сидел ошарашенный.

— Чего ты тушуешься? — кот уже пришел «на совет в Филях».

Кузема мотнул головой:

— Вы такие, такие… — он подбирал слова.

— Да обычные мы, и друг другу надо помогать, тем более, когда речь идет о детях. Скажи лучше, где приобрести все нужные для работы в саду инструменты? И есть ли в городе такая швея, что может пошить одежду, где купить продукты и когда начнется учеба у детей?

Тот, откашлявшись, сказал:

— Инструменты у меня все есть, сад за пару дней приведу в порядок, скажете, как и что проредить или вырубить. Учебные дни через две седмицы, но у детишков нет ни обувки, да и одежонка вся худая, продукты лучше покупать у Сильи в лавке, она бабёнка честная и плохого товару не держит. А одёжу пошить, — он задумался, — у нас тут одна только тирра Лиша, но там… как бы сказать…

— Да вредная она и заносчивая, — не выдержал Виля, — хвастается постоянно, и платья у неё некрасивые, наша мамушка такие бы девочкам ни в жисть не купила.

— Так, а еще никого нет?

— Да кто ж с ней, горластой, связываться будет, она уже двух неплохих швей выжила. Постой-ка, а Юллис-то? — Кузема радостно улыбнулся, — тирра…

Я перебила:

— Угомонись, Зина меня зовут, я не хочу быть какой-то тиррой.

— Но…

— Или Зина, или не найму!

— Понял, понял. Юллис не имеет документа на полноценного швея. Он как бы ученик, шьет своим родным, а так пуговицы пришить, что-то подрезать. Лиша его давно грызет, да он покрепче тирр будет, вот и не сдается.

Кот потер лапами:

— Ух, как я люблю всяких пакостных баб на место ставить, это ж какая интрига предстоит, эхх, повоюем!

Виля вызвался сбегать за Юллисом, чтобы раньше времени не светиться, Кузема пошел за инструментом, Антипа занимался домом, я прикидывала как лучше расположить цветники, все при деле.

— Зинуш, у меня сердце сжалось, когда я деток увидел, Кузема один явно не потянет их, — начал кот.

— Стёп, не майся дурью, не бросим «ребятишков», чем можем — поможем. У самой горло перехватило, когда их прозрачные личики увидела.

Виля обернулся скоро, Юллис — совсем молодой парнишка, с внимательными карими глазами и симпатичной внешностью, тем не менее, оказался хватким и понятливым. Когда я ему объяснила и сделала наброски одежды для деток, у него загорелись глаза:

— Я такого и помыслить не мог, какие интересные вещички получатся, только вот, Лиша меня живьем сожрет. Она ж не терпит конкуренции, да и документа мне не добиться, а это обязательное условие, ну как разрешено мне самому шить серьезные вещи.

— Ты главное успей ко учебе, а докУмент у тебя будет, без сумнений,! Я сегодня же смотаюся к Коське, а на эту бабищу напустим проверку, не до тебя ей будет, наверняка какие-то утайки имеются, раз другим ходу не дает.