— Что-то плохо ему… — пробормотал Казачук Морозову. — Надо кофе ему сделать…

Он собрался было выползти за кофе, но Крольчихин уже ожил, покинул пол и перекрыл ему дорогу.

— Так, стоять! — он никого не выпускал, и приблизился к Ветеркову, в руках кторого неподвижно лежала усопшая мышь.

— Так, стажёр, ты мне другую неси! — сурово приказал Крольчихин, кивнув стажёру в сторону выхода. — Я не видел, как она дохнет! А вдруг ты дохлую спросонья притащил??

— Да нет, живую… — протарахтел стажёр, держа трупик на вытянутой руке. — Но у меня есть другая… сейчас, принесу…

Стажёр выскользнул в коридор и бегом затопотал к кабинету, где висела его забытая куртка, в кармане которой и лежала пластиковая бутылка с мышами. Он поэтому и вернулся назад в Ровд, потому что забыл в кабинете куртку — хотел забрать её, чтобы накормить своих мышей, но увидел переполох в изоляторе и попался в лапы Крольчихина, вляпавшись во всенощную работу.

Крольчихин дожидался его в изоляторе в компании Казачука и Морозова, тираня обоих пристрастным допросом.

— Неужели вы верите в мышей? — протарахтел Казачук, топчась у «аномальной» камеры.

— Так же, как и вы — в свою руку! — громыхнул Крольчихин. — И стажёр будет таскать мышей до тех пор, пока я не разберусь с рукой!! Или вы всё-таки сбрехали?? Рудольф этот вам по башкам надавал? Я прав??

Крольчихин всё пытался уличить эту «кислую парочку» во лжи, чтобы избавиться от мистического ужаса, расставить всё полочкам и излечить разум… Да, конечно, Рудольф надавал этим умникам лещей, украл ключ от наручников, освовободился и сбежал через распахнутые двери, а никакой руки не было, они придумали её, чтобы Крольчихин их не уволил…

— Алексей Васильевич, я принёс мышь, смотрите, как она сдохнет сейчас! — это на пороге возник Ветерков, но к «аномальной» камере пока не пошёл, чтобы его мышь не сдохла раньше, чем её смерть зафиксирует Крольчихин.

— Давай, тащи! — Крольчихин пока что отстал от Казачука с Морозовым и переключился на ветерковскую мышь. Он навис над стажёром, словно инспектор, и шёл за ним всю дорогу до камеры, не отрывая взгляда от этого мелкого хвостатого зверька, покрытого белым мехом, который беспокойно крутился на ладонях Ветеркова, перебегая с одной руки на другую, обнюхивая их своим малюсеньким носом. Мышь казалась вполне здоровой, подвижной, жизнерадостной и дохнуть не спешила… до тех пор, пока Ветерков не поднёс её к настежь распахнутой «аномальной» двери. Повернувшись в последний раз, животное, словно бы впало в оцепенение, вытянулось как-то жутковато и улеглось на бок, лишившись жизни…

— Сдохла! — константировал стажёр, пошевелив мышь большим пальцем правой руки и не добившись от неё признаков жизни.

— Угу, — невесело признал Крольчихин, снова сдуваясь и впуская в себя страх и безумие. — Слушай, стажёр, ты видел, куда сегодня делись остальные бандиты? — осведомился он у Ветеркова, который дрался с «адским» Рудольфом один на один…

— Я не видел, я за Рудольфом бежал… — сказал правду Ветерков. — Вы у Кирпичева спросите — он там, с ними остался, и они его не пристрелили…

— Чёрт… — фыркнул Крольчихин… — Ладно, Кирпичева я завтра вызову… Я вот не знаю, как мне жене нашего Ежа в глаза смотреть… Блин, зачем я его взял с собой?? Пожалел, что у него премия из-за киллера горит… Блин…

— А… что нам дальше делать? — стажёр решился на вопрос, втайне надеясь, что сдувшийся Крольчихин отпустить его домой, хоть сколько-то поспать перед завтрашним ратным трудом.

— Стажёр, Рудольфа этого перед допросом сфоткали? — осведомился Крольчихин, стискивая свою подмокающую волю в стальные кулаки.

— Ага, — согласился Ветерков, горько осознав, что одеяло и подушка в эту ночь ему не светят.

— Так не стой, давай, поищи его по базам и разошли ориентировку по всем отделениям! — приказал Крольчихин, не собираясь никуда его отпускать.

— Так я его уже искал! — стажёр попытался отбояриться, но Крольчихин его пригвоздил:

— И как ты его искал? — ехидно уточнил следоваетель. — По имени «Рудо льф Шталь»?

— Да, — угрюмо буркнул стажёр, осознав свою ошибку.

— Так поэтому и не нашёл! — фыркнул Крольчихин. — Ты по физиономии поищи! Рудольфа никакого в природе нет! Эх, зелёный ты ещё, стажёр!

— Угу, — кивнул Ветерков и без энтузиазма поплёлся в кабинет, взяв у Крольчихина ключ, который тот так никуда и не сдал. Над его головой опять же нависла работа, а перед глазами пугающим призраком стоял убитый Игорь Ёж. Он храбро взял на себя бандита со стеком, и тот придушил его одной ручищей и не поморщился даже при этом… Настоящий какой-то фашист, а не просто бандит, и — Ветерков точно знает — это и есть их «мусорный киллер», который убил бомжей, пристрелил Пыжина, солдат, и всех остальных… Это он вломился к Сердюку и Харлампиеву, обирая их… Он убил Сенцова, потому что храбрец пытался его изловить… И Ветеркова бы тоже придушил, если бы тот рискнул с ним сразиться… Ветерков боялся. Со страхом сел он за компьютер «пробивать» аномального Рудольфа. Рудольф этот тоже не прост, силён и страшен… Но бандит со стеком — просто настоящий дьявол…

Эпизод 4

Эрих Траурихлиген сатанел. Но, как настоящий генерал, сурово держал себя в руках и сидел за столом, сцепив в замок свои пальцы и просверливая испепеляющим взглядом Рудольфа, который сидел напротив него и не знал, куда бы ему деться, чтобы скрыться с глаз Траурихлигена.

— Ну, как, понравилось в обезьяннике? — сурово осведомился он, не спуская глаз с ёжащегося друга.

— Где? — булькнул Шталь, ёрзая на стуле, куда Траурихлиген его насильно усадил.

— То место, где тебя держали, называется «обезьянник»! — свирепо констатировал Траурихлиген, поднявшись на ноги и снова сев, топая ногами под столом. — Я ещё думал, забирать мне тебя или не надо?

— А… — Рудольф не нашёл в своих карманах слов, чтобы ответить, но в будущем ему не понравилось — местные полицаи только оскорбляли его, и он решил вообще не разговаривать с ними…

— Руди, ты хоть, понимаешь, что они помешали нам установить деосциллирущую мачту?? — гневно прошипел Траурихлиген, сдвигая брови и едва удерживая себя от того, чтобы вскочить и навалять другу тяжёлых тумаков.

Рудольф плохо понимал, что это вообще такое — деосциллирующая мачта — и только хмыкал, кивая своей побитой головой. Полицаи из будущего жестоко отделали его, когда хватали, и синяки всё сильнее давали о себе знать, отзываясь болью, почти что, на каждое движение.

— Они караулили нас, ты понимаешь?? — Траурихлиген с шипения перешёл на устрашающий рык, но Рудольф к этому рыку уже привык и не спешил бояться — его больше заботили вещи, которые у него отобрали эти полицаи, а они у него всё отобрали — и паспорт, и именное оружие, и даже проклятый смартфон. Только машина времени осталась, потому что полицаи не смогли её сковырнуть.

— Эрих, они меня обобрали, — буркнул Рудольф, незаметно для Траурихлигена потирая свои руки, которые тоже болели из-за наручников. Эрих снял с него эти наручники, но на запястьях остались болезненные красные полосы.

— И что же они у тебя украли?? — оскалился Траурихлиген, свирепо стукнув кулаком по крепкой дубовой столешнице.

— Всё, — угрюмо пробормотал Шталь, выдерживая жуткий взгляд Траурихлигена, который так и говорил: «Пополам переломаю».

— Хорошо, хоть трансхрон не забрали! — ехидно фыркнул Траурихлиген, встав с кресла. — Надо вернуть, а то эти недолюди твои вещи распродадут через Интернет! По всему городу их придётся собирать!

Рудольф только кивнул и тоже встал — понял, что Эрих сейчас заставит его снова прыгать во времени к полицаям. Что такое «Интернет» он тоже плохо понимал, но вернуть паспорт и именное оружие ему просто необходимо, а то ещё к расстрелу за трусость приговорят, если узнают, что он всё потерял.

— Давай, готовься, мы пробрасываемся! — приказал Траурихлиген, и Рудольф увидел, как он настраивает свой трансхрон. Эрих с трансхроном не расстаётся никогда, потому что всё время прыгает во времени — когда надо и когда не надо… Так и заболеть, наверное, можно, если постоянно прыгать…