— Та дайте мне, хоть, из машины выйти! — разозлился на них капитан Петькин.

— Он стрелял у нас в доме из автомата! — заходилась истошным писком жена Рыженко, а позади неё квохтали дородные сестрицы, мать, тёща, дочери и невестки… Сам же хозяин дома и главный свидетель разразившихся событий давным-давно был оттеснён подальше и скромно ютился около забора, переживая стресс.

— Граждане, сохраняйте спокойствие! — сурово предписал семейству Рыженко капитан Петькин, с трудом отодвигая дверцу и выбираясь из душных «Жигулей» в ночную прохладу.

Гвалт голосов на пару секундочек стих…

— Да как тут… да что тут можно сохранять?? Мы все умрём! — нарушила хрупкую тишину громогласная жена Рыженко, и вслед за ней все остальные загалдели с новой силой. Даже в окнах соседних домов стали зажигать свет: полпосёлка перебудили!

Капитан Петькин понял, что сегодня ему предстоит работка не из лёгких… Ночь бесповоротно испорчена, и досматривать свой десятый сон ему сегодня не придётся. Поэтому капитан Петькин набрал в лёгкие побольше воздуха и основательно взялся за работу.

— Как выглядел ваш террорист? — задал он госпоже Рыженко резкий сухой вопрос, целью которого было заглушить невменяемые вопли и заставить последнюю вещать на три тона ниже.

— А? — выплюнула та и, действительно, заглохла. — Я… не видела… — пробормотала она, и тут же выдала, вернув громогласность:

— Вовик видел! Пропустите Вовика! — ещё громче завизжала госпожа Рыженко. — Клавдия Степановна! Позовите Вовика!!

— Вовик!! — заревела мать Рыженко, словно пароходный гудок. — Подь сюды — милиция кличет!

— Та, йду! — зло плюнул в отдалении сам Рыженко и начал пробираться к Петькину мимо толпящейся своей родни. — Куры несчастные… С квохтанием вашим… Чёрт…

— Вы видели человека, который влез к вам в дом? — капитан Петькин тут же встретил Рыженко вопросом, чувствуя своим милицейским чутьём, что горячим следам преступника ни в коем случае нельзя давать остыть.

— Террорист! — взвизгнул Рыженко почти так же, как и его жена. — Глаза бешеные, зубы оскаленные, щетина — шо у того волкодава! Я услышал внизу шум и взял ружжо, бо думал, шо вор! А он в меня как из автомата запуляет! Так я думал, прибьёт, да повезло, шо промазал! Пьяный, наверное, был!

— Гражданин Рыженко, пройдёмте в дом! — постановил капитан Петькин. — Я должен увидеть следы его пуль!

— Пройдёмте, пройдёмте! — живо согласился Рыженко и направился к воротам проворной рысью. — Он мне всю стену на кухне испоганил, гад! И кружку пивную разбил сувенирную!

Капитан Петькин уже бывал в доме у граждан Рыженко — как то раз, в апреле к ним залезли воры и… что-то украли. Петькин уже и не помнит, что именно, зато отлично помнил дорогу из их просторного холла на кухню — ходил туда-сюда тысячу раз, пока, наконец, не нашёл несчастного вора-бомжа и не отобрал у него всё, что тот украл. В углу холла помещался шкаф-купе такого размера, от которого Петькину невольно казалось, что в этот шкаф можно поместить весь его кабинет. Огромное зеркало на его дверце отражало нервного Рыженко, самого капитана Петькина, низкую тумбочку для обуви, а так же — люстру, из-за чего в холле становилось светло до слёз. Петькин невольно прикрывал глаза: после ночной темноты невероятный свет прихожей щипал глаза.

— Кухня у меня там! — издал Рыженко скрипучим голосом и показал Петькину направо, где проделали в стене полукруглую дыру и превратили последнюю в арку.

Петькин по инерции буркнул «Спасибо», привычно завернул направо и попал на кухню. Взгляд участкового тут же приковал к себе распахнутый настежь холодильник с баночкою йогурта в глубине, а так же — охотничья двустволка на полу, около раскрытой дверцы.

— Ваше ружьё? — осведомился Петькин у гражданина Рыженко, который нетерпеливо топтался на пороге кухни, ожидая от участкового немедленных действий.

— Моё, — согласился тот и скользнул к холодильнику. — Я им от террориста защищался! Но вы лучше сюда гляньте! — тощий палец хозяина упёрся в противоположную холодильнику стенку, к которой прикрутили декоративные полочки для всякой ерунды, которая не несёт практического смысла, а лишь собирает пыль.

Петькин по инерции перевёл взгляд, и тут же увидел, что на этой блестящей лакированной полочке никакой ерунды не имеется, только на стене, за ней, ясно и чётко виден след автоматной очереди — зловещий рядок круглых отверстий. На полу же, под полочкой Петькин различил горку осколков и обломков — среди них и осколки сувенирной кружки. Петькин и раньше видал эту кружку на кухне Рыженко — сине-жёлтую, с логотипами футбольной сбороной Украины. После обстрела уцелела только её витая ручка и толстое донышко — оно валялось около осколков глиняного зайца и куска деревянного кораблика.

— Видали? — плаксивым голосом пожаловался Рыженко. — Я собирал сувениры несколько лет, а он всё угробил!

— Скажите спасибо за то, что он не угробил вас! — без преувеличений заявил Петькин и решительно двинулся к холодильнику, собираясь снимать с него отпечатки пальцев.

— Он открывал холодильник? — уточнил участковый, чтобы не снимать отпечатки пальцев зря.

— Так я его у холодильника и застукал! — взвизгнул Рыженко, скорбно оглядывая погибшие свои сувениры. — Искал, чем поживиться, свинюга! А я ему: «Руки вверх!». А он как выпалит! Я от испуга упал, а он все мои сувениры снёс и — бежать в окошко!

— Отлично! — отрезал Петькин, посыпая ручки холодильника серым порошком для снятия отпечатков. — Сейчас, мы глянем, что за гусик!

— Хоть бы вы побыстрее его нашли! — бурчал под руку Рыженко, переминаясь над душою Петькина. — Мы же сюда на отдых приехали, а получается какая-то война…

Капитан Петькин закончил возиться с отпечатками часа, примерно, через два, и вышел из дома Рыженко уставшим, как чёрт. Нет, он не особо напрягался, когда выделял отпечатки пальцев на холодильнике, окне, дверях и перилах Рыженко, не устал, ползая по полу в поисках следов и не сильно и потел, снимая отпечатки у многочисленных и шумных рыженковских домочадцев. Уставшим участкового делали нервы: такого на его участке ещё не бывало, к тому же, сумбурный преступник, который может быть и сумасшедшим, до сих пор здесь, он скрывается где-то неподалёку… может быть, даже наблюдает за ним…

— Извините… — донёсся до капитана Петькина негромкий голос незнакомца. К тому же, последний отчаянно шепелявил, из-за чего участковый и вовсе не понял, что он ему сказал.

Петькин не ожидал, что к нему может кто-то подкрасться, и вздрогнул от неожиданности, когда на его плечо легла рука.

— Иж-жвините… — повторил некто, участковый обернулся и узнал в новоиспечённом собеседнике пьянчужку Семёнова — соседа семейства Рыженко и коренного обитателя посёлка Маяк. Участвуя во многочисленных битвах, изрядно подогретых алкоголем, Семёнов порастерял свои пожелтевшие от дешёвых сигарет зубы — поэтому и шепелявил. Капитану Петькину не раз приходилось определять Семёнову ночлег в обезьяннике опорного пункта, и тот боялся участкового почти что, как огня. А тут вдруг сам приполз и пытается что-то сказать… Петькин заинтересовался.

— Чего тебе? — вопросил участковый, не теряя милицейской суровости.

— Гражданин начальник… — пробухтел Семенов, утирая свой переломанный нос кулаком. — Вы сейчас у Рыженков были, а я, вот, видел, как от них один тип выскочил через забор и туда, к брошенному дому побежал!

— Не врёшь? — громыхнул на тощего алкаша капитан Петькин, прекрасно зная, что Семенов наделён даром видеть даже ангелов и бесов, когда уровень водочной «заправки» в нём перехлынет через край.

— Ей-богу! — Семенов аж перекрестился, чтобы Петькин не счёл его упитым и не отвололк в каталажку.

— Проверим! — постановил капитан Петькин и свирепо приказал Семенову:

— А ты домой иди и спи! А то как пить дать — будешь сегодня у меня в клетке дрыхнуть!

— Да ладно вам… — обиделся Семенов и, хлюпая носом, скрылся в темноте кривой улочки, лишённой фонарей.