— Я… не заметил, как он выпал… — соврал майор на некоем автопилоте, который, похоже, ничего хорошего ему не принесёт.
— Вы обязаны смотреть во все глаза! Стать ради «плана триста семь» сверхлюдьми, если я от вас это потребую!! — рявкнул Траурихлиген, топая так, что его каблуки высекали из бетонного пола искры. — А вы?? На моём месте четыре месяца торчал Сенцов! Змей сбежал прямо у вас из-под носа!! И куда вы только смотрели, ленивые слепые сурки??
— Турист был неотличим от вас, ваша светлость… — промямлил майор Баум, всё острее чувствуя под собою виртуальный кол. — Он всё делал, как вы… мне и в голову не могло прийти, что он — это не вы… А про Змея я не знал…
— Я не удивлюсь, если вы проморгаете Журавлева! И зарубите себе на носу, что наши враги — не только Гитлер и русские, но и спецслужбы будущего — тоже! Ладно, всё, всем молчать! — отрезал Траурихлиген и вскочил в кабину «брахмашираса». — Я выезжаю, отдраить верхний люк! Шульц, поменяете вдерь пожарного выхода! — приказал он и захлопнул за собою дверцу.
— Есть! — выкрикнул Шульц, стараясь не заикаться. Он бы поменял все двери во всём штабе, лишь бы никогда больше не видеть ни кол, ни «брахмаширас», ни эти смартфоны-телефоны… из ада, от чертей…
— Есть, — согласился Баум, который где-то, в глубине себя, боялся «брахмашираса», как чёрта, и подошёл к рычагам, которые открывали и закрывали верхний люк.
— Ахтунг! — громко крикнул он на всякий случай, и нажал на длинный рычаг, торчащий из стены и предназначенный для того, чтобы люк открылся.
Потолок бункера — толщиною в семь метров — начал медленно разделяться на блоки, отъезжая в специальные ниши, открывая широкий проход наверх.
На месте заднего дворика райкома образовалась тёмная, прямоугольная зловещая дыра.
Шульц прижался к холодной стене: «брахмаширас» внушал ему невменяемый животный страх. Бедняга готов был забиться в любую дыру, лишь бы не видеть, как машина-чудовище поднимает свои блестящие лапы, словно бы разминая их перед прыжком, как с лязгом и искрами вырывает она из бетона свои смертоносные когти, заточенные до остроты бритвы. Майор Баум тоже прижался к стене — обозлённый генерал мог не посмотреть под ноги своей адской машины и случайно искромсать его на мелкие кусочки. Ужасная лапа просвистела перед носом майора и жутко щёлкнула острейшей клешнёй — точно искромсал бы, если бы Баум не отошёл с дороги.
Как только потолок раскрылся достаточно для того, чтобы выпустить «брахмаширас» на волю — сверкающая машина, весящая несколько тонн, выполнила изящный кошачий прыжок и мигом очутилась на поверхности, распугивая тех, кто оказался вблизи от неё. Эрих Траурихлиген настроил модем бортового компьютера на частоту камер наблюдения и увидел, как по лесной дороге уезжает из города «Мерседес» гауляйтера. Траурихлиген повернул штурвал, и «брахмаширас» легко и проворно зашагал через город в сторону тёмного леса. Заслышав, как лязгают об асфальт его лапы, патрульные прижимались к стенам домов, чтобы чудовище не превратило их в свежий фарш. Проезжая на «брахмаширасе», Траурихлиген редко когда обходит препятствия — в основном он их уничтожает. Город закончился, впереди начиналася тёмный лес. Шлагбаум, как всегда, был закрыт, никого не впуская и не выпуская, около него неусыпно дежурили часовые, охраняя выезд из города. Они досматривали каждый автомобиль, каждого человека, которые оказывались перед полосатым шалагбаумом, но как только перед ними показалось механическое чудище Траурихлигена — разбежались в разные стороны и попрятались, кто за корягу, кто в кусты, кто за древесный ствол, опасаясь, как бы стальные когти «брахмашираса» не искрошили их в капусту. Перешагнув шлагбаум и контрольные будки, машина-монстр ступила в сторону от дороги и попёрла напрямик через лес, легко снося толстые деревья своими страшными когтями. Эрих Траурихлиген не спешил беречь природу — сейчас он собирался наказать того, кто его оскорбил и собрался сорвать его планы. Древесные стволы валились на землю, поднимая тучи пыли, а из окна высокой кабины Эрих Траурихлиген уже видел разъезженную грунтовку, по которой двигался автомобиль — чёрный «Мерседес». На нём и пытался сбежать гауляйтер, а до аэродрома оставалось чуть менее полукилометра, поэтому Траурихлиген решил не не медлить, чтобы не упустить. Механический паук совершил громадный скачок и тут же оказался поперёк дороги, напрочь перекрыв ход «Мерседесу» гауляйтера. Заметив неожиданное препятствие, водитель судорожно вдавил педаль тормоза, и «Мерседес» с визгом застопорился, поднимая вокруг себя тучи пыли.
— Что это такое?? — в ужасе выдавил из себя гауляйтер, взирая на фантастическую машину, которая высилась над ними и сверкала в лучах солнца.
Водитель впереди него диким поросёнком верещал от страха, забросив руль, а гауляйтер, осознав, что машина-паук опасна, затряс его за плечи и закричал:
— Отворачивай, чего стоишь, ослиная голова??
Суеверный и набожный водитель был невменяем от ужаса — он мог только верещать, решив, что перед автомобилем вырос сам дьвол. Ища спасения, гауляйтер судорожно оглядывался по сторонам, случайно взглянул на своего адъютанта и увидел, что тот молится богу, уткнув голову в колени. Гауляйтером окончательно овладела дикая паника, он заметался по салону, стремясь выскочить наружу и бежать куда глаза глядят — пускай даже через гиблые болота и заросли — только подальше от этого блестящего чудища… Паника отключила разум — вместо того, чтобы повернуть ручку и открыть дверцу, гауляйтер невменяемо колотил кулаками в стекло, в кровь разбивая себе пальцы.
— Ну, всё, братец, держи пять! — свирепо прошипел Траурихлиген, насладившись паникой врага, и сдвинул один из рычагов.
Механический паук взмахнул передней лапой, как игрушку сгрёб с дороги автомобиль гауляйтера и швырнул его в дерево. Треснувшись о толстый ствол, «Мерседес» заставил дерево переломиться, тут же с грохотом взорвался и исчез в огне.
— Вот так! Теперь займёмся следующим «клиентом»! — хохотнул Эрих Траурихлиген и направил свою машину дальше, напролом через лес, к деревне Светлянка.
Глава 165
«Чёртова таратайка»
Два партизана — Грыць и Петро — спрятались в кустах за поворотом дороги. Оба имели при себе гранаты и автоматы ППШ: они подкарауливали автомобиль гауляйтера, чтобы обстрелять его и закидать гранатами. За их спинами — совсем недалеко — начинались гиблые болота, а народе имевшие дурную славу обиталища чертей, кикимор, русалок… Когда дело будет сделано, и автомобиль гауляйтера превратится в большой костёр — Грыць и Петро уйдут через болота по тропинке, известной только тем, кто жил тут издавна, и спрячутся в деревне Светлянка. В Светлянке партизаны будут в безопасности: с самых древних времён, когда ангелы и бесы ходили по земле, защитила богородица эти места, посадила тут чудесную избавлень-траву, которая изведёт всякого, кто с мечом пришёл. Ни разу ещё немцы не прорвались в Светлянку — в местных озёрах тонули их танки, гибли в болотах целые полки солдат, колонны автомашин бесследно терялись в лесах.
Автомобиль гауляйтера всё не показывался: задержался, поганец, в гостях у Колосажателя. Погано будет, если гауляйтер решит заночевать в Еленовских Карьерах — тогда придётся им всю ночь торчать в сырых кустах, лежать на мокрой земле, мокнуть и мёрзнуть самим.
Внезапно затихли крикливые птицы, создав на секунду странную для леса тишину. Петро и Грыць не заметили этого сразу — были увлечены ожиданием гауляйтера, вглядывались в пустынную грунтовку, чтобы не пропустить его автомобиль. Оба спохватились лишь тогда, когда в этой тишине зародился непонятный механический звук, словно бы лязгала некая тяжёлая масса металла.
— Ш-ш-ш… — шепнул Петро Грыцю, прислушиваясь. Прежде он не слыхал в лесу таких звуков… Помимо воли появился страх.
— Немцы? — прошептал Грыць, вертя головою по сторонам.
— Не знаю… — ответил Петро. — Ты башку-то не высовывай — мало ли?
Грыць опустил голову под куст — чтобы ненароком не угодило что-нибудь ему в лоб… Однако долго так пролежать не смог, ведь странный звук никуда не исчез — наоборот, он будто приближался — стал громче, отчётливей. Лязгало словно бы там, позади них, где болота, непролазная трясина… И что там такое может быть? Грыць повернулся так, чтобы смотреть туда, и тут же увидел блеск металла.