— Меня этот гауляйтер уже достал! Индюк надутый, дебильный бабуин! — дико рычал Траурихлиген, широкими шагами пересекая задний двор и направляясь прямо к неказистому сараю, который торчал в самом его конце. — Позавтракал он, видите ли! Сейчас, я угощу его коронным блюдом — и он подавится, жирный чёрт!
— Вы хотите вывести «брахмаширас»?? — устрашился майор Баум, который отлично знал тайну этого сарая и боялся…
— Другого он не заслужил! — рявкнул Траурихлиген, высекая сапогами из булыжников искры. — Свинорылый баран, чёрт бы его сожрал! В бараний рог скручу!
Шульц едва поспевал за ними: ноги коротки, и выспался неважно, потому что этой ночью снова заливал свои страхи шнапсом и заедал хозяйскими эклерами.
Эрих Траурихлиген вытащил из кармана ключ, отпер замок и переступил низкий порог, зайдя во мглистую сень сарая, где прятался садовый и уборочный инвентарь, несколько «издохших» аккумуляторов, рабочие комбинезоны, в которых механики ремонтировали подбитые танки… Следующим майор Баум пропустил пьяноватого Шульца, а сам зашёл последним, хорошенько затворив за собою прочную дверь, дубовую снаружи и стальную внутри. Эрих Траурихлиген, освещая свой путь карманным фонариком, уверенно двигался туда, где на вешалке висели комбинезоны, а добравшись до них, протянул руку и сдвинул все комбинезоны в сторону. Луч его фонарика упал на узкую дверь, которая скрывалась там, за комбинезонами и несла на себе кодовый замок. Траурихлиген набирал запутанный код не пальцами, а рукоятью стека, потому что каждая из кнопок несла в себе сметроносный «сюрприз». Майор Баум и Шульц стояли за его спиною и молчали, потому как знали, что их свирепый командир замыслил что-то страшное…
Узкая дверца послушно отворилась, пропуская в сырой и холодный подвал — в подземный ход, тёмный, жуткий, стены которого были выложены одинаковыми круглыми булыжниками. Ход плавно спускался вниз, и где-то там, в его могильной глубине зловеще выли сквозняки… Эрих Траурихлиген пригнул голову и нырнул прямо туда, в сырость и холод подземного хода, подав своим спутникам молчаливый сигнал следовать за собой. Майор Баум всегда входил в этот ход с долей опаски: слишком уж много тайн он скрывал. А человек, который знает тайну, всегда в опасности, тем более тот, который знает тайну Эриха Траурихлигена… Майор снова толкнул перед собой Шульца: так приказывал ему генерал. Шульц споткнулся о высокий порог, заныл, потому что больно ударил палец…
— Тихо! — шикнул майор Баум, оглядываясь по сторонам так, словно бы кроме их троих тут был кто-то ещё, таинственный и страшный…
— Простите… — пробулькал Шульц и заглох, семеня туда, куда подталкивал его Баум.
Траурихлиген всё двигался вперёд, светя фонариком, мимо запертых стальных дверей по обеим сторонам коридора. Он не остановился ни у одной из них, а всё двигался вперёд и вперёд, в самое тёмное, глубокое подземелье, самое зловещее, где скрывается самая страшная тайна…
Вскоре коридор кончился — впереди выросла широченная, тяжёлая дверь, сделанная из блестящего металла, с таким замком, которые обычно вешают на сейфы. На сейфы будущего. Шульц и Баум разом замерли, видя в свете фонарика дьявольский блеск металла двери.
— Мы пришли! — страшным полушёпотом сообщил им Траурихлиген, отпирая этот замок, сконструированный на заводе будущего, замок, который никто, кроме него, не умел отпирать.
Майор Баум подспудно боялся всего из будущего — боялся и этой монолитной двери, и этого замка… старая дверь была намного лучше. Пускай, не такая надёжная, зато нестрашная…
В замке что-то громко щёлкнуло, потом щёлкнуло снова и снова, а спустя несколько минут дверища стала с тихим жужжанием и шелестом открываться — там был установлен механизм, который открывал её, потому что эту дверь не сдвинули бы с места и шесть человек, и семь, и десять.
— Очень многое заставляет меня ставить под сомнение вашу профпригоность! — проворчал Эрих Траурихлиген, следя за тем, как жуткая дверь из будущего послушно открывается, чтобы пропустить хозяина к своей страшной тайне.
Майор Баум похолодел: генерал узнал про лазутчика в вентиляционной шахте… К тому же, если он ставит под сомнение эту самую профпригодность — значит, того, кого он посчитает непригодным, в будущем ждёт только кол. Вот и над Баумом навис кол.
— В подземной камере у меня сидел заключённый под кодовой кличкой Змей! — суровым голосом продолжал Траурихлиген, вступив за дверищу и шагая по красной ковровой дорожке мимо диванов и картин. Потолок над его головой становился всё выше: в конце пути ждал «брахмаширас», и крышу бункера специально вознесли на многометровую высоту, чтобы машина поместилась под ней. Баум и Шульц едва ползли: оба знали про лазутчика, оба промолчали, генерал выведет их на чистую воду и заменит более расторопными и честными кадрами…
— И недавно я узнал, что мой заключённый больше не в камере, а на свободе! — Траурихлиген рычал, громко топая сапогами, а Баум и Шульц съёживались после каждого его свирепого слова всё больше. — Вы представляете: он мне по телефону позвонил! — ехидно хмыкнул он, а потом вдруг остановился и развернулся, бросив луч света в лицо майора. — С вашего аппарата, Баум!
Майор почувствовал во всём своё несчастном теле могильный холод — генерал узнал всё, что они попытались от него скрыть, он в ярости и сейчас начнёт казнить… Он едва проглотил неуставное слово «Упс», которое прицепилось к нему с недавних пор. Вытянувшись в срунку, как положено перед начальством, он ожидал, что Траурихлиген сейчас выхватит пистолет и выбьет ему мозги.
— Что вы скажете в своё оправдание??? — Траурихлиген надвинулся на Баума, с такой силой сжимая в кулаке свой фонарик, что последний, стальной, начинал коробиться.
— А… — Баум забулькал, а перепуганный Шульц, пятясь, отползал всё дальше в темноту.
— Стоять, Шульц! — Траурихлиген пригвоздил его свирепым приказом, и Шульц застрял, будто бы окаменев. — Ну что вы блеете, Баум! — он снова насыпалася на майора, требуя от последнего вразумительных ответов, а у Баума словно кость в горле застряла — он даже задыхаться начал…
— Чёрррт… — прорычал Траурихлиген, вспомнив про гауляйтера — если тот успеет доехать до аэродрома — то может спасти свою жизнь от «брахмашираса», добраться до Берлина и погубить его генеральскую карьеру. — Ладно, Баум, не стойте! Я потом поговорю с вами про Змея! Сейчас у меня есть более важные дела, чем вы!
Выплюнув эти слова, Траурихлиген отстал от полуобморочного майора и продолжил двигаться дальше по коридору.
— Идёмте! — позвал он Баума и Шульца, которые едва могли ноги поднимать, выходя из жуткого ступора. По щекам Баума текли бессильные слёзы, и он прятал их в кромешной темноте, чтобы никто не увидел, насколько он испуган.
Коридор уже закончился, и Эрих Траурихлиген остановился возле колоссального «брахмашираса» — машины, которая была страшнее любого танка, самолёта, даже крейсера… «Брахмаширас» зловеще сверкал в рассеянном свете странных лампочек, которые Траурихлиген принёс из того же будущего, а сам Траурихлиген свирепо морщился, сдвигая брови и уничтожал похолодевшего Баума своим страшным взглядом. Шульца он пока не трогал: а что с него взять, с этого «инакоспособного» слизня, который только и может, что прислуживать за столом и драить пол??
— У беглеца был ваш смартфон! — Траурихлиген всё свирепел, не отставая от Баума даже тогда, когда снимал с шеи свою деталь от «брахмашираса». — Что вы об этом знаете, Баум?? — громыхнул он, стиснув кулаки.
— Я… потерял телефон… — промямлил майор, задыхаясь от страха. Это никакое не оправдание: когда генерал выдавал всем эти «телефоны будущего» — он строго предупреждал, что терять их нельзя. За потерю телефона майор Баум мог запросто поплатиться жизнью, тем более, что его «волшебная трубка» бесследно исчезла именно после схватки с таинственным бородатым лазутчиком.
— «Отлично»… — сурово прошипел Траурихлиген, едва удержавшись и не пристрелив Баума на месте. — Мы можем ускорить выполнение Плана Триста Семь в четыре раза! И я его ускорю, потому что у нас есть все условия для этого! Я удивляюсь, как эти условия только остались… при таких «вундеркиндах», как вы! Мало того, что Сенцов тут напортачил, так ещё и вы, Баум, от кого я меньше всего ожидал подвоха! А если бы ваш аппарат нашёл не Змей, а гауляйтер??? Как бы вы после этого заплясали?? Заёрзали бы! — выплюнул генерал, прямо намекая на кол для майора.