— Мне больше делать нечего, как гордиться тобой! — пробурчал в ответ Траурихлиген и едва удержал себя от того, чтобы плюнуть на выдраенный до блеска паркет.

Погода стояла прекрасная: на небе — ни тучки, прохладно, ветра нет. Дороги за ночь подсохли, на траве и деревьях исчезала роса. Теплицкий выскочил во двор со щенячьим восторгом: сегодня очередной историчнский день, оп его пока потерял, Буквоед убит, да ещё и погода такая хорошая.

Турист же выперся мрачным, словно подстреленный волк, смотрел себе под ноги и изредка бурчал ругательства на немецком языке.

Внедорожник «Хаммер» поджидал хозяина и сверкал на солнышке начищенными боками, а турист — подпусти его к нему поближе — кажется, плюнул бы на капот.

— Пихайте его в машину! — скомандовал Теплицкий, раздражаясь тем, что Траурихлиген не радуется вместе с ним. — Чёрт, он нудит и портит мне весь праздник!

Геккон поднял руку, собираясь привычным движением схватить туриста за макушку и впихнуть в салон внедорожника. Но Эрих Траурихлиген не пожелал это терпеть — он схватил руку Геккона, жёстко вывернул её, заставив того взвизгнуть, и ударом колена в живот отправил Геннадия в ближайшую клумбу. Геккон шлёпнулся на спину, около статуи грустного мраморного купидона, а Траурихлиген плюнул и сел в машину без помощи.

— Чёрт! — ревел Геккон, кашляя и катаясь по земле.

— Вымажешь пиджак! — хохотнул над ним Третий.

— Ужас! — прокомментировал Теплицкий и на всякий случай вынул из кармана пульт управления чипом туриста — а вдруг тот вздумает сбежать??

— Блин, достали! — бурчал Геккон, поднимаясь с травы и цветов на нетвёрдые ноги. — Туристы ваши, чёрт!

— Давай, поднимайся, слабак! — вскипел Теплицкий. — Всю клумбу изгадил! Вернёшься и будешь мне цветы пересаживать, а то тут скоро помойка будет!

Третий при всём этом молча сел за руль — его работа не болтать, а безмолвно выполнять приказы. Теплицкий впорхнул на заднее сиденье и пристроился около угрюмого туриста.

— Ну, как, удобно? — осведомился он, больно пихнув Траурихлигена в бок своим локтем.

— Рыдван! — выплюнул Эрих Траурихлиген, глядя не на Теплицкого, а в окошко, за которым грузно ползал по клумбе Геккон.

— Эй, да это «Хаммер» последней модели! — обиделся Теплицкий, отбросив от себя подальше ремень безопасности — чтобы не помять костюм.

— Да у меня «Бугатти Атлантик» есть и «Майбах-62С»! — буркнул Траурихлиген, так и не повернувшись к Теплицкому. — Но я же не кукарекаю об этом, как ты!

— Да с тобой вообще разговаривать нельзя! — обиделся Теплицкий. — У меня сегодня праздник, а ты сбиваешь мне весь настрой!

— Сейчас я тебя ещё и придушу! — зловеще прошипел Траурихлиген и потянул к Теплицкому свои страшные длинные руки. — Учти, что твоих амбалов я боюсь не больше, чем обычного геккона!

Теплицкий ввергнул руки в карманы, чтобы разыскать пульт управления чипом туриста, однако понял, что маленький пульт завалился в ничтожную дырку, что прорвалась в подкладке. Испугавшись, что остался наедине с туристом без надёжной защиты, Теплицкий поспешил ретироваться.

— Эй, да я боюсь его! — пискнул он и быстренько выскочил из салона под тёплое солнышко. — Я лучше впереди поеду — так безопаснее!

Забившись в кабину около Третьего, Теплицкий беспокойно заёрзал и отбросил в сторонку ремень безопасности — чтобы не болтался перед носом.

— Пристегнитесь, шеф! — буднично посоветовал Третий, заводя мотор.

— Ай, ну его! — фыркнул Теплицкий, с раздражением царапая обивку кресла. — Весь праздник испортил, чёрт!

— Сейчас я тебя самого испорчу! — зловеще хохотнул на заднем сиденье турист, не поворачиваясь к Теплицкому, а мрачно глазея на Геккона, как тот выползает из клумбы и влазит в машину около него.

— Смотри, не испорти мне пиджак! — предупредил Траурихлиген начальника службы безопасности, который грузно устроился в кресле, а комбинезон его был покрыт клочками травы и землёй.

— Чёрт! — буркнул Геккон и отвернулся к окну.

— Третий, заводи! — нетерпеливо проворчал Теплицкий, ёрзая так, словно бы его поджаривали. — Рассусолили тут сусоль, а у меня время не резиновое!

— Есть, шеф! — флегматично ответил Третий, повернул ключ зажигания и нажал на газ.

Эрих Траурихлиген мрачно сидел, молчал и пялился неизвестно, куда суровыми глазми. А Теплицкий — тот беспрестанно дёргал плечами и руками в такт попсовой песенке, которая навязчиво лилась из динамиков автомагнитолы, и едва ли не подпевал — такой восторг переполнял его всю дорогу от Донецка к Докучаевску.

— А, ты — дважды турист! — пропел Теплицкий, повернув голову назад. — Ты иностранец и инопланетянин одновременно!

Посчитав свою шутку суперостроумной, Теплицкий разразился смехом, заставив засмеяться Геккона и Третьего, а Эрих Траурихлиген так и остался угрюмее грозовой тучи. Ну, да, как тут веселиться, когда внутри у тебя чип, и ты стал рабом Теплицкого?? Лучше всего схватить пистолет и вышибить себе мозги… но даже и это не даёт сделать проклятый чип.

— Знаешь, какой интерес для науки ты представляешь?? — веселился Теплицкий, шумно подпрыгивая на сиденье. — Да каждый учёный душу продаст, чтобы вскрыть первого живого туриста!

— Я бы с удовольствием вскрыл тебя! — огрызнулся Траурихлиген и заглох, не проронив ни слова до тех пор, пока серая однообразная полоса шоссе не подошла к концу, сменившись разветвлением дорог города Докучаевска.

Траурихлиген продолжал молчать, зля Теплицкого, а Третий, повинуясь указаниям навигатора, уверенно вёл «Хаммер» туда, где над загадочным бункером «брахмашираса» прораб Ивановский возвёл «Общество слепых». Очень скоро этот бункер перестанет быть таким загадочным — с чипом внутри туристу некуда деться, и он откроет перед Теплицким тайну своей чудесной машины. Перспектива проехать на «брахмаширасе» в ближайшее время вытесняла из головы Теплицкого всё, даже злость, заставляя его подскакивать в кресле и хлопать в ладоши, как ненормальный.

— Кстати, Геккон, не забывай про цветы! — объявил Теплицкий, не в силах запрятать лучезарную улыбку и выкатить оскал лютого шефа. — О, кстати, мы уже приехали! — весело отметил он, увидев, что Третий уже въехал на широкую стоянку перед фиктивным «Обществом слепых» и аккуратно пристраивает внедорожник на одном из многочисленных свободных мест.

— Я пересажу… — пробухтел Геккон, спеша покинуть салон и не сидеть около туриста, который опозорил его. Он выпрыгнул под ласковое солнышко, как только Третий застопорил машину и топтался, подавляя дикое желание закурить.

Теплицкий тоже выскочил, любуясь творением усопшего прораба и дыша свежим воздухом, потому что в джипе его порядочно укачало.

А Траурихлиген — тот вообще не спешил вылезать — сидел, пялясь в окно и всё молчал.

— Вот тут теперь ты будешь жить! — пропел Теплицкий и широким жестом показал на «шедевр» безвременно почившего прораба Ивановского, призванный скрыть под собою бункер.

— Общество Слепых? — скептически хмыкнул Траурихлиген, кинув косой взгляд на фонтан, розы и кованых эльфов. — Ну, да, тут есть всякая всячина… Но я пока что не слепой!

— Ты не узнаёшь это место? — удивился Теплицкий.

— Помойка! — глухо отозвался Траурихлиген, вперившись в пол.

— Та, ну, как это? — возмутился Теплицкий. — Это же твой Краузеберг! Вон там, где магазин, был твой райком! А вот тут, где Общество Слепых — твой бункер!

— Ну и отстой! — плюнул Траурихлиген, нехотя вываливаясь из салона. — Краузеберг должен был стать столицей мира, а ты превратил его в базар! Здесь только цирковых медведей не хватает… чёрт!

— А по-моему, миленько! — возразил Теплицкий, шагая по круглым булыжникам, мимо карликовых ив, остриженных и превращённых в шары, мимо искусственного пруда, в который поселили живых рыб и черепах. — Красота! Я бы сам с удовольствием тут жил! И чего ты артачишься?

— Лучше жить в цирке! — в который раз огрызнулся Траурихлиген, нехотя тащась за Теплицким под конвоем Геккона и Третьего. — А ещё лучше — в гробу! Ты прекрасно знаешь, что я не горю желанием служить тебе!