— Война! Скорую, кстати, тоже надо! — едва ли, не рявкнул Сенцов, беспокойно курсируя от побитой чёрной легковушки к трансформаторной будке и назад. — Давай, Кнопочкин, живее шевелись, а то спишь там, как сурок, вместо того, чтобы работать!

Кажется, Сенцов испугал Кнопочкина: тот что-то там себе заблеял, заклекотал и выдавил:

— Ладно, жди…

— Жду, — буркнул Сенцов и спрятал мобильник назад, в карман, раздумывая над тем, что ему делать с разбитыми и целыми бутылками его «ядовитой» водки, которые раскатились едва ли не по всему тупичку? Не будет же он всем подряд резать правду-матку о том, что его невеста вышла за бухгалтера, и он из-за неё решил отдать концы??

Константин аккуратненько, двумя пальцами подцепил кулёк, которым он накрывал рукоять ножа, пытаясь выдернуть его из стенки. Кулёк хватал «мусорный киллер» — на нём могли остаться отпечатки его пальцев! Нужно отдать Овсянкину на «приём» — авось, что выгорит?! Стоп. Не выйдет — кулёк предательски залит водкой… Но не будет же Сенцов всем сообщать, что это его личный собственный кулёк?? Скажет, что он тут и стоял… вместе со всеми бутылками!

Сенцов как раз обдумывал свою тактику, когда из разбитого и наполовину заколоченного досками подвального окна ползком выпростался страшенный бомжара. Обросший грязною, всклокоченною бородищей, обряженный в немыслимое серо-коричневое тряпьё, он на четвереньках, словно партизан, подобрался к раскиданным Сенцовым бутылкам водки и схватил одну крючковатой лапой. В первую секунду Сенцов хотел отогнать его прочь, мол, нечего таскать улики… Но потом раздумал: улики против кого? Против самого Сенцова? Овсянкин обязательно сообщит, что нашёл на них лишь отпечатки Константина, и больше ничьи — и пойдёт тогда по отделению слух, что старший лейтенант Константин Сенцов — не только разгильдяй, но ещё и горький пьяница! Нет, такой славы Сенцов не желал, и поэтому — сделал вид, что не заметил, как бомжара в несколько ходок перетаскал к себе в «нору» все его бутылки, за которые Константин отвалил целых пятьдесят гривен и даже сдачу не взял… Зачем бумага, когда впереди — вечность? Ничего, потом у Константина будет ещё много времени для того, чтобы тихо отравиться — на носу выходные… Вот только зарплата отвалится не раньше понедельника, а в кошельке Сенцова после «тотальной закупки» алкогольным ядом, кажется, остались только вши. Или может быть, ещё повесилась мышь… Ясно лишь одно: теперь не хватит даже на батон, не то, что на новую партию водки. Нужно придумывать другой способ «крякнуть»…

Завывая сиреною, в тесный тупик вдвигались целых три широких автомобиля: скорая помощь, микроавтобус группы захвата и до боли знакомая Сенцову служебная машина, на которой обычно приезжает Крольчихин. Константин посторонился, чтобы грязь из-под колёс до него не достала.

Глава 80

Полтергейст???

Майор Баум был вызван на ковёр. На страшный ковёр, к своему страшному начальнику. Траурихлиген приказал ему срочно явиться, но майор полз, как слизень, потому как знал: если генерал вызывает на ковёр — жди кола. Факела, освещавшие коридор, буквально, жгли Бауму бока — такой сильный терзал его страх перед генералом и его «ковром». Ползя и боясь, Баум и не заметил, как подполз к дорогой и тяжёлой двери генеральского кабинета. Застопорившись, майор не нашёл в себе сил поднять руку и постучать, однако услышал суровый голос Траурихлигена:

— Давайте, Баум, заползайте, чего торчите??

Майор вздрогнул. Могло показаться, что генерал видит сквозь стены, но это не совсем так: над дверью висит эта штуковина из будущего, которая позволяет ему видеть коридор на экране своего моноблока. Рука Баума машинально поднялась, постучав по красному дереву двери, после чего майор набрал в лёгкие побольше воздуха, выгнав страх, открыл страшную дверь и нырнул за неё, чтобы встретить свою смертельную судьбу.

— Приползли… — констатировал Траурихлиген, ухмыльнувшись и смерив майора насмешливым взглядом. — Постучаться не забыли! Вы догадываетесь, зачем я вас вызвал? — осведомился он, не спуская глаз с майора.

Баум проглотил ком, который мучительно перекрыл ему дыхание, и отрицательно покачал головой, хотя из него так и рвался жуткий ответ: «Для того, чтобы посадить на кол…». Он даже «Хайль Гитлер» забыл прокричать от страха…

— Я только что был в будущем, — буркнул Траурихлиген, сдвинув брови. — И узнал кое-что неприятное. Вы догадываетесь, что я узнал?

— Н-никак нет… — едва выжал из себя майор ответ по уставу, потому что тупое молчание подчиненных злит генерала ещё больше.

— Какой вы, однако, недогадливый! — ехидно фыркнул Траурихлиген, сдвигая брови всё свирепее и пугая майора всё больше. — А я узнал, что вы заплатили нашим дорогим друзьям фальшивыми деньгами! — рывкнул генерал, осатанев. — Зачем вы это сделали??

— Я… подумал, что так будет дешевле… — Баум не смог заставить себя чеканить, а лепетал, осознавая, что совершил ошибку, которая очень не понравилась начальнику. — Эти… из будущего, ведь простые бандиты…

— Не простые бандиты, а наши дорогие друзья! — прорычал Траурихлиген, стукнув кулаком по столу. — И вы прекрасно знаете, что мы платим им золотом! Они чуть не расторгли с нами договор! Мне пришлось основательно с ними поговорить, чтобы убедить не делать этого, — генерал левой рукой почесал правый кулак. — Не нужно подрывать мой авторитет! — потребовал он, не крича, но таким тоном, будто обещал пристрелить. — Мы же с вами солидные люди! Я понятно объясняю??

— Т-так точно… — пролепетал Баум, не забывая устав.

— Ну, вот и хорошо! — улыбнулся генерал, не собираясь пока его казнить. — Не нужно самодеятельности! Вы должны в точности выполнять мои приказы, или мы с вами засыпемся по самую сурепку! — рыкнул он, криво усмехнувшись.

— Так точно… — Баум поспешил согласиться и старался не топтаться. Он совсем не знает будущего, не умеет в нём жить, общаться с этими странными людьми, которые там обитают. А генерал взвалил на него эту обязанность — общаться с ними от его имени, вот Баум и напортачил…

— Прекрасно, можете быть свободны! — Траурихлиген подобрел окончательно и великодушно подарил майору жизнь, отпустив его.

Баум только сейчас ощутил свои одеревеневшим носом движение воздуха в кабинете генерала — прохладного, свежего воздуха, летящего из другой штуковины из будущего, которая называется «кондиционер».

— Хайль Гитлер!! — мозг Баума изрыгнул ему устав, и майор решил от него не отступать, крикнув эти слова генералу на прощание.

— Хай… — попрощался с ним Траурихлиген, нехотя соблюдая ненавистный для него гитлеровский устав… Ему бы больше понравилось, если бы кричали «Хайль Траурихлиген», но такое приветствие трудновато выговаривать, да и не каждый запомнит. Хлопнув каблуками, майор обрёл возможность ходить и ушёл, радуясь тому, что остался в живых.

Джульбарс уверенно завернул в тот тупик, в котором бесследно скрылся «панк», побежал по мокрому асфальту, опустив нос, пользуясь нижним чутьём. Сенцов был уверен в том, что милицейский пёс с помощью фантастического своего нюха сейчас обнаружит дырку, в которую юркнул странный преступник… Пёс никогда ещё не ошибался, не терялся, не… Джульбарс покрутился по небольшому пространству глухого тупика, образованного стенами домов, понюхал то асфальт, то воздух, и внезапно встал, как вкопанный.

— Чего это с ним? — поинтересовался Сенцов у Капитончика, а кинолог в ответ лишь пожал плечами.

Джульбарс минуточку поторчал в тупике, а потом — поджал свой лохматый хвост, словно бы перед ним внезапно вырос медведь, и начал пятиться на полусогнутых лапах. Выйдя таким образом из тупика на чужую клумбу, пёс жалобно заскулил, глянул на Капитончика грустными глазами и скоренько забился в служебную машину Крольчихина.

— Капитончик, как это понимать? — тут же надвинулся на кинолога Крольчихин, видя, как большой служебный пёс, который догонял и ловил зубами бандитов, дрожит в машине, как комнатная болонка.