— Если хочешь, чтобы тебя не подозревали — поступай, как отпетый фашист! — громко продекламировал в ответ Траурихлиген, не вняв дельному совету. — Или ты хочешь, чтобы я на всех углах орал, что я против Гитлера?

— Ну, будь немножко гуманнее, что ли? — пробормотал Рудольф, всё ещё надеясь на то, что Траурихлиген прекратит играть на рояле, хотя тот музицировал с маниакальной неутомимостью.

— А зачем? — якобы удивился Траурихлиген, музицируя. — Когда у меня есть технологии из космоса? Кстати, эта штука стреляет так же, как описано в «Махабхарате», и я думаю, что древнюю Индию и догонов посетили одни и те же туристы!

— Ты ещё шутишь… Ну, да, как же, ведь «рыбы обуглились»… — безрадостно пробурчал Рудольф Шталь цитату из поэмы «Махабхарата». — А если и эта твоя штука взорвётся? — предположил он, не замечая, как изминает в руках свою фуражку.

— Ты ещё погрызи её! — Траурихлиген заметил, как друг нервничает и поспешил отпустить ехидную шутку.

— Чёрт… — тихо фыркнул Рудольф Шталь, отложив помятую фуражку подальше от себя. Надо бы и ему завести для себя «стильный аксессуар» для того, чтобы занять пустые руки, вроде траурихлигеновского стека. Вертя в руках стек, Траурихлиген убивает двух зайцев: во-превых, выглядит устрашающе-солидно, а во-вторых — «стильный аксессуар» помогает скрыть волнение и не мусолить что придётся, подрывая авторитет.

— Кстати, Гоц обмолвился по секрету, что хочет посватать за тебя свою сестру… — Рудольф попытался сказать это весело и даже улыбнулся, чтобы разрядить зловещую атмосферу. — И мне пришлось соврать бедняжке, что ты — глуховатый, одноглазый, лысый горбун, и тебе далеко за пятьдесят.

— Молодец! — похвалил Траурихлиген, а потом, выдержав паузу, негромко спросил:

— А она — что?

— Расплакалась… — невесело протарахтел Рудольф Шталь, глядя поверх головы Траурихлигена пространными глазами и видя там привешенный к стене увесистый двуручный меч, рукоять котрого украшена фигуркой распятого Христа. — Мне даже стало жаль её… — он невольно вспомнил нежное личико этой юной особы, всё в таких горьких слезах, будто её связали и тащат на гильотину. Сестре Гоца нет и восемнадцати, она всю жизнь прожила в родительском доме, под крылышком, среди нянек и кукол. Изнеженное хрупкое создание, которому совсем не нужен в спутники жизни престарелый горбун… а человек-акула вроде Траурихлигена нужен ещё меньше… Так что он даже спас её своим враньём.

— Зато не жалко Гоца! — хохотнул Траурихлиген — жутко, в звуках своей громовой инфернальной классической музыки, которая уже истерзала уши и мозги. — Да, кстати, я тут тебе приготовил кое-что весьма интересное!

— Что? Ещё один «брахмаширас»? — Рудольф Шталь прищурил правый глаз и попытался придать своему вопросу ехидство, а у самого голова уже раскалывалась от громогласных симфоний… Он старался отвести взгляд хоть куда, разглядывал мебель, зашторенные окна, картины… Однако глаза, как заколдованные, мучительно возвращались в ту же точку и тупо таращились на меч, зловеще сверкающий в свете свечей. На перый взгляд меч казался декоративным — красивое и стильное украшение для стен — но это не так, повесил на свою стену настоящий меч тамплиера, и декоративная фигурка Христа отлита из родия. Самому мечу уже лет семьсот — он принадлежал одному из траурихлигеновских великих предков — а родиевой фигуркой Траурихлиген заменил прежнюю, латунную — для пущей солидности…

— Лучше! — заверил Траурихлиген, снова подмигнув левым глазом. Когда он так подмигивает — жди беды: либо он кого-нибудь отравит, либо снова какую-то адскую машину изобрёл…

Завершив вагнеровскую «Смерть Зигфрида» блатным окончанием от «Мурки», Траурихлиген быстро встал с красного пуфика и ушёл куда-то в другую комнату… Не топая, как он обычно по генеральски топает, а бесшумно, как кошка прошмыгнул, словно стремился скрыться. Видимо, у него появилась очередная страшная тайна — из тех, которые заставляют седину навязчиво пробиваться и портить шевелюру.

— Сиди тут! — крикнул он Шталю, который собрался было последовать за ним. — Я сейчас!

— Ладно… — Рудольф пожал плечами и вернулся в своё кресло, за стол, на котором, около дыры, задержалась одна-единственная конфетка. Усевшись, он видел на стене перед собой чей-то портрет в напыщенной золочёной рамке, букет алых роз на другом, таком же изящном одноногом столике — только пока что целом, отодвинутом к дальней стене…

— Вот, смотри! — Эрих Траурихлиген вернулся через пару минут и, подвинув рояльный пуфик, уселся напротив него, поставив на стол около дыры и конфетки две странных плоских коробочки.

— Что это? — Рудольф Шталь никогда прежде таких коробочек не видел и удивился… Написано на них что-то, нарисовано… странные слова «Samsung» какой-то и «НТС»…

— Подарок! — Эрих Траурихлиген перешёл на загадочный шёпот. — Шёпотом говорим, — предупредил он, раскрыв одну из них. — Сейчас, вытащу, а ты — молчи! Ни каких мне «Ух ты!» и так далее! Это — секрет!

— Ладно… — проворчал Рудольф Шталь, который уже начинал недолюбливать секреты Траурихлигена… ни к чему хорошему такие секреты не приведут… а если их засекут за секретами масоны — обоих ждёт только одно: безымянная могила в лесу и забвение.

— Смотри! — прошептал Траурихлиген с таким видом, словно уже победил и русских, и Гитлера и ещё кого-то за компанию…

Рудольф Шталь опустил глаза вниз и увидел, как Траурихлиген вытаскивает из своей коробки нечто — другую коробочку: чёрную такую, глянцевитую, тоненькую. Наблюдая за ним, Шталь мучительно проглотил рвавшееся наружу «Ух ты!» и задал тихий вопросик:

— Что это?

— А ты как думаешь? — поинтересовался Траурихлиген, вопрсительно взглянув другу в глаза, безмолвно говоря: Если не ответишь, или ответишь неправильно — вывалю мозги…

Рудольф Шталь выдержал этот взгляд и не отвернулся — чтобы не показывать, что он слабее.

— Штуковина… — пробурчал он, ковыряя пальцем дыру. — Не знаю…

— Называется «смартфон»! — довольным шёпотом сообщил Эрих Траурихлиген и положил этот свой «смартфон», возле оставшейся конфетки. — Сейчас, включу и ты увидишь, как он работает!

— А для чего он вообще нужен-то? — осведомился Шталь, вообще не понимая, куда можно применить такую бесполезную на первый взгляд штуковину??

— Смотри! — приказал Траурихлиген и нажал большим пальцем едва заметную кнопку сбоку странной коробочки.

В ответ на это коробочка засветилась каким-то мистическим светом, являя небывалые картинки, которые фантастически двигались, сменяя друг друга. Рудольф Шталь смотрел на них, как завороженный, не в силах оторвать парализованный страхом взгляд. Кроме того, коробочка испустила странный звенящий звук, после чего движущиеся картинки превратились в одну в виде листьев каких-то…

— Что опять некромантия твоя, что ли? — недовольным голосом пробурчал Рудольф Шталь, отодвигаясь от этой «мистической» штуковины вместе с креслом и подальше. Далеко отодвинуться не смог: кресло оказалось претяжёлым и прочно застопорилось, зацепившись за ковёр.

Эрих Траурихлиген ехидно ухмыльнулся, взглянув на друга и обнаружив, что на его лице отразился страх тёмного троглодита.

— Я уже заметил, что мне часто приписывают эту твою некромантию… — фыркнул он, включив вторую «некромантскую» коробочку. — Но ты же прекрасно знаешь, что эта седая старина не для меня! Мой дедуля Траурихлиген был некромантом, а я — учёный, изобретатель! Это никакая не магия — это технология будущего, и скоро такие вещи появятся у каждого! На! — Траурихлиген щедрым жестом протянул светящуюся невидаль Шталю, но тот рефлекторно отшатнулся…

— Не взрывается — бери! — Траурихлиген рассердился, принялся свирепо пихать свой «смартфон» другу в руки, пока тот не взял её двумя пальчиками с огромной опаской.

— Я долго думал, как наладить между нами сверхсекретную связь, которую никто не сможет прослушать, — говорил тем временем Траурихлиген наблюдая за тем, как его друг недоверчиво крутит смартфон в дрожащих руках. Он всеми силами пытается унять дрожь, но у него не получается — руки предательски выдают его страх… перед тем, чему он радоваться должен!