— Лезь! — скомандовал он Светлане, открыв эту самую крышку, и подтолкнул Новикову к тёмной и сырой дыре, которая за этой крышкой скрывалась.

Светлана с опаской ступила на хлипкую, шаткую лестничку, всматриваясь в темноту, чтобы не оступиться и полететь вниз, на бетон, который толстым слоем покрывал пол погреба.

Едва голова Светланы скрылась в темноте — к лестнице прыгнул Георгий и начал с проворностью мартышки слезать вниз.

— Закрывай! — приказал он Саньку, который лезть в погреб не собирался, а собирался… он сам пока не знал, что делать… С одной стороны нужно сдаться милиции, чтобы они поймали Эрика и помогли спасти Васька от банды в масках… А с другой — лучше сбежать от них, затеряться на время и самому попробовать выручить брата.

Санек послушно опустил крышку, закрыв сестру с Георгием в сыром чреве погреба, набросил поверх коврик и уселся на уцелевший колченогий табурет: думать.

Глава 45

Бандит попался

Капитан Петькин топтался около следователей из Донецка и не знал, куда деть свою скромную персону. Телефон Зайцева молчал, плюясь глухими гудками, а выстрел, который прогремел над дачей, вспугнув голубей, породил в душе липкий страх: они убили Зайцева, а вина за это прижмёт плечи участкового…

Следователь Крольчихин сохранял гранитное спокойствие. Он невозмутимо придвинул к глазам мощный армейский бинокль, выкрашенный камуфляжными пятнами, и нацелил на бедную вилкинскую лачугу.

— Засели… — пробормотал Крольчихин, разглядывая подслеповатые окошки, подоконники которых были заполнены усыхающими пыльными цветами и не видя в них никакого движения. — Всё, Кирпичёв, не теряем времени: будем штурмовать!

— Есть! — бодро согласился Кирпичёв и махнул рукой своим бойцам, мол, пошли.

Бойцы группы захвата стремительно посыпались из укрытий, и, бесшумно лавируя между грядками и разлапистой малиной, проворно рассеялись по вилкинскому двору, быстро окружили дом, прижимаясь к его бревенчатым стенам, дабы не сделаться мишенью для преступников внутри.

Светлана Новикова ничего об этом не знала. На неё, словно бы, напал ступор и она неподвижно сидела, прижавшись спиною к сырой стене подвала и проливала слёзы, которые даже не вытирала, потому что от нервного истощения не чувствовала своих рук.

— Так, Светка, посмотри на меня! — приказал Георгий и поднял голову Светланы так, что та уставилась на его нос. — Слышишь меня?

Светлана казалась невменяемой: она то всхлипывала, то бормотала что-то про страшные смерти.

— Светка! — Георгию пришлось наградить Светлану несильной пощёчиной, чтобы вырвать из лап паники и вернуть обратно, в погреб.

— А? — всплакнула Светлана, механически потирая подбитую щёку.

— Светка, — в который раз повторил Георгий, а голос его дрожал и грозил сорваться на истеричный фальцет. — Когда менты найдут нас — вали всё на братца, а про Теплицкого им — ни слова — поняла?

— Что? — запротестовала Светлана и слабо забилась, стремясь освободиться от рук Георгия и отползти в другой угол. — Я про Сашку ни слова не скажу! Это не он! Это же не Сашка, это тот псих проклятый! Это!..

— Цыц! — отрезал Георгий и даже встряхнул Светлану, чтобы та прекратила вопить. — Психа нет! Для НИХ психа нет! ОНИ считают, что всё это сделал твой брат, и пускай считают!

— Почему? — не унималась Светлана, пуская из глаз галлоны слёз. — Зачем?

— Перейдёшь дорогу Теплицкому — он нас всех живьём зароет! — зашипел Георгий. — Ты же знаешь, что значит — переходить дорогу Теплицкому, ты уже переходила! Забыла?

— Ну и что? — закричала Светлана, отбиваясь от Георгия кулаками. — У меня больше нет квартиры — им нечего сжигать!

— Молчи! — осадил Светлану Георгий и поймал её за руки. — Твоего братца я выручу! Из ментуры я выручу, а от Теплицкого уже не выручу! Поняла? Так что выбирай: немного поквохтать следователю чушь, помыкаться месячишко и забыть обо всём, или же зесветить Теплицкого и вляпаться по самое нехочу!

Светлану захватили рыдания, и она зарыдала, прижавшись к дрожащему плечу Георгия.

— Трусиха! — фыркнул на неё Георгий и дёрнул плечом, намокающим от слёз Светланы. — Все бабы такие: ни храбрости, ни выдержки — одна вода! — сердито бормотал он, хотя сам боялся не меньше, чем Светлана…

Группа захвата уже собралась около входной двери, собираясь избавиться от неё и проникнуть в дом.

— Снимай! — скомандовал Кирпичёв, держа наизготовку свой автомат.

Тут же двое бойцов быстро вырезали болгарками оба замка, сбили дверь с петель, и отнесли в сторону, пропуская своих товарищей в тёмные сени. Кирпичёв ожидал в сенях засаду, однако там, кроме пустых вёдер и хлама не оказалось ничего. Засветив фонарик, встроенный в его автомат, Кирпичев продвинулся вперёд, сокрушил ботинком хлипкую внутреннюю дверцу, и группа захвата ворвалась в дом. Держа перед собою оружие, бойцы рассеялись по комнатам… Свет фонариков выхватывал из мрака дальние углы, которые оказались такими же пустыми, как и сени.

Услыхав, как разносится по дому грузный топот, Санек вскочил с табурета и ринулся к узкому окну. Нет, у него ни за что не хватит смелости дождаться их и позволить скрутить себя… надо бежать… Топот приближался — они уже здесь, за дверью — дёргают за дверную ручку… Сорвав с карниза пыльные шторки в серый цветочек, Санек принялся судорожно сбрасывать цветы, разбивая вдребезги вазоны и пачкая землёй и без того не очень чистый пол. Топчась по ним ботинками, Новиков влез на подоконник и схватился за белую покрашенную задвижку, намереваясь распахнуть рамы и выпрыгнуть во двор через окно. Дверь ходила ходуном и жалобно скрипела под тяжёлыми ударами. Секунда — и она не выдержит, разболтанная щеколда сорвётся — и всё… Санек ещё раз дёрнул проклятую задвижку и понял, что та намертво прикрашена к раме и не сдвинется ни на миллиметр…

Бах! бах! — дверь сотрясали словно тараном, и Санёк решился на безумие. Подавшись назад, он взял небольшой «разбег» и скакнул прямо на стекло, закрыв голову обеими руками. С треском стекло раскололось, Санёк вылетел из окна и шлёпнулся в груду листьев, которую нагрёб под домом Георгий. По рукам текла кровь — острые стёкла рассекли кожу и застряли в порезах, но Санёк ничего не замечал — он вскочил на ноги и понёсся через двор к забору. Двухметровый кирпичный забор казался бы суровым препятствием, но Санёк взлетел на него с лёгкостью воробья и тут же спрыгнул с другой стороны. Прыжок вышел неудачным, ноги коснулись асфальта, ощутив ломящую боль. Санёк не устоял, покатился кубарем, получая синяки. Но тут же он вскочил и опять побежал, развивая спринтерскую скорость. Санек ничего не видел вокруг себя — только бежал, бежал, бежал… Дальше, как можно дальше от этого места, от сумасшедших, от милиции и от всего…

— Стой! — внезапно прилетел откуда-то свирепый голос, а за голосом полетел топот бегущих ног.

Страх придал бешеных сил — Санек понёсся через лесопосадку со скоростью настоящего спринтера, перепрыгивая неширокие канавки, поваленные деревья, мусор, лужи…

— Стой! — вопили сзади, но не очень близко. Быстроногость должна спасти Санька — ещё каких-то полкилометра, и он затеряется в растительном хаосе и получит шанс спастись от трибунала…

Заметив бегущего среди деревьев преступника, Сенцов ринулся ему наперез. Приблизившись к Новикову на расстояние прыжка, Константин что было сил, прыгнул вперёд, перехватил преступника поперёк туловища и повалил на грязную землю. Ударившись, Новиков забарахтался, пытаясь скинуть с себя Сенцова, но Константин держал питбулем, навалился так, что преступник даже задыхался под ним.

— Чёрт! — чертыхался Сенцов, удерживая Новикова одной рукой, а воторой — пытаясь выцарапать из-за пояса наручники.

Наручники, как назло, запропастились, а Новиков, лягаясь и крутясь, уже начинает вырываться…

— Да стой же ты… — кряхтел ему Сенцов, понимая, что, скорее всего, посеял проклятые наручники, когда скакал через лесопосадку и зацепился брюками за куст…