— Не знаю, он просто страшный…

Светлана жалобно хныкала на скрипучем стуле в ответ на все вопросы, но Федор Федорович и в её хныканье услышал кое-что, что могло быть интересным. Светлана сказала, что к ним в квартиру постучал участковый, а её брат оглушил его и ограбил. Участкового не было на даче Вилкина…

— И где теперь этот участковый? — спросил Федор Федорович, стараясь сделать свой голос как можно добрее, чтобы не пугать без того пуганую свидетельницу.

— Я боюсь, что он взорвался вместе с моей квартирой… — зарыдала Светлана, вжавшись в стул. — Я не знаю, что случилось, но вдруг ворвались какие-то люди, а потом — этот пожар, и Георгий с Александром повезли меня на дачу…

— Фамилия участкового? — Федор Федорович прочно вцепился, желая выяснить, «а был ли мальчик?», или Новикова пытается их водить за нос, чтобы отвлечь от чего-то действительно, важного?

— А… лейтенант… Соловьёв? Чижов? Или Сорокин?.. Птичья фамилия… — заквохтала Новикова, вытирая свои крокодильи слёзы.

— Ладно, мы знаем ваш адрес, выясним, кто у вас участковый! — пробурчал Федор Федорович. — Стажёр, давай в базу!

Ветерков тут же полез в компьютер, а Сенцов — просто торчал за столом, безмолвно наблюдая. Раньше протоколами и рытьём в базе нагружали его — и Константин пыхтел, работая. Но теперь такая работа прижала плечи стажёра — выясняют, наверное, подходит ли Ветерков для оперативной работы или нет. Скорее всего, подходит даже лучше, чем Сенцов, и когда они всё поймут — возьмут Ветеркова на место Константина, а его самого отправят на биржу труда… Под столом Константин держал мобильный телефон и всё дозванивался, дозванивался Кате, но дозвониться не мог — Катя разозлилась окончательно и выключила оба телефона: и мобильный, и домашний. Мятые и никому не нужные уже билеты так и валялись в сенцовской квартире, и Константин даже не слушал, о чём блеяла Светлана Новикова, что сказал стажёр, порывшись в базе.

— Лейтенант Петр Воробьёв! — воскликнул стажёр, обнаружив фамилию «таинственного» участкового и тут же сделал вывод:

— «Птичья» фамилия!

— Воробьёв? — уточнил у Светланы Федор Федорович, а Ветерков старательно записывал всё в протокол.

— Да, да, — закивала Светлана. — Он! Брат вытолкнул меня из квартиры, а Воробьёв, кажется, остался там… Скажите, если он погиб — кто будет виноват?

— Боюсь, что ваш брат, — вздохнул Федор Федорович. — Всё, гражданка, подпишите протокол, можете быть свободны. Если мы что-то узнаем — мы вам сообщим!

— Спасибо… — пролепетала Светлана, встала со стула, подползла к Ветеркову, чтобы расписаться, расписалась и выплыла в коридор, словно грустный бестелесный призрак.

— Наконец-то… — Федор Федорович откинулся на спинку кресла, а потом — собрался с силами и вызвал Вилкина:

— Вилкин Георгий, пройдите в кабинет!

До этого момента Сенцов дремал и думал о Кате, но когда услыхал фамилию Вилкина — тут же вывалился из холодного транса и насторожился, уставившись на дверь… Сейчас он войдёт, этот вассал «Вавилона», и Сенцов убедится в том, что он — вассал «Вавилона», или успокоится, осознав, что ошибся, ведь «Вилкин» — фамилия далеко не редкая. И вот, он вошёл — распахнул дверь настежь и вступил в кабинет… нет, вполз, понурив голову и сутуло потащился к столу, чтобы занять указанный стул. Нет, это не тот Вилкин, который «водился» в «Вавилоне», а какой-то другой — неказистый и совсем не страшный. Хотя, может быть, это просто одно из тысяч лиц «вавилонянина»??

«Вавилонянин» сел на стул, вытаращился на Федора Федоровича и громко крикнул каркающим голосом:

— Пишите протокол — в всё расскажу!

— Ну, вот и отлично, — сказал Федор Федорович, хотя сам не очень-то доверял Вилкину, и Константин это знал.

— Итак, к моей сестре Новиковой Светлане пришёл её брат Новиков Александр и взял в заложники её и меня! — заскрежетал Вилкин, в упор глядя на следователя. Он ещё много чего проскрежетал, и Сенцов понял только то, что он во всех бедах обвиняет Александра. Никакого «мусорного киллера» в его показаниях не было вообще, а когда Федор Федорович спросил про Воробьева — Вилкин, не смутившись ни на секунду, выдал:

— Воробьёв пришёл к Светлане, потому что её братья дезертировали, а он хотел узнать, прячутся они у неё или нет! Новиков понял, что пахнет жареным и уговорил Воробьева по башке!

— Понятно, что вы скажете про второго брата Светланы — Василия? — осведомился Федор Федорович, всё больше мрачнея: Вилкин врёт.

— Я считаю, что Александр убил его и спрятал тело! — выплюнул Вилкин. — А больше я не знаю, куда он мог деться!

— А этого гражданина вы знаете? — Фёдор Федорович показал Георгию фоторобот «мусорного киллера», а Сенцов внимательно следил за Вилкиным, ожидая, что он выдаст на этот раз?

— Нет! — выдал Вилкин, снова ничуть не смутившись. — Впервые вижу! А кто это?

— Значит, не знаете, и с вами его не было? — уточнил Федор Федорович, будто говоря: вы, гражданин, врёте, и мы это знаем!

— Нет! — Вилкин оставался невозмутимым, словно каменный танк — ничем не прошибёшь. — Александр запер нас со Светланой в погребе и угрожал убить, если мы пикнем, но я не стану молчать!

— Хорошо, гражданин Вилкин, подпишите протокол! — Федор Федорович решил выдворить Георгия — пока что.

А Вилкин остался доволен — бодренько расписался там, где показал ему стажёр, и выпорхнул в коридор, топоча там и бубня кому-то что-то. Наверное, Светлане, которая, скорее всего, ждала его там, на стульях.

— Ну и ну! — фыркнул Федор Федорович, перечитывая протоколы, которые принёс ему стажёр. — Вилкин проклятый врёт и не краснеет!

— Врёт! — подтвердил Сенцов, который решил включиться в работу, чтобы не сойти с ума от чувства вины перед Катей. — Я сам видел этого типа — и не один раз!

— Я тоже видел! — подтвердил стажёр. — Я даже думаю, что Вилкин тоже виноват!

— Я узнаю про Воробьева, и если он выжил — вызову его сюда! — постановил Федор Федорович, и тут все услышали, что возле двери кто-то скребётся. Не Крольчихин — Крольчихин бы воврвался с шумом и треском…

— П-подождите… — промямлил около двери слабенький голосок, и Фёдор Федорович невольно обернулся на него.

Болезная Светлана Новикова до сих пор не убралась восвояси: она обнимала дверь бледными руками и жалобно смотрела на Фёдора Федоровича, словно желала что-то сказать.

— Вы что-то хотели? — осведомился Фёдор Федорович, желая поскорее отделаться от плаксы и заняться преступником — Александром.

— Д-да… — выдавила Светлана и медленно подтянулась к столу Фёдора Федоровича, уселась на свободный стул боком, обхватив руками его потёртую спинку. — Я соврала вам… — пролепетала она с виноватым видом и опустила глаза в пол.

— А? — уточнил Фёдор Федорович, придвинувшись к столу вместе с креслом.

— Вы показывали мне фоторобот… — продолжала Светлана, стараясь не смотреть ни на Крольчихина, ни на Сенцова.

— Этот? — тут же оживился Сенцов и придвинул к Новиковой безымянный фоторобот исчезнувшего бандита.

— Да, — кивнула Светлана. — Я знаю этого человека. Это он взял нас всех в заложники… — почти что зарыдала она, не желая выпускать спинку стула. — Он ограбил участкового, взорвал мою квартиру… Он всё время грозил нам оружием…

— Кто он? — надвигался на неё Фёдор Федорович, желая добиться вменяемого ответа, однако, напуганная до полусмерти Светлана так и не смогла выдавить ничего, кроме причитаний.

— Я сначала думала, он — бомж, а он — бандит… Он заставил Сашу привести его ко мне в квартиру…

— А почему вы сразу о нём не сказали? — осведомился Фёдор Федорович и взял бланк протокола, чтобы заполнить его новыми показаниями.

— Георгий… — прошептала Светлана, словно бы прячась за спинкой стула, как нашкодивший ребёнок. — Это он сказал мне не говорить про него…

— Трус ваш Георгий! — перебил Сенцов, ёрзая на своём стуле, будто на гвоздях.

— Тихо, Сенцов! — осадил Константина Фёдор Федорович и тут же впился в Светлану колючим взглядом следователя.