По всем канонам медицины Чернь был прикован к постели на добрый месяц, если вообще выкарабкается.

- Как ты себя чувствуешь? Что болит?- неожиданно писклявым голосом спросил врач.

- Проголодался я, вот и попробовал встать. Да нет, вроде не болит. Может, я пойду домой?

- Да… конечно… посмотрим,- совладав, наконец, с голосом, выдавил врач, пятясь к выходу из палаты.

В дежурном помещении он долго отупевшим взглядом всматривался в историю болезни: переломы рук, вывих челюсти, травма черепа, грудной клетки… «Не может быть!.. Должен пластом лежать!»

Дома Черня ожидала повестка в ШОП…

- Что же ты, дорогой,- встретил его Арькуш,- на людей бросаешься… избил прохожих… Будем оформлять, как злостное хулиганство.

- Так они же девушку обидели. Я только сказал: «Что вы делаете?», а они и набросились.

- Ты чего темнишь?- Арькуш посмотрел на него своим особым, «следовательским» взглядом и, треся рыжей, подзавитой шевелюрой, вскочил во весь свой полутораметровый рост.- Ты знаешь, чем все это пахнет? Вот, подписка о невыезде! Дело-то уголовное!- Этот отработанный сотнями его предшественников прием обычно действовал безотказно…

Почему-то теперь он не сработал!

- Позвольте поинтересоваться,- исключительно вежливо и спокойно сказал Чернь.- Вег Ян все-таки выторговал у вас сто кредитов? Ах, да, вы хотите возместить их за мой счет… Так сказать, добрать до тысячи с меня… Нехорошо!.. И куда вам такая прорва денег? Ну, да! Машина у тебя… Ах, так вы знаете, что невеста шлюха… Да, да, главное машина, квартира, а потом их можно и побоку… Правильно, тестя припугнуть… Мило, очень мило… Да? Жулик он? Ну, конечно, зато богатый!

Арькуш остолбенело таращился на смеющегося парня и изо всех сил старался ни о чем не думать. Любая мысль, мелькнувшая в его голове, высказывалась Чернем.

- Так вот, дорогой Харькуш,- то ли забыв, то ли специально переврав фамилию следователя, продолжал Чернь,- сядь спокойненько в свое денежное кресло, возьми чистый листочек бумаги и пиши… Сначала свои данные, не забудь указать, что ты являешься Справедливейшим Следователем ШОП, Слугой народа. Дальше не забудь упомянуть, с кем из Справедливых делился прибылями и в какой пропорции… Пиши только за последний год - на остальное не хватит времени. Пиши! Что забудешь, напомню! Поставь дату и подпись… Теперь хорошо.

Чернь сложил листок и сунул в карман. Сняв мозговой контроль, он добавил:

- Бумага будет передана Нижайшему лично…

Вег Яна Арькуш отыскал сразу - король мафии занимал один из лучших домов в центре города. Дом назывался «экспериментальным» и строился, по данным прессы и телевидения, для Хозяев. Хозяева продолжали ютиться в конурах, а «экспериментировали» Вег Яны.

Из сбивчивого рассказа Вег Ян понял одно: нужно забрать у Черня бумагу, написанную Арькушем, средства могут быть любые. Справедливость дает ему карт-бланш.

На помощь Вег Я ну Арькуш давал своего друга из ШОП, в гражданском.

Глядя на трясущегося Справедливого Стража Порядка, Вег Ян прикидывал, что можно извлечь из «бумаги», если оставить ее у себя.

Потолкавшись в очередях за продуктами, скорее по привычке, чем из чувства голода, которого он, кстати, и не ощущал, Чернь купил бутылку молока и пошел домой.

Когда он поднимался на свой седьмой этаж, пришлось протискиваться между перилами и группой парней, куривших на ступеньках.

На своей лестничной площадке, отпирая дверь, он обратил внимание, что трое парней поднялись за ним и молча наблюдают за его манипуляциями с ключами. Наконец, дверь открылась.

Парни, толкнув его в спину, вошли за ним.

- Чернь?- спросил толстячок среднего роста, расстегивая застежки на своей пластиковой куртке.

Чернь вопросительно посмотрел на них, на лужу молока, в которой толклись незванные гости.

- Не узнаешь, гад? Думал, капнешь в ШОН и застрахован? Давай бумагу Арькуш!

- Тогда мы тебя пожалеем,- поддержал второй, прижавшийся спиной к двери, так, что дверь потрескивала, «гость».

- Знаете, ребята,- растягивая слова, сказал Чернь,- шли бы вы… по-хорошему…

И прыгнул в комнату.

Троица, слегка замешкавшись в проходе, который был узковат для троих здоровяков, стремившихся войти одновременно, ввалились за ним.

У короля Вег Яна в руках оказался отличный пружинный нож, а толстенький коротышка поигрывал гирькой на цепочке. Третий мужчина, коротко стриженный, в дубленке, из-под которой выглядывали темно-синие брюки с малиновой вставкой по шву, спокойно стоял в дверном проеме, наблюдая за происходящим.

Вег Ян, несмотря на солидный вес, легко прыгнул вперед, нанося из-за спины удар ножом снизу вверх.

Несмотря на стремительность прыжка, Чернь успел сделать шаг в сторону, и нож застрял в стенке шкафа… Нападение было двойным - звякнув цепочкой, гирька описала дугу и опустилась на каракулевую с проседью венценосную голову.

Глухо хрюкнув, Вег Ян, приподняв увешанный брелками жирный зад, лег и затих.

Стриженный, взвизгнув, выскочил из комнаты… Толстяк, волоча гирьку, рванулся было за ним, но поскользнулся на осколке бутылки и плюхнулся в молочную лужу.

- Дружка забери,- крикнул вдогонку Чернь, подталкивая королевскую тушу к выходу. - Эй, блюститель порядка, войди, только спрячь свою пушку в карман, и помоги вынести этого вонючего козла…

Окончив с приемом гостей, он запер дверь и, убрав, принялся рассматривать трофей - нож.

Он давно мечтал о таком!

XIV

При всем своем желании, Дик не смог бы вспомнить хоть минутку, когда он был сыт.

Он не мог понять, почему становилось голоднее с каждым днем…

Где уж ему, не читающему газет, не слушающему радио и телевидения понять, что костлявая лапа голода протянулась ко всем пинающим ногами, бросающим камни, чешущим за ухом двуногим. Непонятным и таким разным…

Его одолевали отчаяние, безысходная тоска и такое острое ощущение голода, что Ливен, успевший изведать эти чувства, сразу решил - это то, что нужно!

Дику повезло. Какой-то разиня уронил мороженное… Пугливо оглядываясь, он торопливо слизывал с тротуара холодную жижу, довольно неприятно и резко пахнущую пряностями. Больше всего он боялся ног проходящих мимо людей, а легкое прозрачное облачко, окутавшее его, не вызывало опасений. Оно сразу исчезло, как бы запутавшись в лохматой шерсти.

Пара молодых, хорошо одетых людей прошли мимо лужицы, и… идти бы им дальше.

Так нет! Молодой человек остановился и, вернувшись назад, крепко «врезал» собаке, целясь под брюхо, носком своего модного башмака.

Дик даже не успел отпрыгнуть, настолько неожиданным был выпад… Девушка с улыбкой наблюдала за своим «бесстрашным рыцарем», и удивлению ее не было предела, когда «рыцарь» с визгом, в котором не было ничего от сапиенса, завертелся на одной ноге, пытаясь обхватить носок своего башмака, который был окончательно поврежден. Сквозь дыру выглянул рваный носок и грязные, окровавленные, начавшие синеть пальцы.

Дик, запоздало отпрыгнув, не понимал, что произошло, и почему кричит этот странный и, по-видимому, враждебно настроенный двуногий.

Вокруг, привлеченная воплями, стала собираться толпа. Как обычно - чужая беда привлекательна.

Дик решил - нужно удирать: слишком много ног.

Полная дама, обвешанная драгоценностями, в мехах не по сезону, причитающим голосом выводила:

- Самим есть нечего! Расплодили собак!- И, вдруг, изумленно вращая глазами, она согнулась, ткнулась лицом в тротуар и быстро, быстро начала вылизывать молочную лужицу, подкрашивая ее губной помадой.

Ливен осваивался с новой обстановкой. Сейчас он должен накормить Дика, да и сам он не прочь утолить голод…

Дик подошел к большому белому зданию. Это был дом Слуг Народа. Отсюда выходили высокоморальные, гуманные призывы и наставления. Слуги выполняли миссию нести доброе, вечное» в массы.

Дика все же больше привлекал аромат, исходящий из окон нижних этажей.