«Может, тут они не такие злые»,- подумал Ливен… и Дик подошел ближе.
У двух шикарных машин беседовали два водителя. Один из них что-то жевал. Дик учуял колбасу.
- Ты когда вернулся домой?
- Сразу после работы. Погода - дрянь, а мой старпер боится простуды. Сейчас поедем. У них в программе сауна, массаж и попойка с «подругами». Уже звонил Нижайший Слуга прокуратуры. Стол накрыт, «телок» пригласили…
- Ну и мой, видно, увяжется…
Жующий посмотрел на пса.
- Псина,- подозвал он и кинул кусок хлеба.
Дик подхватил на лету.
- Гляди, жрет! Ну, держи.- И он бросил недоеденную колбасу.
- Развелось собак, как начальства…- резюмировал второй, лениво посасывая сигарету.- Пошли в буфет, перехватим горяченького.
Дружелюбно повиливая хвостом, Дик пошел за ними.
- Гляди-ка, псина тоже хочет горяченького,- хохотнул первый, и они скрылись за стеклянной дверью.
Дик пнул дверь лапой и вошел следом.
В здании было прохладно, гудели кондиционеры, громыхали лифты. Дик шел за своими знакомыми…
Обоняние доносило настолько приятные ароматы, что по всему пути следования Дика на полу оставалась тоненькая темная дорожка - след слюны, стекавшей с его языка.
Ливен воспринимал мысли стоящих вдоль стен людей. «Может, сегодня не прогонят…». «О, секретарша! Накрасилась-то… юбка до колен не достает…». «А соседка вчера где-то масла урвала… Может, и мне повезет?»
Один из Слуг, рассекая толпу, продвигался по проходу. Тут он был всевластен.
«Сползлись,- неслышно текли его мысли,- нужно будет сказать Стражам Порядка, пусть гонят этот сброд в шею!»
Толпящиеся у стен, как бы предвидя грядущее изгнание, старались казаться незаметнее, втиснуться в стену.
Слуга вспомнил, как, совсем еще недавно, он мог безнаказанно бить и топтать этих… Но за последний месяц что-то изменилось там, наверху… Может, Нижайший решил позаигрывать с Хозяевами, или… Слуга испуганно оглянулся. Мелькнувшая мысль леденила кровь: «А вдруг Нижайший испугался народа?!» И ему, Слуге, придется сдерживать себя, ограничивать всевластие.
«Нет! Вы у меня еще попляшете!» - зло блеснув глазами, подумал Слуга и, неожиданно, раскинув руки, пустился в пляс. Собравшиеся, окаменев, смотрели на это необычное представление…
Последовавшая суматоха помогла Дику спокойно пообедать и он, потеряв всякий интерес к Дому Слуг, вышел из здания.
Результаты были неутешительны.
Валем даже мрачно пошутил:
- Проще всего было бы,- сказал он, обнимая Пэт и Ливена,- оставить вместо Нижайшего Дика и Пелу. Они намного человечнее…
Дик и Пела подняли головы, услышав свои имена. Они уютно устроились у ног детей, и не выказывали желания брать бразды правления в свои руки.
- Валем,- Пэт была возбуждена,- пусть,- она прикоснулась к собакам,- они сохранят неуязвимость… Ведь среди этих двуногих зверей не проживешь!
- Одним нарушением больше…- Валем махнул рукой.- Вопрос не в этом. Не могу же я вечно торчать тут! Да и не хочу!- добавил он уже спокойно.
- А если Чернь…- вмешалась Росита.
- Боюсь, окажу ему сомнительную услугу. И неуязвимость им,- он кивнул на собак,- я не могу оставить… хотя… был же Ясир! Посмотрим, что скажет Виккерс…
Виккерс не возражал…
«Дары», оставленные аборигенами Севра, были нарушением Устава, и не единственным, а нарастающим со временем в геометрической прогрессии.
Обучение не пропало зря. Никому не сообщая, дети изменили гены животных, сделав неуязвимость и способность к телепатии наследственными и передающимися, по желанию, другим особям.
Все было предельно просто: детям было не до Этических проблем - они любили животных… Наследственной стала и любовь окружающих человека животных к людям, не несущим зла!
Так был создан прецедент в Космическом Содружестве, где Севр мог стать единственной системой, в которой основным экологическим фактором становилась общность всей биосферы планеты…
Что ж, им это можно было простить: их подписи не стояли под Соглашением о соблюдении Устава Космического Патруля… А знания, переданные Виккерсом?
В Штабе Патруля знали: если проблема не решается в рамках Устава, нужно посылать Разведчиков, типа Виккерса, для которых высшим Уставом является Справедливость!
Об этом никогда никто не говорил, но знали об этом все.
А Патруль все время пополнял свои ряды за счет таких, навербованных Свободными Разведчиками аборигенов, которые не нанимались на работу, не заключали контрактов, а работали.
Работали с полной отдачей…
Часть 2
Элита Фара
I
Призыв, полученный Виккерсом, был, скорее всего, сродни воплю о помощи, и, оставив Валема на попечение Роситы, он поспешил на выручку Харему.
Сначала обстановка благоприятствовала Харему. Он благополучно достиг материка Эгин и неплохо вписался в окружающую среду: рваный плащ, смуглая кожа, знание языка и местных жаргонов, наличие денег - все давало положительный эффект.
Свой путь по Эгину Харем начал в зоне умеренного климата, постепенно переходя в более холодную зону.
Местность, по которой он проходил, являла собой что-то вроде прерии: низкая трава, растущие местами приземистые деревья и полное отсутствие приличного укрытия…
Наконец, Харем, не встретив никого на равнине, вышел к небольшому поселению, состоявшему из десятка низеньких домишек, слепленных из глины, смешанной с навозом домашних животных.
Прежде чем предстать перед местными жителями, Харем решил откорректировать свою экипировку, поэтому, после некоторого размышления, он решил воспользоваться психоконтактом.
Укрывшись за глинобитной стеной, он расположился в густом бурьяне, выжидая.
Заскрипела дверь, и во двор вышла женщина. Она была среднего роста, смуглая… На спину спадала тяжелая, черная коса, перетянутая цветными лентами, с подвешенными к ним пестрыми украшениями. Ее лицо, со слегка раскосыми глазами и выступающими скулами, тяжеловатым подбородком и чувственными губами, было покрыто слоем румян, брови были подведены черным гримом… Ее платье было самого простого покроя, напоминающее узкий мешок с тремя вырезами - для головы и для рук…
Харем осторожно прощупал ее мозг. Сначала шел какой-то сплошной фон, но вскоре он исчез, и Харему удалось взять ее под контроль.
Он заставил ее принести старую мужскую одежду и средства оплаты - деньги.
Потом она унесла все обратно, а новоявленный «местный житель» выполз из зарослей, стряхнул мусор, птичий помет, приставшие к одежде, и двинулся по дороге, проходящей через поселок.
В конце поселка стоял небольшой домишка, такой же, как остальные, только большая часть забора была обрушена…
Харем переступил остатки ограды и вышел на пустынный двор.
Поскольку никто не вышел ему навстречу, он толкнул дверь и, пригнув голову, шагнул в темный проем.
- Счастье входит в дом с гостем!- прозвучал тихий старческий голос.- Входи, путник, и пусть этот дом станет твоим…
- Делю с тобой удачу,- ответил Харем на ритуальное приветствие, пытаясь разглядеть в темноте говорившего.
Глаза его постепенно привыкли к сумраку помещения, свет в котором падал из щелей в двери, которые он, в данный момент прикрывал спиной, и из двух отверстий под потолком.
В углу хибарки что-то шевельнулось.
Это «что-то» Харем принял вначале за кучу лохмотьев и только теперь определил, что это хозяин… или хозяйка… А может, вообще, такой же гость….
Харем сел на какую-то шкуру, лежавшую на полу у открытого очага.
От углей, покрытых пеплом, исходило тепло - очагом недавно пользовались.
К очагу подошел сгорбленный человек, голова и лицо которого были покрыты белыми, отливающими серебряной паутиной волосами. Протянулась тоненькая рука и откуда-то из темноты достала круглую, как половинка шара, чашку, а затем черный от копоти чайник…