— Не хуже нас, вот увидишь. Дома с ними сладу нет, они носятся и скачут без перерыва! Может, хоть тут набегаются и угомонятся?

Не тут-то было! Соронвэ уже наскучило стоять. Он ловко вывернулся из хватки матери и, зажав под мышкой свою банку, юркнул в толпу.

— Мамочка! Соронвэ опять сбежал! — наябедничала Сулиэль, и Айвенэн, извинившись, кинулась догонять сына и потянула за собою дочь.

Я смотрела им вслед, открыв рот. Выходит, Ингор и Айвенэн считают затею Феанаро вовсе не опасной! Наши родители волновались зря: что может случиться с нами в походе, в котором участвуют малолетние дети?

Мало-помалу нолдор Трех Домов собрались вокруг своих предводителей. Мы встретились с Алассарэ и Арквенэн и тоже протолкались поближе к нашему стягу. Знамя держал Артафиндэ. Вид у него был довольно мрачный — в отличие от младших братьев и сестры, которые светились радостным предвкушением путешествия.

Когда я сказала об этом Арквенэн, она прошептала:

— Еще бы! Девица-то Артафиндэ не идет с нами, вот он и приуныл!

Она хотела рассказать еще что-то, как вдруг пронзительно и звонко запели серебряные трубы. По толпе прошло волнение — выступаем!

Но движение тут же замерло.

Возле знамени Феанаро возник некто в белых одеждах. Обликом он походил на ваниа, однако был иным — от него исходило неяркое, но явное сияние. Я не знала его; это был не Владыка, а кто-то из меньших духов.

Он заговорил, и каждый слышал его певучий, ясный голос:

— Внемлите, о нолдор, словам Владыки Манвэ! Вот что сказал он: «Только советом могу ответить я на безрассудство Феанаро. Не уходите! Ибо вы выступаете в недобрый час, и вам не дано провидеть скорби, к каким ведет вас этот путь. Валар не помогут, но и не воспрепятствуют вам в этом походе. Знайте, вольно вы пришли сюда, вольны вы и уйти. Ты же, Феанаро, сын Финвэ, своей Клятвой сам приговорил себя к изгнанию. В горестях познаешь ты ложь Мелькора. Он Вала, сказал ты. Тщетна тогда твоя Клятва, ибо в пределах Эа ни сейчас, ни впредь не одолеть тебе никого из Валар — даже если Эру, к Кому ты взывал, утроит твои силы».

Феанаро громко рассмеялся и вопросил, обращаясь к собравшимся:

— Значит, сей доблестный народ снова отправит в изгнание своего Короля и его сыновей, а сам вернется в оковы? Тем, кто все-таки пойдет со мной, я скажу — вам предрекают несчастья? Но мы уже познали их здесь, в Амане. В Амане низверглись мы от блаженства к скорби. Теперь мы испробуем иное — через скорбь взойти к радости или хотя бы к свободе!

Затем он повернулся к посланцу и продолжал вдохновенно:

— Вот что скажи Манвэ Сулимо, Верховному Владыке Арды. Пусть Феанаро и не может одолеть Моргота, но он не откладывает погони и не восседает праздно в бесплодной тоске! Может статься, Эру возжег во мне пламя жарче, чем думаешь ты. Такой урон нанесу я Врагу, что даже могучие в Круге Судьбы удивятся, услыхав об этом. Да! В конце концов они последуют за мною. Прощай!

С такой силой и властью прозвучал его голос, что посланец Манвэ почтительно склонился перед ним, отступил на шаг и тут же исчез, будто расточился в воздухе.

— За мной! — с торжеством воскликнул Феанаро.

Толпа взревела, еще громче протрубили трубы — и знаменосец Первого Дома прошел во Врата. За ним двинулся Феанаро со своими сыновьями, следом — их сторонники… Воинство нолдор покидало Тирион.

Наш поход начался.

4. Шторм

Город мореходов встретил нас тишиной.

Раньше здесь никогда не бывало тихо. Дорога к побережью шла между поросших соснами известковых утесов. Морской бриз посвистывал в скалах, шуршал хвоей. Издали слышен был шелест и плеск волн, а при свежем ветре он превращался в могучий грохот. Когда путник вступал в город, его встречали веселые приветствия, песни, детский смех… И, чем ближе он спускался к Гавани, тем явственнее становились крики чаек, звонкие команды мореходов, хлопки, с которыми ловят ветер паруса…

Так было всегда. Но не сегодня.

Мы подошли к Альквалондэ в безмолвии и влажной духоте полного штиля. Поэтому — а может, потому, что мореходы не освоились еще с темнотою, — не слышно было ни обычных звуков Гавани, ни разговоров и песен. Мы догадались, что приблизились к городу, только по голубоватому зареву светилен.

У ворот первые ряды нашего воинства остановились. Остальные потихоньку подтягивались к ним. Мы, Третий Дом, шли последними. Феанаро пришлось отправить гонца, чтобы скорее призвать нашего Лорда, его сыновей и дочь на совет и переговоры с тэлери.

— Еще бы, сейчас без Лорда Арафинвэ не обойтись, — рассудительно произнес Алассарэ. — Как-никак, он — родич Ольвэ. Кому, как не ему, договариваться о кораблях?

Тиндал окинул взглядом многочисленную толпу.

— Кораблей на всех не хватит, — сказал он с неудовольствием. — Как бы не пришлось нам застрять здесь. Если мореходы начнут с Первого дома, наш черед наступит не скоро!

— Вечно наш Дом оказывается последним, — проворчала Арквенэн.

А ведь правда, у тэлери не так много судов, чтобы перевезти всех разом. Кому-то придется ждать. Сколько времени займет путешествие через Море — круг света? несколько кругов звезд? несколько недель? И что, оставшиеся будут слоняться по берегу или просить приюта у жителей Альквалондэ?

— Жаль, что Феанаро не предупредил Ольвэ о походе, — задумчиво произнес Ниэллин. — Знать бы, что мореходы решат сейчас.

— Да ладно, брось! — заявил Алассарэ беззаботно. — С чего бы они отказали нам? Разве что подождать придется…

Он огляделся и указал на просторную поляну среди сосен, чуть в стороне от дороги:

— Пойдемте-ка, передохнем. Стоит ли без толку топтаться на обочине?

Мы согласились охотно. Отдых был кстати: от Тириона до Альквалондэ путь неблизкий, а мы шли быстро и почти без остановок. Я с облегчением сбросила с плеч сумку, лук в чехле, колчан и пристроила их у камня, друзья мои поступили так же. Мы расселись под сосной, съели по лембасу, пустили по кругу флягу с питьем — его приготовила моя матушка… Потом Ниэллин достал котелок и отправился к реке, что протекала неподалеку. Тиндал собирал хворост для костра, Алассарэ принялся бренчать на лютне… Я же быстро соскучилась сидеть без дела. Мы так спешили уйти из Тириона, а теперь зря теряем время!

— Схожу-ка в город, — объявила я, вставая. — Арквенэн, ты со мной?

Подруга уже успела придремать, удобно устроившись на нашей поклаже.

— Нет, я лучше тут побуду, — сонно пробормотала она, — что-то я устала… Без нас не уплывут.

Хотела бы я быть уверенной в этом! Подойдя к воротам, я обнаружила, что толпа заметно поредела: оба старших Дома вошли в Альквалондэ. Правда, женщины большей частью остались ждать здесь, в сосновом бору, и с ними было немало детей. Не только Ингор и Айвенэн предпочли подвергнуть малышей тяготам похода, чем надолго расстаться с ними. Но я не увидела ни Сулиэль и Соронвэ, ни их родителей. Наверное, они не отстали от Феанаро и были уже в городе.

Я торопливо шла вниз по мощеным мрамором пустынным улицам. Редкие прохожие-тэлери тоже спешили в Гавань, откуда доносился шум многих голосов. Может, Феанаро сказал речь к мореходам, и теперь они обсуждают ее? Или это шумит наш народ — делит место на кораблях?

Чем ближе подходила я к Гавани, тем меньше мне нравился шум. Он усилился, в нем слышны стали крики — не одобрительные и радостные, а сердитые, полные гнева и… боли?

Что там происходит?! Если Айвенэн там — как она управится с детьми?

Охваченная беспокойством, я пошла быстрее, затем побежала. Теперь в придачу к крикам я слышала звон и скрежет железа, щелчки тетивы... Стремглав я выскочила на площадь Гавани, залитую нежным сиянием светилен, пробежала по ней несколько шагов… а потом поняла, что вижу перед собою, и ноги мои приросли к земле.

Нолдор и тэлери смешались в кипящую, кишащую толпу. Стоял ор и железный лязг — в свирепой драке эльдар бились друг с другом на мечах и ножах. Щелкнула тетива, мимо свистнула стрела, потом другая…