— Неплохо, — сказал отец, утирая пот со лба. Вид у него был довольный, поражение не огорчило, а обрадовало его. — Твой учитель даром времени не терял. Надеюсь, с настоящим копьем и мечом ты управишься не хуже.

Алассарэ выступил вперед:

— Теперь ты видишь, почтенный Тиринхиль, что при случае Тиндал сумеет постоять за себя. Да и мы с Ниэллином не оставим его сражаться в одиночестве. Не тревожься — вряд ли нас ждут опасности б<i>о</i>льшие, чем те, через которые в свое время прошел ты.

Отец хмыкнул; очевидно, гладкая речь Алассарэ убедила его лишь отчасти. Все же он сказал:

— Ладно. Я вижу, что вам не терпится набить себе шишек. Кто я такой, чтобы препятствовать в этом, раз уж Владыки не накладывают запрета на вашу дура… необдуманную затею? Впрочем, я рад знать, что за моими детьми присмотрят… хм… здравомыслящие друзья.

Алассарэ еще раз уверил отца в своем непревзойденном здравомыслии и откланялся. Выходя, он лукаво подмигнул мне. Вот ведь ловкач! Я и не думала, что он так легко сумеет примирить отца с Тиндалом, да еще заставит его принять наш выбор. Тиндал же с задумчивым видом потирал ушибленный бок — похоже, урок отца навел его кое на какие мысли.

Между тем начало похода неумолимо приближалось. С тех пор, как Феанаро закончил свою речь, звезды прошли полкруга. Жалко, мы с матушкой забыли про часы и не вычислили время оборота звезд… Но я напрасно упрекала время в медлительности — оно вдруг ускорилось, побежало все быстрей и быстрей.

Успеем ли мы к назначенному сроку?

Нам помогли родители, что бы ни думали они о нашей затее. Матушка собрала еду и необходимые в дороге мелочи, отец сам проверил оружие Тиндала — короткое копье, меч, лук, — осмотрел каждую стрелу, прежде чем вложить ее в колчан… Я тоже взяла свой охотничий лук и стрелы. Воевать я не собиралась, но как добыть пропитание в диких землях, если не охотой?

Когда мы с Тиндалом затолкали все вещи в заплечные сумки и сложили рядом оружие, я впервые по-настоящему осознала, что поход наш будет не из легких.

— Ничего, сестричка, я заберу твой мешок, если ты устанешь, — заботливо пообещал Тиндал.

Я покосилась на груду его снаряжения: унес бы свое! Впрочем, идти нам не так уж и далеко — до Гаваней, а там тэлери возьмут нас на корабли. И без толку сейчас гадать, как оно будет в Серединных Землях…

Конечно, матушка не отпустила нас в дорогу, не накормив. Странной была эта прощальная трапеза! Не сговариваясь, все пытались делать вид, что ничего особенного не происходит, что мы с Тиндалом отправляемся всего лишь на дальнюю прогулку к Сумеречным Озерам или в предгорья Пелори. Раньше мы любили такие прогулки... Но матушка не сводила с нас глаз и почти ничего не ела, а отец был молчаливей обычного и невпопад отвечал на наши с братом шуточки и болтовню. От этого делалось не по себе, и я почувствовала облегчение, когда мы, покончив с едой, все вместе вышли на террасу.

Дом наш, как и большинство домов Тириона, стоял на склоне. С террасы открывался широкий вид на город, на серебристо-сумрачные поля и рощи на равнине внизу, осененные огромным, прозрачно-синим, усыпанным блистающими звездами небом. Город тоже сверкал звездочками светильников, жаркими факельными вспышками, золотыми огоньками лампад; на белокаменных стенах его играли цветные блики. В листве сада поблескивали светлячки, цветы благоухали нежно и сладостно… Все изменилось, стало не таким, каким виделось при Свете. Но и новая картина была по-своему пленительна и чудесна.

— Смотрите, — негромко молвил отец. — Некогда мы пришли сюда — из темноты к Свету, чтобы построить наш город для наших детей. Для вас. Зачем вы уходите?

— Мы уходим из темноты, чтобы вернуть Свет! Чтобы построить для своих детей свой город, столь же прекрасный! — горячо отвечал Тиндал.

— Хотел бы я, чтобы вам не пришлось забыть об этой цели, — проговорил отец задумчиво. — А ты, Тинвиэль?

— Я хочу увидеть Земли за Морем. Ты столько рассказывал о них! И, раз Тиндал и друзья мои уходят… Простите, отец, матушка… Я не могу остаться, чтобы просто ждать.

Отец хмыкнул:

— Да. Все повторяется. Когда-то я ответил своему отцу почти теми же словами. Он, быть может, по-прежнему живет у Вод Пробуждения. А может, бродит по другим лесам. Вдруг вы встретитесь с ним? Пути судьбы неисповедимы…

Он всмотрелся в наши с Тиндалом лица очень пристально, как будто хотел прочесть по ним наши судьбы. Наверное, это ему не удалось, и он сказал:

— Вы сами избрали свой путь. Пусть это будет путь к добру, а не к лиху. И пусть вам никогда не придется жалеть, что вы вступили на него.

Матушка попыталась улыбнуться, но на глаза ее так и наворачивались слезы.

— Дети… Тиндал, Тинвиэль… Берегите друг друга, — попросила она, по очереди обнимая нас. — Мы будем ждать вестей от вас, да, Тиринхиль? Если же та земля будет недоброй к вам — возвращайтесь, ведь у вас есть дом. И… да пребудет с вами благословение Владык!

Что можно было прибавить к этому? Мы долго стояли вместе, соединив руки, открывшись друг другу. Я чувствовала любовь и страстное желание родителей оградить нас от бед, слышала их мольбу к Владыкам. Словно свои, ощущала горячую благодарность, нетерпение и жажду подвигов Тиндала. И отвечала — своей любовью, радостным предвкушением нового, твердым обещанием будущей встречи. Пусть наш путь начнется с хороших предчувствий!

Ниэллин, как и обещал, зашел за нами. Я боялась, что он снова будет уговаривать меня остаться, но он ни словом не упомянул об этом, да и вообще держался с обычной непринужденностью. В придачу к тяжелому заплечному мешку и оружию он прихватил зачехленную лютню.

— Поход без музыки — не поход, — объяснил он с улыбкой, — и как иначе я буду складывать песни о наших деяниях и свершениях?

Мы с Тиндлом еще раз затянули ремни, подтянули лямки, навьючили поклажу… Отец с матушкой в последний раз обняли и поцеловали нас… Мы сошли с крыльца и направились по улицам вниз, к Вратам Тириона.

На повороте я обернулась — родители стояли обнявшись на крыльце и неотрывно смотрели нам вслед. Я улыбнулась им, взмахнула рукой… и тут же, торопясь догнать Тиндала и Ниэллина, свернула за угол. Так мы расстались с матушкой и отцом.

Огромная толпа заполнила Привратную Площадь, и прилежащие улицы были тоже сплошь запружены народом. Казалось, жители Тириона все как один поднялись по призыву Феанаро. Однако это было не так: большей частью здесь собрались наши ровесники, рожденные в Амане. Лишь некоторые из тех, кто, как наш отец и отец Ниэллина, пришел сюда из Серединных Земель, решили отправиться в поход. Женщин было заметно меньше, чем мужчин; но я сразу заметила Артанис — высокую, гордую, прекрасную даже в дорожной одежде. Вместе с братьями и Лордом Арафинвэ она стояла под белым с золотом стягом нашего Дома. Чуть поодаль развевалось серебряно-голубое знамя Нолофинвэ и впереди, у самых ворот — красно-черное, с восьмилучевой звездой знамя Первого Дома. Три брата, три Лорда вместе возглавили наш поход.

Я озиралась в поисках друзей и знакомых, как вдруг кто-то дернул меня за рукав.

— Тинвэ! Привет! А я не знала, что ты здесь! — прозвенел тонкий голосок.

— Сулиэль!.. — от изумления я едва не утратила дар речи.

— Мы с матушкой и батюшкой идем искать Свет! — похвасталась девчушка.

— И мы взяли с собой светлинок, чтобы у нас был свой фонарик! — рядом с нею Соронвэ гордо поднял над головой большую склянку, в которой среди травинок ползали и перепархивали светлячки.

— Ох… — я не знала, что и сказать.

— Вот вы где, проказники!

Сквозь толпу пробралась Айвенэн и схватила детей за руки.

— Ф-ф-у-у! Обыскалась! Вот непоседы, на миг отвернулась — и все, их уже нет!

— Айвенэн, ты что, идешь? Вместе с детьми?! — спросила я в изумлении.

Та пожала плечами:

— Что еще мне остается, если Ингор навсегда уходит с Лордом Феанаро? Как я буду жить в этом мраке одна, без него?

— Но дети… как они выдержат поход?