Последние недели были не особенно плодотворными. Глядя на формулы, кондитер думал о Бенефоре и Ивере. Существует ли слово, способное сделать невидимку видимым? Иногда ему казалось, что нет. Метеорит, излучающий невидимость, казался таким… научным. А слова оставались всего лишь словами. Временами Карэле совершенно терял веру в их силу.

Препирательства с призраком окончательно выбили его из рабочего состояния. Карэле встал и с чашкой чая в руке подошёл к окну. К мокрому стеклу прилип кленовый листок, заброшенный на высоту мансарды каким-то шальным порывом ветра. От фонарей тянулись серебристые дорожки, в окнах домов тут и там светились тыквы, в которых были вырезаны зловеще ухмыляющиеся рожицы. Им предстояло всю эту ночь, ночь Самайна, отпугивать злых духов, справляющих свой праздник.

Задумчиво глядя в дождливую тьму, Карэле ясно представлял себе совсем другую ночь, с которой прошло почти двести лет…

*

Стук в дверь раздался после полуночи. Хозяин гостиницы, Майз Самнери, поднял голову с подушки, прислушиваясь.

– Это к нам стучат-то, – сказала его жена, садясь на постели. – Да громко как! Иди, Майз, посмотри, кто там. Я пока оденусь.

– И ночью покоя нет, – недовольно проворчал тот, откидывая одеяло. – Дай свечу!

– На то и гостиница, – резонно возразила его жена, зажигая огонь от крошечного ночника, теплившегося рядом с постелью, и протягивая ему подсвечник.

Мужчина что-то недовольно буркнул в ответ, выходя из спальни. Анна Самнери, поспешно собирая волосы, подошла к окну, открытому по летнему времени настежь, и выглянула наружу.

Здание, которому в будущем предстояло стать кондитерской Карэле, в те времена находилось почти на окраине Пата. Двести лет назад в нём было два этажа – третий пристроили значительно позже. Из окна в свете ущербной луны была видна улица с одноэтажными тёмными домами, на которой в этот час не было ни души. Анна высунулась подальше, придерживая на груди ночную рубашку. Ей показалось, что она разглядела возле крыльца какую-то тёмную фигуру, но луна давала слишком мало света. Женщина натянула платье прямо поверх рубашки и сбежала вниз.

Майз уже открывал дверь, отодвинув тяжёлый засов. К косяку неловко привалился крупный светловолосый мужчина в кольчуге, продранной на боку. «Рыцарь», – понял хозяин гостиницы. – «Отчего же без кота?».

– Чем могу служить господину рыцарю? – услужливо спросил Самнери, словно бы и не он только что бранился, поднятый с постели.

Рыцарь неловко нагнулся, пытаясь подхватить мешок, лежавший у его ног.

– Ваши вещи сейчас занесём, – поспешно наклонился к ноше хозяин гостиницы. Потянул мешок к себе и едва не упал, настолько тот оказался тяжёлым.

– Что это? – ошеломлённо спросил Майз, втаскивая мешок через порог.

Рыцарь шагнул следом и остановился у двери, пошатываясь.

– Золото, – с трудом выговорил он. – Дань его величеству от герцога Шимского…

Анна, всплеснув руками, подбежала к гостю.

– Да ведь господин рыцарь ранен! – воскликнула она. Действительно, под разорванной кольчугой виднелась рубашка, пропитанная кровью, и несколько тёмных капель уже упали на дощатый пол.

– Разбойники, – выдохнул тот, позволяя хозяйке усадить себя на скамью. – Напали из засады, перебили всех… Я едва сумел уйти, спасая золото. Мне нужна перевязка… и хороший верховой кот. Дань нужно доставить королю…

– Какой уж тут кот! – сердито отозвалась Анна, разжигая огонь под большим котлом с водой. – Вы же, не примите за обиду, господин рыцарь, на нём не удержитесь. Вам лежать сейчас надо! Вон как вас шатает, смотреть страшно. Майз, да отойди ты уже от этого мешка и сними с господина рыцаря кольчугу!

Хозяин гостиницы закрыл дверь, задвинул засов и подошёл к гостю. Тем временем Анна достала чистые тряпки для перевязки, какие-то травы и бутылку вина.

– Немножко внутрь, остальное – наружу, – сказала она, наливая рыцарю кружку. Тот поднёс её к губам, но отставил.

– Не могу, – пробормотал он, – голова кружится… и тошнит.

Хозяйка осторожно ощупала голову гостя.

– Так и есть, по голове вас ударили, не иначе. Вот беда-то!

Майз Самнери тем временем уже стащил с рыцаря кольчугу и расстегнул тяжёлые наручни из толстой кожи. Видимо, кот, убитый в схватке с разбойниками, был на редкость выносливым – далеко не каждое верховое животное могло поднять рыцаря в полном вооружении, да ещё и такого массивного, как их гость. Хозяин гостиницы разрезал ножом тёмную рубашку, мокрую от крови, и охнул при виде раны на боку.

– Тут лекаря надо, – решила Анна. – Беги-ка за доктором, Майз.

– Сейчас, – сказал тот. – Надо бы сначала мешок убрать куда-нибудь, от греха.

– Нет! – встрепенулся рыцарь. – Я должен сам его охранять… это собственность короля…

– Положи его здесь, у очага, чтобы господин рыцарь видел, – велела хозяйка. – И ступай уже за доктором!

Сонный лекарь, приведённый Майзом, недовольно поцокал языком, промыл и зашил рану, а также прописал рыцарю полный покой. Больного разместили в одной из гостевых спален на первом этаже, и вот уже два дня он метался в горячке.

– Как господин рыцарь? – поинтересовался Самнери, заглядывая в спальню.

– Всё так же, – устало отозвалась его жена, сидевшая у постели гостя. Она намочила тряпицу в тазу с водой, встряхнула и положила мужчине на лоб.

– Больше не пытался убежать?

Утром они нашли рыцаря на полу – тот лежал у открытого окна, сжимая мешок с золотом. Видимо, он в бреду поднялся с постели, но не смог пройти и нескольких шагов.

– Попытался бы, если б силы были, – вздохнула Анна. – Только и бредит, что этим золотом – дескать, должен доставить его королю, и всё, хоть трава не расти. Я так и не сумела отобрать у него мешок – вцепился мёртвой хваткой. Надо бы тебе, Майз, пойти к мэру и всё ему рассказать. Не ровен час, умрёт наш рыцарь, и останемся мы с тобой с мешком королевского золота. Пусть оно лучше у мэра лежит, под замком…

– Хорошо, – покладисто согласился Самнери. – Но не сейчас же, на ночь глядя. Утром схожу. А пока давай-ка я тебя подменю, иди поспи. Совсем замучилась, бедняжка.

– Ты с ним посидишь? – удивлённо переспросила Анна. Она не привыкла к таким самоотверженным поступкам со стороны мужа.

– Сказал же! – проворчал тот. – Иди уже, пока не передумал.

Анна исчезла за дверью, а Майз Самнери опустился в кресло, задумчиво глядя на рыцаря. Что ж, он явно не жилец, жена права. Так что большого греха тут не будет…

Хозяин гостиницы потёр натруженные ладони. Яма в подвале, которую он рыл весь день, урывая минутки между делами, получилась достаточно большой и глубокой. Нож наточен как следует. Лучше всё сделать прямо в яме, чтобы не оставлять лишних следов. Золото можно припрятать по соседству. Анне он скажет, что уснул в кресле, а господин рыцарь исчез вместе с мешком – всё-таки сбежал в бреду, не уследили. Пусть мэр потом ищет его по всем дорогам.

А через полгода… Или даже через год, так надёжнее. Так вот, через год Майз Самнери исчезнет. И больше в его жизни не будет ни надоевшей гостиницы, ни надоевшей жены, ни белобрысой тихони-дочки, ничем не похожей на отца. Можно будет начать жизнь заново, и он уж позаботится о том, чтобы не повторять прошлых ошибок.

Самнери окинул раненого оценивающим взглядом. Крупный, тяжёлый мужчина. Вместе с мешком не унести, придётся сделать две ходки.

Он вынул из-за пазухи нож, неслышно склонился над постелью и перерезал горловину мешка, которую судорожно сжимали пальцы рыцаря. Монеты тихонько звякнули, и хозяин гостиницы вздрогнул. Затем, взяв себя в руки, он спрятал нож и накинул на мешок край одеяла. Выглянул за дверь, убедившись, что жена ушла спать. Вернулся к постели и, наклонившись к раненому, с трудом приподнял его.

Рыцарь застонал, но не пришёл в себя. Майз Самнери взвалил его на плечи и, пошатываясь, тихо вышел из комнаты.