— Эй, петухи! Не стыдно?

Павел раздувал ноздри, тяжело дышал, а Константин, обращаясь только к нему, произнес:

— Эх, Павел, я думал, ты умнее!..

Сергей поправил на голове фуражку и перехватил взгляд Тани. Она с явной симпатией смотрела на него.

Заходя на второй круг, вертолет заложил крутой вираж, и все в нем задрожало крупной дрожью: металлические скамейки вдоль бортов, деревянные ящики Пашкиного груза на полу, каждая заклепка в обшивке. Почувствовал дрожь во всем теле и Сергей, но не от вибрации, а от нетерпения, ибо сквозь стекло иллюминатора никак не мог разглядеть зверя.

Что за досада! Волка видела даже Таня. Теперь Сергей знал, что она студентка-старшекурсница и летит на практику в геологоразведочную партию. Она приникла к соседнему иллюминатору и, поминутно оглядываясь, возбужденно тыкала пальцем в стекло. Длинные волосы падали ей на лицо, и она резкими, нервными движениями рук откидывала их назад.

Павел пригнулся к одному из иллюминаторов, хищно изогнув дугой спину, а сильные пальцы его деловито вгоняли в вороненые стволы «ижевки» бронзовые цилиндрики патронов.

Полный и, как казалось на земле Сергею, неповоротливый борттехник Федя сноровисто отвинтил и сдвинул в сторону дверь.

Ворвавшимся потоком воздуха всех мотнуло к борту, колоколом подняло платье девушки. Стыдливо оглянувшись, она обеими руками прижала его к ногам.

Сергей метнулся к дверному проему, но борттехник загородил ему дорогу. Из пилотской кабины, держа в руках новенькое охотничье ружье-автомат, появился второй пилот — Костя.

Вместе с Павлом они опустились на колени перед раскрытой дверью.

Для страховки борттехник прицепил к их поясам карабинчики с длинными тонкими тросиками.

Только теперь из-за спин стрелков разглядел волка и Сергей. Даже сверху, с высоты двадцати — тридцати метров, было видно, какое это могучее животное. Короткими упругими прыжками он пытался уйти от погони. Надсадный вибрирующий грохот и свист винтов крылатой машины заставляли его все чаще и чаще оглядываться. Иногда волк шарахался в сторону и на какое-то время пропадал из поля зрения. Но первый пилот был опытен, умело маневрировал машиной, и зверь снова попадал под прицел.

«Чего они медлят?» — в Сергее проснулся охотничий азарт. Он умолял в душе Костю и даже Павла, которого час назад в аэропорту ненавидел всей душой, скорей открыть стрельбу. Сергею казалось, что, будь у него ружье, он бы давно выстрелил и сразил волка.

— Стреляйте, стреляйте! — кричал Сергей, но из-за шума его, конечно, не слышали.

Чижиков не понял, отчего к стрелкам бросилась Таня. Она что-то кричала, цеплялась то за ружье Павла, то за автомат Константина, но они дружно отталкивали ее. Сумасбродная девчонка! И когда борттехник Федя схватил ее за руки и потащил от двери, Сергей хотел помочь ему, но наткнулся на такой, полный ненависти взгляд девушки, что немедленно опустил руки. За что она на него так? Но думать было некогда. Все его мысли переключились на охоту.

Между тем вертолет снизился. Тень от машины накрыла волка, и в какой-то момент он подпрыгнул, перевернулся в воздухе, мелькнув всеми лапами, оскалил зубы, но перед могуществом техники был бессилен.

Загремели выстрелы. Сергей видел, как волк на бегу споткнулся, перекувыркнулся через голову и, вытягиваясь во весь рост, заскреб задними лапами землю.

Вскочив с колен, что-то восторженно закричали и Павел, и Костя, и Федя. Удачливым охотником ощущал себя и Сергей.

Не дождавшись, когда борттехник установит стремянку, он спрыгнул на землю и кинулся к тому месту, где по его расчетам лежал убитый волк.

Среди серых, высушенных солнцем пучков жесткой травы он не сразу разглядел его. Из сильного крупного зверя он превратился в такой же серый, как степь, бугорок с длинными, сухими, как плети, лапами. И только запрокинутая лобастая голова с приоткрытой пастью, из которой вытекала нитка слюны, внушала уважение и даже страх, отчего Сергей не решался подойти вплотную.

В нем внезапно пропало все то радостное возбуждение, вызванное охотой. Стало жалко убитого зверя. Чуть наклонившись, он разглядывал стесанные желтые клыки, шрамы на морде. Волк был стар и не мог уже охотиться на сайгаков. «Видно, не одну тропку проложил он в этой степи», — думал Сергей. Много лет уходил из-под выстрелов. Он не боялся ничего и даже смело прыгнул на свою крылатую смерть.

— Бедненький, — услышал Сергей рядом с собой голос Тани. Он оглянулся. Все, кроме первого пилота, стояли возле волка. — Зачем они тебя так? — Она повернула голову к охотникам. — Вам не жалко?

— Так то ж хищник! — удивленно воскликнул Константин и пожал плечами — простая, мол, истина. — Вред от него один. Потом пять сотен премии. Такие деньги на дороге не валяются. Правда, Паша? — и он подмигнул товарищу.

— Так вы из-за денег… — Она бросала сердитые взгляды на всех мужчин.

— Успокойтесь, Танечка. Какие деньги? Этот трофей в вашу честь, как в добрые рыцарские времена. — Павел по-хозяйски поставил ногу в ботинке на высоком каблуке на туловище поверженного зверя.

Но тут что-то случилось с волком. Сергей увидел, как по его шкуре прошла волна, вторая… Задергались лапы. Не видел конвульсивных дерганий волка только Павел, который смотрел на девушку. А волк уже приподнял лобастую голову.

— Осторожно! — крикнул что есть силы Костя.

Дико вскрикнула и попятилась назад Таня. Проворно отдернув ногу, с криком «Ружье!», Павел метнулся к вертолету. Сергей же, увидев округлившиеся, с расширенными зрачками глаза Тани, почувствовал, как в нем поднялась отчаянная бесшабашная решимость. Не помня себя, он сорвал с пояса солдатский ремень. Сверкнула в воздухе медная бляха, но… волк бессильно уронил голову, и она со стуком упала на твердую глинистую землю, подняв слабое облачко пыли.

Буйный смех охватил вдруг людей. Смеялись все, кроме Павла, который со смущенным видом возвращался назад. Летчик Костя не в состоянии был вымолвить ни слова, а только пальцем указывал на Павла.

— Да за ружьем я. Уйти мог серый… Ну, чего смешного? — подходя, бормотал Павел, жестикулируя рукой.

— Это ему башмак твой импортный не понравился, — дергаясь крупным телом, проговорил борттехник. — Не уважают волки иностранщину.

— Это волк отомстить хотел и за себя, и за весь свой род, — задумчиво проговорила Таня.

— Чего же пищала тогда? — спросил Костя.

— Ладно, хватит, — отмахивался Павел. — Берем, мужики, зверя, потащили.

Но его никто не слушал. Когда же приступ смеха кончился, борттехник Федя положил руку на плечо Сергея:

— А ты молодец! На волка с бляхой… Не ожидал. Вон ты какой, оказывается, а с виду… Чижик-пыжик!..

Легко и радостно сделалось Сергею. И не портила ему уже настроение предстоящая встреча с Коромысловым. Он представил себе, как, вернувшись в казарму, достанет из чемодана бутылку лимонада и протянет ее Коромыслову со словами: «На, ты просил бутылку. Держи». Да-да, он сделает это непременно, ибо начинать когда-то надо, и лучше с этого дня. И еще он попросит у Тани адрес.

Юрий Шиканов знает жизнь воинов-ракетчиков не понаслышке.

Двадцатилетним лейтенантом он начал службу в одной из первых ракетных частей задолго до запуска первого искусственного спутника Земли.

Ракетная техника, поступившая в войска, в то время казалась ему шагнувшей прямо со страниц научно-фантастических романов.

Но осваивать ее пришлось простым людям — солдатам и офицерам.

На глазах автора шло становление Ракетных войск.

С первого до последнего дня службы Шиканов находился в ракетных частях.

И везде: в строю под знаменем при заступлении на боевое дежурство, на учебных пусках ракет — Юрий Шиканов с острым любопытством приглядывался к своим боевым товарищам.