Глаголевская Катарина
Крылья в наследство
А за горами, за морями, далеко,
Где люди не видят, и боги не верят,
Там, тот последний в моем племени, легко
Расправит крылья — железные перья,
И чешуею нарисованный узор
Разгонит ненастье воплощением страсти,
Взмывая в облака судьбе наперекор,
Безмерно опасен, безумно прекрасен.
И это лучшее не свете колдовство,
Ликует солнце на лезвии гребня,
И это все, и больше нету ничего -
Есть только небо, вечное небо.
Мельница, ”Дракон”.
Часть третья. Возвращение
Глава 1
Мой мир был белый и холодный. Но это был мой мир. Мне в нем было хорошо… Я долго искала его. Был голубой мир, в нем было влажно и удушающее пахло цветами. Меня кто-то звал там, но я никого не хотела видеть и убежала оттуда. А потом был песчаный желтый мир, в нем был горячий ветер, кидающий в лицо пыль, и какие-то шуршащие под ногами твари… Оттуда я тоже сбежала. Мерцающие звезды меня тоже не привлекли… И вот я оказалась здесь. Вокруг расстилалась белая равнина, с трех сторон ее ограничивали высокие скалистые горы с белоснежными вершинами, с четвертой стороны было бледно зеленое небо… Я сделала еще шаг из своей пещерки, хочу дотронуться до неба… Донесся отдаленный голос, звавший меня по имени… Я резко спряталась за уступ скалы. Потом любопытство одолело меня, и я опять выглянула наружу. Огромный бирюзовый дракон кружил над поляной, солнечные лучи отражались в его блестящей чешуе, крылья поднимали ветер, смахивающий снежинки со скальных уступов, и они, сверкая, медленно опускались обратно… Дракон мягко приземлился на другом конце поляны.
— Ния! — услышала я уже явный зов, отпрянула в свое убежище. Но очень хотелось посмотреть на дракона… Сделала шаг наружу и тут же столкнулась с высоким черноволосым очень красивым мужчиной. Он, молча, смотрел на меня, а я не могла оторвать взгляд от его черных глаз…
— Ния, пойдем, я покажу тебе дракона, — и он протянул руку. У него был такой мягкий, завораживающий голос, что я даже не подумала сопротивляться и протянула свою руку. Он взял ее сначала легко, потом сжал крепче и резко рванул к себе. Я задохнулась от боли и упала в темноту.
— Ния, Ния! Проснись… Открой глаза… — какой знакомый голос…. Кто-то держит меня за руку и ласково ее поглаживает… Открываю глаза. Большая комната, надо мной полог кровати, где-то в отдалении горит свеча. Темноволосый мужчина с серыми глазами держит меня за руку и пристально вглядывается в мое лицо.
— Слава Богам, вернулась… — он подносит мою руку к губам, целует ее.
— Лион?… — выплывает откуда-то имя, — Я ничего не помню… Где я? Что происходит?
— Ния, вернулась… — он крепче сжимает мою руку, — Теперь все будет хорошо, — поправляет мои волосы, наклоняется, целует. Яркими вспышками возвращаются воспоминания — какой-то грот, я плачу, он целует и утешает меня, грозные лики Богов и струящийся туман, искрящиеся счастьем серые глаза, и мы кружимся в вальсе, потом эти же глаза, в них плещется тревога, и мне больно, очень больно…
— Лион, где ребенок?
— Спит, — отстраняется он от меня и вновь берет за руку.
— Ее надо покормить…
— Она накормлена, не волнуйся… Завтра утром няня приведет ее к тебе.
— Приведет? — я ничего не понимаю….
— Ния, — Лион пересел еще ближе и крепче сжал мою руку, — Ния, тебя не было почти три года…
— А где я была?… — абсурд какой-то….
— Не знаю, мы все искали тебя… Тогда после родов, ты собралась уйти, моих сил хватило только, чтобы не отпустить тебя совсем… А потом ты где-то скиталась, Тису как-то показалось, что он нашел тебя, но ты опять исчезла…
— А Дракон нашел меня?
— Да, и смог выдернуть из призрачных миров.
Дверь отворилась, и кто-то протянул Лиону большую чашку, из которой шел упоительный запах. Я сглотнула.
— Проголодалась? — улыбнулся муж, помог мне сесть и, придерживая, начал аккуратно поить восхитительным бульоном.
— Сейчас еще выпьешь настой и спать, а обо всем остальном поговорим завтра.
— Хорошо, — я не сопротивлялась, тем более, что мне, почему-то, очень хотелось спать, — только не уходи, останься со мной…
— Да куда же я от тебя денусь? — Лион подоткнул одеяло, лег рядом поверх него и прижал меня к себе, — Спи, радость моя…
Утро началось с чувства покоя и всепоглощающего счастья. Я потянулась и открыла глаза и тут же встретилась с чуть насмешливым взглядом серых глаз.
— Доброе утро, любимая. Как спалось? Что приснилось?
— Я тоже люблю тебя, — провела рукой по его чуть колючей щеке, он поймал мою руку, поцеловал в ладошку, — мне ничего не снилось, и это так здорово… А еще есть очень хочется, — прислушалась я к нескромно заурчавшему животу.
— Тогда сейчас мыться, а потом завтракать! — и Лион подхватил меня на руки.
— Куда ты меня тащишь, я сама, — смеясь, попробовала отбиться от мужа. Он аккуратно поставил меня на пол рядом с наполненной ванной:
— Стой, держись, — да уж, с “сама” я явно поспешила — ноги подгибались и голова кружилась. Лион быстро снял с себя рубашку, успев как раз подхватить меня, а потом ловко развязал завязки на моей рубашке, и она с тихим шелестом упала вниз.
— Что ты делаешь? — попробовала возмутиться я.
— То же, что и все предыдущие три года, собираюсь тебя купать, — и он подхватил меня на руки, а потом бережно опустил в теплую пузырящуюся воду. О, какое блаженство! Я откинулась назад, положив голову на специальную подушечку. Лион взял губку, налил на нее какой-то душистой жидкости из красивого пузырька, потом, пристроившись на бортике ванны, медленно провел по моей шее, плечам, груди. Что-то давно забытое, всколыхнулось во мне, предметы вокруг стали как-то подозрительно расплываться. Лион вдруг отдернул руку, быстро отжал губку, бросил ее куда-то в сторону, что-то пробормотал и встал за полотенцем. Разворачивая полотенце, он глубоко вздохнул и повернулся ко мне уже со своей обычной улыбкой:
— Поднимайся, — подхватил меня подмышки, завернул в полотенце, — а то завтрак остынет. А я тоже ужасно хочу есть.
Прижалась к нему, пока он быстро вытирал меня, прошептала на ухо:
— Ведь ты хотел что-то совсем другое…
— И сейчас хочу, — так же шепотом ответил он и замер, прижав к себе, — но, давай немного подождем, пока ты совсем поправишься.
Потом решительно подхватил на руки и понес в спальню, чтобы не менее решительно уложить в кровать, небрежно бросить чистую рубашку и уйти обратно в ванну… Я натянула очередное кружевное творение местных модельеров, оправила оборочки, поправила бантики и завязочки — кошмар какой…. Лион, застегивая на ходу последние пуговицы, вышел из ванной и направился к столу, когда дверь распахнулась и мелкое светловолосое чудо с криком “Папочка!” бросилось ему на руки.
— Хольга, детка, нельзя так кричать, — подбросил он девочку и потом крепко прижал ее, — Пойдем, поздороваемся с мамочкой.
— А она все еще спит? — огорченно спросило чудо.
— Нет, мамочка услышала тебя и проснулась, — Лион поставил девочку на пол и за руку подвел к кровати. Огромные синие глазищи в обрамлении светлых кудряшек настороженно взглянули на меня. Я не смогла сдержать улыбку, чудо улыбнулось в ответ — а улыбка совсем как у Лиона.
— Доброе утро, мамочка! — прозвенел колокольчик. У меня перехватило дыхание, и я продолжала молчать…
— Почему мамочка молчит? Она не хочет со мной разговаривать? — повернулась девочка к Лиону.
— Нет, что ты маленькая моя, — сердце сжалось, едва я только увидела чуть блеснувшие в синих глазах слезинки, — просто мама не ожидала, что ты такая красивая. Иди ко мне, солнышко моё…
Девочка робко подошла к высокой кровати и остановилась, не доходя пары шагов. Я с надеждой посмотрела на Лиона, он улыбнулся и, подхватив дочку, уселся на кровать, а ее пристроил у себя на коленях.