— Что? — дядя от неожиданности даже разлил сок, который в этот момент наливал себе и племяннику из кувшина. — Тайный брак? Да это…

Внезапно он рассмеялся и, отставив полурасплескавшиеся стаканы, схватился за голову.

— Ну и ну! В меня пошел! Я такие штуки несколько раз проделывал! — Он никак не мог успокоиться и хохотал все сильнее, так что даже Нарендер начал улыбаться.

Дядюшкино веселье придало какой-то легкий, несерьезный характер — как будто на темную сцену, где играли трагедию, внезапно прорвался солнечный зайчик и, перебегая с одного мрачного лица на другое, своевольно менял их выражение, а вместе с тем — и смысл пьесы.

— Эй, Джай, что это с тобой? — в комнату осторожно заглянула та самая женщина из сада. — Здравствуйте, господин, — поклонилась она Нарендеру.

Нарендер встал и отвесил вежливый поклон. Он не мог не отметить, что дядина подруга переоделась в нарядное сари и сделала из своих пышных волос затейливую прическу, очевидно, надеясь принять участие во встрече гостя. Но Джай не пригласил ее войти, понимая, что племяннику будет тяжело откровенничать при незнакомой даме.

— Нали, дорогая, ступай-ка к себе, — без обиняков сказал он ей. — У нас важный разговор.

— Да я уж слышу, — разочарованно покачала головой женщина и нехотя удалилась.

— Так что, отец ничего не знает? А Сита? — Джай, отсмеявшись наконец, просто забросал Нарендера вопросами.

Тот рассказал ему все — и о Ганге, и об их импровизированной свадьбе, и о побеге.

— Так формально брак заключен не был?! — воскликнул дядюшка, узнав о том, как все произошло. — Ну, дорогой, это не называется «женился». Это так — союз любви… А я испугался за тебя.

— Какой еще «союз любви»? — обиделся Нарендер. — Я считаю себя женатым, формально заключен этот брак или нет. И я не хотел бы, чтобы ты говорил об этом в таком пренебрежительном тоне…

— Ну, ну, извини, — дядя искоса посмотрел на него, удивляясь горячности племянника. — Я не хотел сказать ничего дурного. Но что ты намерен делать, раз так дорожишь своей женой?

— Я прошу тебя отправиться за ней в Ганготы, — собравшись с духом, попросил Нарендер. — Привези ее сюда, привези, пожалуйста, очень тебя прошу! — взмолился он, хватая дядину руку.

— Сюда? На съедение Джави? Опомнись, мальчик! Чем это может кончиться? — Джай встряхнул Нарендера, надеясь, что это приведет в чувство взволнованного племянника.

— Ты понимаешь, что сам я шагу не смогу ступить, чтобы отец не пустил по моему следу всю калькуттскую полицию?! — почти закричал Нарендер. — Ведь если ты исчезнешь на несколько дней, ему не придет в голову подавать заявление в министерство внутренних дел. Ты привезешь ее, и мы поженимся в храме или тут, у тебя, в присутствии свидетелей. И пусть тогда попробуют нас развести или женить меня на деньгах Чанхури, заставив взять в придачу бедняжку Ратху. Я все продумал, они будут бессильны что-нибудь изменить, если мы с Гангой успеем пожениться по всем правилам.

— Он «все продумал»! — с чувством повторил Джай. — Отлично, племянник. Да твой отец скорее убьет тебя, чем позволит мирно жить с девчонкой-неприкасаемой или кто там она у тебя!

— И это говоришь мне ты?! — возмутился Нарендер. — Ты, который столько раз шел наперекор всем, и всегда поступал так, как считал нужным…

— Ну до чего же ты глуп! — Джай стукнул кулаком о стол так, что из стаканов выплеснуло остаток сока. — Я всегда сам решал свою судьбу. Деви никогда не соглашалась со мной, но она бы не позволила себе травить меня полицией. А ты?! Твоей судьбой распоряжаются другие — Джави, Чанхури, которого не остановить даже правительству. Он и с Гангом делает, что хочет, не то что с тобой! Что ты можешь им противопоставить?

— Гангу. Свою любовь к ней, — твердо сказал Нарендер. — Ганга — это не наш терпеливый Ганг, позволяющий таким, как Чанхури, издеваться над собой. Она родилась в горах, и они дали ей свою силу. Пусть попробуют справиться с такой, как она! Как только мы будем вместе, отец и Чанхури потеряют всякую власть надо мной.

— Наивный! — Джай тяжело вздохнул, отворачиваясь от засиявшего восторгом при одной мысли о любимой лица племянника. — Чем набита твоя голова? На что ты надеешься?

— Сейчас — на тебя, — улыбнулся Нарендер. — На то, что ты сможешь мне помочь. Ведь правда, ты поедешь за Гангой?

— Но послушай, — начал Джай, но, увидев, как вытянулось лицо племянника, сразу же пошел на попятный. — Поеду, поеду, успокойся! Видно, уж мне на роду написано принимать участие в самых бессмысленных и провальных делах! Сколько я денег потерял из-за этого, а теперь, судя по всему, потеряю еще и покой!

— Дядя! — Нарендер бросился ему на шею. — Ты привезешь ее?!

— Ну, если не придется тащить ее на руках и она не в тонну весом… — пробурчал Джай, пряча улыбку.

— Да моя Ганга… Она легче ветра, она… Она умеет летать, — закричал Нарендер, принявшись бегать по комнате и махать руками так, что, казалось, сам сейчас полетит. — Она красивее зари!

— Ладно, ладно, молчи! — прикрикнул на него Джай. — Знаю я твой вкус! Красивее Ратхи девушки на свете нет, а вот тебе дикарку с гор подавай!

— «Красивее Ратхи»! — укоризненно повторил Нарендер. — Ратха, конечно, ничего, но тот, кто видел Гангу, Ратху и не заметит!

— Ты такой же, как я, — дядя сел и задумчиво подпер голову кулаком. — Я уже испортил свою жизнь, теперь стану помогать в том же деле и тебе. Счастливая судьба, ничего не скажешь!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

— Ну чего ты переживаешь? — говорил хозяин крошечной кофейни, наливая старику ароматный напиток. — Она ведь к мужу поехала, не куда-нибудь…

Старик вздохнул. Проводив племянницу, он почувствовал такую слабость, что вынужден был задержаться на автобусной остановке и немного отдохнуть.

Принимая дрожащей рукой чашку, старик проговорил надтреснутым голосом:

— Я только одного боюсь и молю Бога, чтобы сын нашел отца и избежал позора.

Их разговор прервался. К остановке подъехал роскошный белый автомобиль. Таких в этих краях и не видали. Шофер в кожаной фуражке невозмутимо смотрел прямо перед собой, а единственный пассажир — обаятельный пожилой мужчина в белом костюме, высунулся из окна и вежливо спросил:

— Скажите, пожалуйста, где живет местный почтальон?

— Я и есть почтальон! — встревожено ответил старик. — А вы из города?..

— Да, — мужчина вылез из автомобиля. — Я дядя Нарендера. Надеюсь, вы его знаете?

— Конечно!

— Я приехал за Гангой. Хочу забрать ее в Калькутту.

Старик печально вздохнул:

— Как поздно… Ганга уехала.

— Что?

— Да. Вы опоздали. Она уехала и забрала с собой сына.

— Сына? Может быть, я ослышался? У нее есть сын?

— Да, — старик улыбнулся жалко. — Такое иногда бывает — бедным горянкам остается и такой сувенир. А ей нельзя было здесь больше оставаться — из-за ее любви погибли ее жених и брат. Они убили друг друга. Несчастная Ганга все здесь потеряла. Она забрала последнее, что оставалось — сына, и уехала. Вы, господин, еще можете догнать Гангу. Она недавно уехала на автобусе до станции. Пока Ганга не села на поезд, вы можете успеть.

— Спасибо! Я догоню! — Джай бросился в машину.

Старик успел ему крикнуть:

— Но вы же ее не знаете!

— Зато я знаю Нарендера! — прокричал дядя. — Он выбрал самую лучшую! Когда я увижу самую красивую девушку, то это и будет Ганга!

Автомобиль рванул с места и унесся вниз по дороге.

Расписанный яркими цветами и фантастическими животными автобус катил по извилистой ленте шоссе, и вдруг его лихо подрезал белый автомобиль, заставив остановиться. Из него выскочил мужчина и прокричал водителю:

— Выручай, друг! Спроси у пассажиров — нет ли среди них девушки по имени Ганга?

Веселый шофер ничуть не удивился необычной просьбе. Он шагнул в салон и спросил задремавших было людей:

— Нет ли здесь девушки по имени Ганга? Какой-то важный господин разыскивает ее!