— Вставай! — скомандовал обернувшийся Эль-Саморен.

— Мамочка... это сон... сон...

Он наклонился и рывком поставил её на ноги. Катя, не переставая бормотать, открыла глаза, но первое ,что увидела — испачканный в красном клинок. Она медленно подняла голову, замолчав на полуслове, вгляделась в лицо воина, но не нашла там ничего, кроме равнодушной жесткости. Девушка попятилась, беззвучно сказав «Нет», но уткнулась в спину флегматичного коня.

— Командир, — рядом появился Эль-Торис с перепачканной кровью щекой. — Они «пустые».

— Преследовать не будем, мы спешим.

Эль-Саморен воткнул меч в землю, шагнул к перепуганной Кате и резко закинул её в седло. Девушка, пытаясь не упасть, ухватилась за луку, не переставая смотреть на воинов. Медленно, будто просыпаясь, возвышаясь над всеми, она обвела взглядом место боя, где Эль-Ренко и Эль-Бондар заканчивали оттаскивать мёртвых к краю дороги, обмениваясь ехидными замечаниями с Эль-Элитином, успокаивающим вьючную. Вот очередной убитый оставил на пыли, подметённой тёмно-рыжими волосами, кровавую дорожку, а голова другого, черноволосого, лежала в луже... И мгновенное озарение сжало сердце — эльфы сражались с людьми. Она просто почувствовала разницу между ними, не понимая, как и не зная, в чём эта разница. И так же ясно поняла, что она не человек, она эльф.

Не заботясь об оставляемом месте бойни за спиной, её спутники уже потянули лошадей вперед, с каждым шагом набирая скорость. Шутки закончились, мужчины берегли дыхание. Кате, видевшей только прямые спины и спутанные светлые волосы на затылках, эльфы даже казались расслабленными. Но одновременно с этим перед глазами продолжали маячить тела, деловито отволакиваемые с пути. И кровь на земле и на лице Эль-Ториса, и безразличие Эль-Саморена.

— Это сон. Это сон. Это сон. — Продолжала тихо повторять Катя. — Так не бывает. Не должно быть. Это кошмар.

А день выдался ещё более жарким, чем предыдущий, и даже тень от деревьев не приносила облегчения. Одежда промокла от пота и волосы прилипали к влажной шее и лицу, когда налетал ветерок. Даже животные начали проявлять недовольство, отмахиваясь хвостами от налетающей мошкары. Но эльфы продолжали быстрым шагом двигаться вперед.

— Скоро река, возле моста — короткий привал, — отрывисто приказал командир, и облегченные вздохи были ему ответом.

Действительно, через пару сотен шагов за поворотом дороги показался добротный мост с деревянными перилами, под которым заманчиво журчала вода. Лошади обрадовано ускорили шаг, почуяв близкий отдых, а путники стали лениво переговариваться, распределяя обязанности. Но Катя не прислушивалась, её всё глубже затягивала пробившаяся сквозь картины утренней стычки мысль — «Это были люди, а я не человек».

Так её, равнодушную, и сняли с седла, подвели к удобному спуску и оставили. А она продолжала разбиваться об эту стену — «Если я не человек, то кто же я? Эльф? А эльф ли? Если эльф, то почему все вокруг молчат?». И девушка продолжала стоять на месте, даже не пытаясь умыться и напиться.

Эль-Элитин, которому вновь выпала в этот раз основная работа, закончил обихаживать вьючную лошадь и отпустил её немного попастись рядом с иноходцем. Он уже возвращался к своим товарищам, когда заметил Катю, смотрящую в одну точку на земле и едва заметно покачивающуюся. Это было странно, даже для непонятного поведения спутницы. Эльф, не тратя время на раздумья, зачерпнул полную горсть тёплой воды из мелкой речки и плеснул в лицо Кате.

— Очнулись? — заботливо спросил он у отфыркивающейся Кати. Девушка вытерла капли со щёк и носа и с трудом сосредоточилась на эльфе. — Не тратьте время, привал заканчивается.

— Эль-Элитин, — нерешительно начала она, но, не договорив, встряхнула головой и вновь стала походить на перепуганную и странноватую себя.

— Не задерживайтесь, — ещё раз напомнил он, так и не дождавшись продолжения вопроса, и ушел к остальным.

А Катя всё же умылась, пытаясь вместе с потом и пылью смыть дурные мысли, страх и сомнения. Не получилось, только промокли рукава и половина платья.

— Ну и ладно, — буркнула девушка, расправляя потяжелевший подол, и наклонилась над потоком, пытаясь сквозь рябь и блики рассмотреть себя. Это зеркало было обманчивым, вольно играющим с отражением. Но даже так Кате удалось увидеть/угадать свой новый облик — пепельные растрёпанные волосы, бледное лицо с яркими черточками ресниц и губ и едва заметными бровями. Может по местным канонам она красавица, а может, и середнячок, но Кате новый облик даже понравился. Просто её вид был так же непохож на привычный, как и родной мир на тот кошмар, в котором она оказалась. И поняв это, девушка, наконец, смогла слабо улыбнуться и, сжав виски запястьями, удержатся от истеричного хихиканья. — Это сон, я проснусь... Как же! Проснусь... Так почему же до сих пор не проснулась!

Она откинулась, потеряла равновесие и, упав на спину, так и осталась лежать, глядя на недосягаемое выгоревшее от жары небо. Запоздало заныл край линии волос, а на кончиках пальцев, которыми больное место потёрла Катя, остался кровавый след. Она просто оцарапала себя собственным браслетом, о котором забыла ещё в городе. Сейчас, шагая пальцами по колечкам, девушка почувствовала себя чуть спокойней. Так её и нашли эльфы, когда пришла пора ехать дальше. И только оставив низкий мостик позади, они вспомнили, что оставили свою спутницу голодной. Но Катя не напоминала об обеде, а лишь задумчиво и равнодушно перебирала безделушки-украшения и придерживалась за край седла, поэтому о ней опять забыли.

— Командир, — вдруг ехидно подал голос Эль-Бондар. — А если бы Вы знали, что ваша Оль, простите, Яль-Марисен не дождётся Вас и умрёт, Вы бы дали так же легко исполосовать собственную спину?

— Эль-Бондар, — вместо командира подхватил разговор Эль-Ренко, — ну что Вы говорите? Разве об этом стоит сейчас. Эль-Саморен, я сочувствую Вашей утрате. Но не печальтесь, Вы ещё встретите более подходящую Вам даму, соответствующую по статусу и не настолько молоденькую.

— Да, командир, — поддержал Эль-Бондар, — с недавно определившими статус всегда много проблем. Они же такие дети...

— Вот и я о том же. Вот помню я, когда перестал быть Оль-Ренко, я в первую же неделю обнаружил себя на сеновале в ближайшей деревне. И ладно бы что-то чистое и светлое, так я просто прятался там от наставника и ждал, пока он не успокоится. Ну, подумаешь, выпил с таким же зелёным, как и я, магом и устроили мы дуэль. Никто же не пострадал, только всё тренировочное оружие в щепки.

— Мы эту байку уже слышали, — засмеялся ведущий иноходца Эль-Торис. — Вы бы лучше другим опытом поделились, полезней будет. А то как ещё забыть женщину, если кругом только наши рожи, надоевшие ещё на рудниках?

— Ну, это Ваша на руднике надоела, а мы с Эль-Ренко и до этого служили вместе. И что-то раньше такой скорби не видели. Командир, Вы не горюйте, ну не сложилось, так может, Оль-Марисен Вас и не вспоминала. А так разомнёмся, вернёмся на службу... — мечтательно протянул неугомонный Эль-Бондар, вынимая и вновь вгоняя в ножны свой меч.

— Вон, утром уже был повод вспомнить былое, только противник слабоват, — поддержал Эль-Элитин. — Командир, вернёмся в столицу, я Вас познакомлю с одной та-акой дамой, так через пять минут Вам больше никто нужен не будет, особенно воображаемая возлюбленная. Ну не обещала же она Вам ничего, она же Оль была!

Эль-Саморен, молча выслушивавший смешки за спиной, раздраженно рыкнул на друзей, но те лишь засмеялись.

— Потерпите, ещё немного, и жизнь снова будет радовать. Разве это может испортить радость возвращения из орочьего плена?

— Да. Теперь вернуть прежнюю форму, отрастить волосы, а остальное весть о нашем побеге сделает сама, — причмокнул от представленной картины Эль-Ренко. — Нам же даже в трактире бесплатно выпивку нальют и эльфы, и люди.

— Нальют, если в приграничье не соваться. Там нальют, расспросят, а потом не отпустят, пока поименно всех встреченных несчастных не припомнишь.