А помощник мага присел рядом с креслом, чтобы смотреть на не-Яль-Марисен снизу вверх, и негромко заворковал бессмыслицу, пытаясь успокоить, словно ребенка, перепуганную эльфийку, но она уже дрожала от ужаса и, казалось, не слышит ни слова. Терпение молодого мага быстро закончилось, и он попытался просто взять и вывести Катю из комнаты, но стоило ему попытаться это сделать, как девушка с криками «Нет, нет» забилась в его руках. Он, не ждавший подобного поведения, разжал руки, а девушка кинулась прочь и забилась в угол комнаты.
— Ну и сидите тут, — буркнул он, потирая ушибленный подбородок.
Демонстративно не обращая на Катю внимания, эльф закрыл окна и вышел из комнаты, неплотно прикрыв за собой дверь. Не та эльфийка настороженно следила за каждым его действием, но даже оставшись одна, не сдвинулась с места. Какое-то время она бездумно скользила взглядом по комнате, обставленной в светлых тонах, то и дело возвращаясь к пятнам от капающего со стола на нежно-бежевый ковёр вина и щипая вышивку по краю широкого рукава.
Страх медленно выпускал её из своих объятий, но продолжал стоять за плечом так близко, что Катя чувствовала его мурашками на коже. Но вот холодные мурашки стали казаться родными, а на глаза попалось зеркало, отражающее потолок, и девушка беспомощно всхлипнула.
— Мама, мамочка. Мама, я же просто хотела сделать сюрприз, приехать пораньше. Мамочка... — Катя шмыгнула носом, но даже не попыталась стереть слезу и продолжила машинально дергать нитки. — Я же так старалась, чтобы улыбнуться, приехав домой... мама, забери меня отсюда. Я так хотела порадовать тебя, везла подарок. Мама, я не хочу, чтобы ты плакала... Я ведь даже в столовую не пошла, старалась, репетировала, а там сегодня был вкусный борщ, он всегда в студенческой столовке по четвергам... — продолжала бормотать она, неотрывно глядя на пустое зеркало. — Я хочу домой...
Солнечные лучи, пронзавшие комнату, собрались и сбежали через окна, а Катя затихла в своём убежище, боясь даже смотреть в сторону двери, и всё тише и тише проговаривала всё, что приходило в голову. Тело робко просило уделить внимание его потребностям, но близкий ужас лишь ухмылялся голоду и жажде, и неведомому миру.
Но вот дверь открыли чуть шире, и в комнату прокралась девочка. Она была одета в почти такое же платье с открытыми плечами и длинными широкими рукавами, как и Катя, только не белое, а светло-голубое и очень подходящее к чуть тронутым рыжинкой волосам. Пришедшая была сущим ребенком — на вид ей можно была дать лет семь, не больше, а то и меньше. Но проказница смело подошла к Кате и присела рядом.
— А мне дедушка новую куклу привёз. Хотите покажу? — заговорщеским шепотом предложила она. — У этой куклы ножки и ручки двигаются, представляете?! Но Тс-с-с... а то, если о ней узнает Оль-Шарис, он её снова заберет на опыты.
— А вдруг я эту куклу тоже заберу на опыты? — таким же шепотом ответила Катя и удивленно уставилась на рукав: она успела распустить примерно с ладонь вышивки, и длинная нитка теперь свисала до самого пола.
— Нет, кукол обижают только мальчики, а девочки играют очень аккуратно, — с самым серьёзным видом объяснила девочка, старательно выговаривая сложное слово, явно услышанное от взрослых.
— А далеко эта кукла? — чуть заметно улыбнулась зарёванная девушка, наскоро вытирая щёки.
— Идёмте, рядом, всего через два коридора! — обрадовался ребенок. — Идемте, поиграем, а то все прочие взрослые уже столько дней слишком заняты.
Малышка потянула Катю из комнаты, на ходу рассказывая, какое чудесное у новой куклы платье и как величественно она смотрится рядом с остальными игрушками. И страх отстал на пару шагов, отогнанный искренним детским счастьем — кто-то согласился с ней поиграть.
Комната девочки действительно оказалась почти рядом, они добрались до неё всего за пару минут. В этих покоях было уютно и просторно: в маленькой гостиной, по совместительству исполнявшей и роль игровой, пол застилал весёлый ковер с узором из зелёных и жёлтых листьев. Пара пуфиков и низкие стульчики укрылись полосатыми покрывальцами, шкаф возле стены был приоткрыт и на его полках как попало лежали игрушки, а столики игровой и обеденный блестели полированным деревом... Катя, бережно подержав в руках драгоценную игрушку, рассыпалась в комплиментах очаровательной кукле и присела возле низкого столика, на котором уже были высыпаны набор мебели, тряпочки и крошечная посуда.
— Думаю, нужно подготовить всё для небольшого обеда. Согласна?
— Да! Мои куколки будут-будут пировать.
Катя дрожащими пальцами начала расставлять мебель, застилать её импровизированными скатертями и покрывалами и не заметила, как окончательно успокоилась. Вместе с девочкой они рассадили кукол на стулья, и Катя ещё раз восхитилась нарядам деревянных модниц. И под почти непрекращающееся щебетание малышки пролетело несколько часов, а девушка так увлеклась игрой, что даже не заметила, как дверь в комнату пару раз приоткрылась, но была снова тихо притворена.
Но вот дверь открылась и в комнате появилась невысокая, полноватая и черноволосая женщина в коричневом прямом платье с белой тесьмой вдоль горла и по краю коротких рукавов. Она с тёплой улыбкой вкатила за собой сервировочный столик и подвезла его к обеденному столу, притаившемуся справа от окна, и начала составлять привезенные тарелочки.
— Оль-Амилари, сегодня тебе разрешили трапезничать в комнате. Для твоей подруги я тоже принесла обед. Идите, девочки, умывайтесь.
— Няня Алли, а Вы не знаете, когда дедушка придёт поиграть? — малышка выпустила свою куклу, и та упала на ковёр, грустно стукнувшись о край стула.
— Ой, не знаю, милая. Эльфы уже столько всё совещаются, да в своих книжках что-то ищут, — отмахнулась женщина. — Давайте, поспешите к столу, пока ужин совсем не остыл.
Катя, сжавшая игрушку, когда в комнату вошла Алли, замерла и одними глазами наблюдала за няней. Но спокойный говор, завораживающе плавные движения несли в себе что-то по-матерински уютное, располагающее, и девушка вновь расслабилась, с сожалением заметив, как помялось кукольное платье. Да и наполнившие комнату запахи еды напомнили, что тело хочет кушать. И Катя присоединилась к маленькой хозяйке. Так, за столом, их и застали новые гости.
В комнату без предупреждения, в сопровождении стражников зашел Яль-Паларан. Старый маг обнял бросившуюся к нему с криком «Дедушка!» малышку, и строго выговорил Алли:
— Почему ребенок ещё не готов ко сну? Я слишком занят, чтобы по несколько раз заходить пожелать спокойной ночи. — Яль-Паларан наклонился и намного ласковее обратился к девочке: — Хорошо отдохните, завтра придёт пора возвращаться к родителям. Ну, бегите спать.
И малышка, ещё раз обняв своего дедушку и позабыв о товарище по игре, убежала в другую комнату, а за ней, качая головой, удалилась и Алли. Маг же, выждав с минуту, небрежно скомандовал страже «Забирайте» и вышел прочь.
Катя, так надеявшаяся, что её не заметят, отступила к стене, молча — сил кричать и пытаться отбиться не было, она смогла лишь пискнуть «Мамочка» и оцепенеть. Стражники сноровисто выполнили приказ, а что они при этом чувствовали, осталось скрыто в тени под их шлемами.
Девушку чуть ли не на руках пронесли по коридорам и лестницам, так слабо и символически она делала шаги, и втолкнули в зал. В этом зале уже собралось вокруг стола в центре с дюжину светловолосых мужчин от молодых до стариков, что-то энергично обсуждая, споря. Катя, осевшая на пол, как только стражники выпустили её, узнала среди присутствующих всех трёх виденных ею раньше эльфов — Яль-Паларана, его помощника и Эль-Саморена.
— Вы уже перевернули весь дворец, требуя объяснений, и Вас допустили на совет. Так может, Вы уже прекратите сыпать обвинениями и послушаете! — раздраженно отчитывал Эль-Саморена незнакомец в ярко-голубой одежде, так обильно покрытой синей и жёлтой вышивкой, что сам начинал казаться зеленоватым, а густые, почти белые волосы лишь подчёркивали нездоровый цвет лица.