— Может, лучше куда-нибудь... — взгляд зацепился за красно-зелёную растительность. — ...в лес, например. Если там есть более-менее безопасные места.

— В лес все ходят, — чуть разочарованно потянул байлог. — Мне там не опасно. Тебе... надо с папой посоветоваться, — юноша на мгновение замолчал, но тут же бодро продолжил: — Можно туда, где все собираются, сходить, — предложил он. — Это как раз в лесу. Папа тоже сейчас со всеми, и когда народа много, там безопасно.

— Давай, — мгновение поколебавшись, согласилась я. — Только на пять минут к себе зайду, переоденусь.

К счастью, сменить костюм удалось, не потревожив всё ещё сидящих в обнимку соседей по комнате. А потом я вернулась к новому знакомому и мы вместе отправились на остановку. Ведь, судя по словам Лисса, место «где народа много» не рядом с окраиной города, а значительно дальше.

Вечер 7 – 28 июня 617134 года от Стабилизации

Бурзыл и окрестности, Тартар

Вопреки ожиданиям, лес не выглядел воплощением кошмаров. Да, иногда попадались некие чужеродные элементы, но, по крайней мере, рук, ног, голов и прочих ужасов, растущих на деревьях, не встречалось. Впрочем, думаю, объяснение элементарное: настолько серьёзные изменения наверняка нежизнеспособны.

Лисс уверенно вёл меня явно знакомой ему тропой, но не торопил, когда я останавливалась с целью получше рассмотреть что-нибудь интересное. Параллельно выяснилось, что юноша отлично разбирается в местной природе. Он мог кратко, но увлекательно рассказать почти о любом виде растений и животных: их цикле развития, наиболее ярких отличиях гибридов, роли в экосистеме и взаимодействии с соседями по местообитанию, а порой — какие части и в каком виде ему больше нравятся в качестве пищи.

Лес пах влажностью, часто попадались заболоченные участки, а иногда травяной покров поднимался выше головы, больше всего напоминая бушующие на плодородной почве заросли сорняков. Цветы наполняли воздух густым, почти удушающим ароматом, а узкая тропка, по которой мы шли, всё время петляла, то огибая многолетние растения, то пересекая ручьи или промоины. На некоторое время я даже засомневалась, стоит ли идти дальше: всё-таки ночь уже не так уж далеко. Но потом решила рискнуть. Я достаточно хорошо вижу в темноте, к тому же, оптимизма добавила пара встреченных грибников — то есть лес не такой дикий, каким может показаться с первого взгляда.

Уже начинались сумерки, когда мы добрались до места. Спускающаяся к реке поляна сильно разнилась с окружающей местностью, вызвала ощущение чуть ли не райского сада. Растения были другими, ярко отличаясь от обычных, причём в первую очередь не видовым составом, а тем, что даже присматриваясь, мне не удалось найти в них признаков гибридизации или патологических мутаций. А ещё местность не поросла пышным бурьяном, словно унавоженное, но заброшенное поле, а напоминала именно нормальную дикую поляну.

Народ тут собрался специфический и частично уже знакомый. Трое байлогов, Радий, пара представителей homo из спецслужб (те, что обычно сопровождали чёрных и чешуйчатых) и Прий.

— Так и не сходил или опять не получилось? — вместо приветствия поинтересовался Асс у моего спутника.

— Не получилось, — виновато потупился Лисс.

Один из чёрных и чешуйчатых (судя по всему, Эфисс) тяжело сочувственно вздохнул и вырвал клок из бесформенного балахона. Лисс сделал почти тоже самое, но если внешнему виду одежды его отца такое обращение не повредило, то майка окончательно пришла в негодность. Юноша смутился ещё сильнее и отошёл, о чём-то тихо перешипываясь со старшим родичем. А на меня обратил внимание арван.

— Тебе наверняка говорили, что с байлогами лучше не связываться? — неприязненно поинтересовался он.

— Говорили, — спокойно ответила я и упрямо посмотрела собеседнику в глаза. — А ещё аналогичные предупреждения были насчёт чиртериан, арванов и некоторых других видов. Но следует ли тартарцу руководствоваться видовыми предрассудками и избегать кого-то, кто не проявил себя как опасное существо? Тем более, если при обучении или работе по специальности ему всё равно придётся общаться с представителями данного вида?

Мужчина на мгновение прищурился, и я с трудом сдержала малодушное желание поёжиться. Может, Ликрий простил и понял, но мне до сих пор не удалось забыть о жестокости и резкости высокопоставленного арвана.

— И этот человек боится прыгать с крыши, — с лёгкой насмешкой заметил Радий. — Тогда как такие прыжки гораздо безобиднее, чем общение с представителями перечисленных тобой видов. А при работе тоже может пригодиться — мало ли, на какой высоте выход из короткого пути.

Не выдержав неестественно спокойного взгляда, я опустила голову, изучая испачканные во время прогулки штаны. Хотя и понимаю, что, скорее всего, нашу с Лиссом встречу просмотрели только что, но всё равно обидно.

— Это однократный контакт или собираешься продолжать общаться?

Странный вопрос. А уж от резковатого тона и вовсе захотелось тут же заверить, что больше ничего подобного не повторится, и сбежать подальше. Но я сдержала первый порыв и задумалась. Потом нерешительно покачала головой:

— Ещё не определилась. Но вероятнее — второе. Однако если будет прямой запрет...

— Не будет, — теперь голос арвана звучал совершенно спокойно, даже как будто с оттенком дружелюбия. — Ты права. При учёбе и работе тебе неоднократно придётся контактировать с байлогами. Но дополнительное общение и дружба увеличивают риск попасть под один из пунктов договора. Причём в некоторых случаях, как, например, при общении с Лиссом — весьма сильно, более чем в двенадцать раз.

Я похолодела. Вот это действительно весомый аргумент, чтобы избегать лишних контактов.

— Однако во многих случаях рабство вполне обратимо, хотя для получения свободы придётся согласиться с новыми ограничениями — и пройти соответствующую проверку. По предварительным данным, для тебя подобный вариант вполне возможен, так что не стоит беспокоиться по этому поводу.

Если раньше слова Лисса (про то, что Радий хорошо относится к байлогам) вызывали лишь скептическую улыбку, то теперь появились сомнения. Осторожно покосившись на арвана, я чуть не поёжилась от его изучающего взгляда.

— Придётся передвинуть тебя в начало очереди, — заметил он. — Хотя обычно химеры идут последними.

— Какой очереди? — с опаской поинтересовалась я.

— На генетические и прочие изменения, — Радий прищурился, а потом задумчиво добавил. — Любопытный у тебя свекер. Ни под какие нормы не подходит и вообще к данному виду только условно отнести можно.

Заметив откровенно загоревшийся в глазах собеседника научный интерес, тяжело вздохнула и сделала шаг назад. К моему облегчению, арван остался на месте, хотя по-прежнему изучал, как бактерию под микроскопом. Около минуты мы молчали, а потом я не выдержала и нервно хихикнула: очень уж арван напомнил Ри. Вдруг Радий тоже «фетишист»?

— Может, крови дать или соскоб какой?

— Нет, — мужчина неожиданно улыбнулся, и его взгляд резко смягчился. — Сейчас не время этим заниматься. Потом я тебя вызову.

— Тогда мне можно идти?

— Иди. Но Лисс будет занят, так что возвращайся вместе с Прием. Так безопаснее, чем в одиночку.

Юноша в драной майке виновато покосился на меня и проковырял очередную дырку. На сей раз, видимо, для разнообразия, в шортах.

— Да не рви ты всё, что под руку попадается! — вспылил Радий. — Если хочешь в таком виде ходить, то веди себя соответственно!

Под взглядом арвана Лисс смутился ещё больше. К его счастью, тот переключил внимание на его отца.

— Эфисс, вот эта личность, — указал на меня Радий, — пришла, чтобы узнать, насколько ей вредно для здоровья выходить на местную природу без дополнительной защиты. Вроде ты её достаточно изучил?

— Да-с, — согласился чёрный и чешуйчатый. — Можно-с гулять-с. Даже-с не-с в тартарском-с смысле-с можно-с. Опасность-с минимальна-с.