— Ладно, давай познакомимся, — кивнула я. — Только не обещаю, что потом захочу общаться.
— Спасибо, — облегчённо вздохнул юноша, поспешно разгладил драную майку и сел на некотором расстоянии. — Меня Лиссом зовут. Тебя я знаю, ты Софья, живешь в одной комнате с арваном и влюблена в него. А ещё мы уже виделись, когда папа тревогу поднял, испугавшись, что Асс от нервов что-то нехорошее с твоим арваном сделает.
Я чуть не взвыла, в очередной раз услышав про «влюблённость», но потом махнула рукой и рассмеялась.
— Значит, ты — сын Эфисса? — дождавшись подтверждения, продолжила: — Тогда ты был рептило... чёрным и чешуйчатым, а сейчас совсем другой.
— Ага, — радостно согласился Лисс. — Асс увидел, что мне его змейка очень нравится, и заказал мне такую же красивую, из Древтара, — знакомые такие делать не умеют. Только сегодня привезли. Я, вообще-то, именно её тебе и показывал, — смущённо признался он. — А за одёжку меня Радий уже отругал и сказал, что лично что-нибудь купит, лишь бы я в таком виде, как сейчас, не ходил. И папа ворчал — но он вообще считает, что надо в вешность кутаться, как все нормальные байлоги.
Хмыкнув, покосилась на драную майку.
— Наверное, такую одежду часто менять приходится.
— Не знаю пока, — виновато посмотрел на испорченную вещь Лисс. — Я обычно в вешности ходил.
Так, с вешностью вроде бы понятно — судя по контексту, это те самые драные балахоны или исходный материал для них.
— А змейка — это что такое?
— Это... — юноша на мгновение задумался. — Секрет это, вот!
— Ладно, в сети посмотрю, — не стала спорить я.
— Так нечестно, сразу в сеть лезть! — тут же вскинулся собеседник. — А самой угадать?
Я снова развеселилась.
— Одежда? Специфическая какая-то?
— Не совсем. Разве что очень специфическая.
— Маскировочный костюм? Или ещё что-то для маскировки?
Лисс обиженно всхлипнул:
— Почему все всегда вот так сразу о маскировке думают? — жалобно спросил он.
— Наверное, потому, что такой ответ сам по себе напрашивается, — призналась я. — Без змейки ты был чёрный и чешуйчатый, а в ней — такой как сейчас. Зачем, если не чтобы выглядеть иначе?
— А вот и неправда! Когда я был чёрным и чешуйчатым, я тоже был в змейке. Без змейки папа вообще выходить запрещает — потому что без неё опасней.
Я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки и прекратить представлять на месте собеседника нечто амёбоподобное.
— Тогда чтобы форму держать? — высказала пришедшую в голову мысль.
— Какую форму? — удивился Лисс.
— Ну такую... гуманоидную.
— Зачем?!
— Чтобы в лужу не расплыться... — заметив искреннюю обиду на лице собеседника (а хорошо эмоции передаёт!) поспешно добавила: — Я в сети читала про ваш настоящий облик.
— Да не нужна мне змейка, чтобы форму держать! Скафандр это!
— Скафандр? — теперь настал мой черёд недоумевать. — А в описании говорилось, что вы очень живучие...
— Так это не только для нас скафандр, — пояснил юноша. — Это чтобы и нас от других защитить, и других от нас.
— Вот как... — поражённо выдохнула я. — Так это чтобы тартарским нормам соответствовать и защитить других от себя...
— Вообще-то нет. Мы давным-давно в змейках ходим, даже рендеры в змейках. Потому что без них ни с кем не пообщаться — им плохо будет.
— Понятно, — кивнула, с сочувствием взглянув на Лисса. — Наверное, сложно вот так, постоянно, в скафандре находиться.
— Не постоянно, дома я его снимаю. И вообще, змейки очень удобные, как раз для того и сделанные, чтобы их можно было долго носить. В них всё что хочешь делать можно и при этом, в норме, случайно никому не повредить... ну, кроме арванов.
Ещё раз оглядела собеседника. Ну не выглядит он как в скафандре — просто тело и всё. Ничего себе технология!
— Можно вопрос? А как ты на самом деле выглядишь, без скафандра? — не выдержала я.
Собеседник отвернулся.
— Тебе так важна внешность? — горько спросил он.
— Просто интересно. Хоть знать, аморфные вы, членистоногие, гуманоиды или ещё какие. Чтобы различить, если встречу. В сети точного ответа найти не удалось.
— А как арваны выглядят, ты знаешь? — неожиданно поинтересовался юноша.
А ведь и правда! Едва успев остановить согласное движение руки, серьёзно задумалась. Я знаю, как выглядит Ликрий. Как Радий — тоже. Неоднократно видела видео и фото арванов в сети... но если копнуть глубже, то всё это не сами арваны, а те виды, под которые они маскируются. Ликрий — чиртериан с эаледом, Радий — эдельар, на фото — то насекомые, то гуманоиды, то кто-то ещё... Но все эти «ещё» к настоящему облику арванов отношения не имеют.
— Сейчас поняла, что не знаю.
— Вот, — обвиняюще указал на меня пальцем Лисс. — Ты даже не знаешь, как выглядит тот, в кого влюблена, а хочешь, чтобы я сказал, какие мы, — он сделал паузу и неожиданно жалобно добавил: — Не спрашивай об этом, не скажу, только расстроимся оба и поссоримся.
— Ладно, — легко согласилась я.
В принципе, и так понятно, что с настоящим обликом байлогов дело нечисто. Иначе зачем его скрывать?
Юноша долго смотрел на меня с подозрением, смешно хмуря красивые брови.
— Ты точно согласна?
— Раз для тебя это важно — да.
— Спасибо. Что ты тут делала, пока я не пришёл?
— Смотрела и думала. Прыгать не собиралась, — на всякий случай уточнила я. — А ты зачем сюда пришёл?
— Тоже хотел подумать, — сказал юноша, облокотился о перила и поглядел вниз. — Если бы тебя не увидел, сидел бы и переживал как дурак.
Невольно вздрогнула от неожиданного признания и покраснела — ведь, по сути, до прихода байлога занималась тем же самым.
— Ты мне тоже очень помог. Потому что я тоже сидела и переживала о всякой ерунде.
— О какой?
— Да о разной, — отмахнулась я. — А ты о чем?
— Математику опять не сдал. Стараюсь-стараюсь, а она всё равно такая сложная и непонятная, — пожаловался юноша. — А ещё — одиноко. Есть несколько друзей, а почти все остальные, с кем пытаюсь познакомиться — сразу уходят или ругаются.
— Даже если друг один, но настоящий — уже хорошо, — заметила я.
— Наверное. Я знаю, что папа меня очень любит, — поделился Лисс. — Ещё Асс с Радием хорошие, но они не будут тут жить постоянно — уедут потом. А многие другие... — он замялся и бросил виноватый взгляд на меня. — Может, это и не так, но я всё время подозреваю, что некоторые со мной дружат не потому, что я им интересен или нравлюсь, а потому, что байлог. Ухаживают, как за редкой коровой, дающей ценное молоко, — горько добавил юноша. — А если бы она перестала его давать, то оказалась бы ненужной.
Я с трудом сглотнула появившийся в горле комок и посмотрела на город. Слова Лисса удивительно точно перекликались с собственными мыслями. Пытаясь справиться со снова нахлынувшей тоской, зацепилась за одно из имён в речи собеседника.
— Радий? Он же арван, ваш враг!
— Радий арван и вредный, как арван, — согласился Лисс. — Но он всё равно хороший и к нам очень хорошо относится.
— Ну-ну, — потянула я. — И именно поэтому всё время ругается с Ассом.
— Это у них личное, — сказал юноша. — Они любят друг друга.
Дружат? Наверное, в данном контексте «любовь» следует понимать именно так.
— Хорошо, если так, — потянула я. — Давай лучше о чём-нибудь другом поговорим, а то мысли грустные приходят.
Лисс виновато проковырял в майке ещё одну дырку.
— Может, тогда сходим куда-нибудь? — подумав, предложил он.
— Куда именно?
Юноша воодушевлённо повернулся ко мне.
— В канализацию! — радостно заявил он, но тут же заметил, что его лестное предложение не вызвало энтузиазма, и продолжил: — Можно ещё на очистные сооружения — там тоже хорошо. Или на свалку. Или в заброшенные подземелья.
Я чуть за голову не схватилась: вот уж действительно экзотические места для прогулок. Подземелья ещё туда-сюда, но и в них сейчас не тянуло.