— Это святая правда, — подтвердил Эрп.

— Но Джекоби…

— Вы знаете Джекоби, местного детектива? — спросил толстяк.

Я тупо кивнул головой.

— Так вот, он работает на меня. Услужливый молодой человек, хотя звезд с неба не хватает. Я его босс. Потому-то он у меня такой услужливый.

— Вам незачем нас убивать, — сказала Люсиль. — Мы не видели, как вы убили графа.

— Графа? Детка, он никакой не граф. Он глава организации, которую называют мафией. Слыхали о мафии, мисси?

Люсиль посмотрела на меня, а я на нее.

— Господи, я до смерти напугана, — тихо прошептала она.

Толстяк осклабился и сказал человеку по кличке Ринго:

— Не сбегаешь, Ринго, за бутылочкой пепси? — Ринго потопал на кухню, а Ковентри пояснил мне: — Приходится, понимаешь, следить за своим весом. Раньше я на это не обращал никакого внимания, но нынче принято уважать холестерин.

Тут появился Ринго с пепси, и Ковентри без лишних церемоний взял бутылку и одним длинным глотком осушил ее до дна. Потом осторожно отставил бутылку в сторону, похлопал себя по пузу и сказал, что в безалкогольных напитках есть что-то уютное и истинно американское.

— Прямо как яблочный пирог. Когда мы входим в дело, я не разрешаю пить ничего крепкого. Ни за что и никогда. Работа и спиртное плохо сочетаются. Другое дело — безалкогольные напитки. Работник всегда имеет право промочить пересохшее горло, верно, Харви?

Я кивнул и внимательно посмотрел на него. Ковбойские манеры Ковентри сильно попахивали Голливудом. Он устраивал мне представление, но вот его «работники» явно были мастерами своего дела и вооружены не допотопными ковбойскими пушками, а современным оружием с отличными глушителями. Работники, как он называл их, отличались отменной выучкой, да и он был отнюдь не провинциальным бандитом, случайно оказавшимся в большом городе.

— Можешь успокоить свою подружку — мы не собираемся вас казнить. По крайней мере завтра. Нашему Билли, конечно, не терпится отпраздновать свой день рождения, но за год у него будет много возможностей поставить новую зарубку на своем оружии.

— Харви? — вопросительно прошептала Люсиль.

— Успокойся, по-моему, он говорит то, что думает. Не волнуйся.

— Ты мне нравишься, Харви, — продолжал Ковентри. — Я тебе точно говорю.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Подумаешь, большая тайна. Я же говорил, Джекоби работает на меня. Нет, нет, он понятия не имеет, кто я такой. Он хороший, честный мальчик. Но я знаю о тебе многое. Например, что ты самый ловкий сыщик по страховым делам, и о твоей подружке тоже знаю: зовут ее Люсиль Демпси, окончила она этот самый Радклиффский колледж, что в Гарварде или где он там, а что нынче она работает в Публичной библиотеке Нью-Йорка, — все это мне рассказал Джекоби. Между прочим, он прямо-таки без ума от твоей подружки.

— Кого же еще вы знаете? — спросил я.

— Ты будешь удивляться, Харви, но я знаю и этого иностранца, которого убрали мои ребята. Куда вы, кстати, его дели?

— Сунули в ларь для грязного белья, — сообщил Джо Эрп.

— Ну и хорошо. Так вот, я знаю, что его звали Вален-то Корсика, он же граф Гамбион де Фонти, и что он главный человек в мафии.

Синтия Брендон издала пронзительный вопль, потом внезапно замолкла и сказала совершенно нормальным голосом:

— Все это неправда. — И тяжело задышала.

— Что неправда, дорогая? — уточнил Ковентри.

— Что он был главой мафии. Он был графом. Ему заплатили десять тысяч за это… а вы его убили… Вы жестокие звери… А я никогда не любила Техас… Ведь именно оттуда родом мой отец.

— Успокойся, детка, — мягко сказал Ковентри. — Не надо так волноваться по пустякам. Техас тут ни при чем. Все дело в том, что нью-йоркская мафия совсем распоясалась: пора честным гражданам призвать мерзавцев к порядку. Мы хотим напомнить мафии — их дни сочтены. Это пока только первый шаг.

— Вы хотите сказать, что за этим и приехали в Нью-Йорк? — задал я вопрос.

— Господи, Харви, конечно, нет. У нас самые разные дела и интересы в Нью-Йорке, но когда мафия стала протягивать свои щупальца к этому отелю и пожелала его купить, я забеспокоился. У нас и раньше бывали недоразумения с мафией. Им невдомек, что мы владеем этой хижиной. Видишь ли, им нравится местоположение. Я поставил в номерах жучки. Конечно, я не прослушивал все разговоры, боже упаси, но дама Фортуна нам улыбнулась, и я узнал, что они замыслили внедрить сюда какого-то поддельного графа и женить его на настоящей американке, да еще из Техаса. Разве это джентльменский поступок, скажи мне, Харви?

— Нет, конечно, — уверил его я.

— Он-то был истинным джентльменом, каким вам не быть никогда, — подала голос Синтия, вытирая глаза кружевным платочком.

Теперь я мог получше ее разглядеть. Надо сказать, она была запоминающейся наружности — рыжая и по-своему весьма привлекательная: длиннолицая, длинноногая.

— Он может позволить себе любезничать с вами, — пояснила мне Синтия. — Только я видела, как вот тот крысенок убил бедного графа.

Малыш Билли только ухмыльнулся.

— Поэтому, если кого ему и придется убрать, так это меня. И если вы думаете, что я хоть минуту радовалась тому, что у меня богатый отец, мистер…

— Крим, — подсказал я, — но можете звать меня Харви.

— Ах, ах, зовите меня Харви, — передразнила меня Люсиль.

— Господи, что вы так волнуетесь, мисси, — сказал толстяк. — Билли уже выполнил обязательства по восемнадцати контрактам. Как говорится, все равно, за что висеть на виселице — что за овцу, что за корову. Ты со мной не согласен, сынок? — спросил он Билли.

Билли снова ухмыльнулся. Он изучал обивку кресла, ковыряя ее ногтем.

— Знаете что, мистер Ковентри, — вдруг сказал он. — А мне нравится это кресло. Нельзя ли его отправить ко мне в Техас?

— Почему нельзя, Билли, можно.

Толстяк улыбнулся, а за ним и остальные. Они явно любили своего талантливого юнца.

— Знаете, чего бы мне еще хотелось, мистер Ковентри? — спросил тот.

— Ну чего, Билли?

— Еще мне хотелось бы разложить на диване эту длинноногую рыжую стерву и как следует ее оттрахать.

— И это, наверное, можно устроить.

— Только через мой труп, — сказала Синтия.

— Поживем, увидим. Я уже говорил, что у меня нет намерения ликвидировать кого-то из вас, а ты начинаешь дерзить. Я не люблю дерзких девчонок. Советую обратить внимание на слова Билли. Он парень уважительный…

— Послушайте, мистер Ковентри, — принял я к сведению намек. — Не могу выразить, какое облегчение доставляет мне ваше философское отношение к происходящему. Мистер Ковентри, поскольку вы знаете обо мне все, нет смысла финтить. У меня единственная цель — доставить Синтию Брендон домой — целой и невредимой.

— Я так и думал, Харви. Девица крепко застрахована, да?

— Застрахована, — согласился я. — Но вы же знаете, что такое страховые компании, если только найдут какую-то зацепку.

— Ну, конечно, Харви. Кстати, у меня у самого есть маленькая страховая компания в Далласе. Но, Харви, ты уж говори дело, дружок. Не хочешь ли ты сказать, что я так просто возьму и выпущу вас троих.

— Именно это я и имел в виду.

— Харви!

— Ну, конечно, мы могли бы дать вам слово…

— Харви!!

— Что же вы хотите с нами сделать?

Некоторое время толстяк пребывал в размышлениях, потом сказал:

— Начнем сначала, Харви. Как говорится, рука руку моет. У тебя свои интересы, у меня свои. Помоги мне, и я помогу тебе. Ты хочешь заполучить Синтию. Ну а я хочу кое-что взамен.

— Если у вас есть деловое предложение, я готов его выслушать.

Обе женщины уставились на меня. Мне стало интересно, что они подумали, но догадок у меня не было. Люсиль посмотрела на меня, потом на Ковентри, потом опять на меня, затем обвела взглядом комнату, украшенную техасскими бандитами. Синтия смотрела только на меня. Я поглядел на Ковентри, а затем на малыша Билли, который свернулся клубочком в кресле, словно большая кошка. Кобура с пистолетом выпирала из-под его пиджака.