— Понятно… Но мне давно уже интересно, умрёте ли вы в самом деле от пули.

— С-синдзё-кун! К-как грубо! Конечно, я умру, если пуля в меня попадёт.

— Вы никогда не пробовали, так что хватит выдумывать.

— Если попробую, то умру!!

Синдзё нахмурилась и отвернулась.

Затем вздохнула и потянула Арнаваз за руку.

— Арнаваз-сама, нам нужно поторапливаться. Все ждут.

Синдзё напустила притворную улыбку, потянула руку женщины и прошла за спиной у №8.

Ооширо продолжал вертеться под пальбой и хлопнул в ладоши под правой ногой, которую поднял для уклонения.

— Н-номер 8-кун! Н-не могла бы ты хоть секундочку подождать?!

Синдзё начала уходить, но обернулась и свирепо смерила его взглядом.

— Это ваше наказание за то, что её разозлили. Мне кажется, в ваших же интересах время от времени получать нагоняй.

— Меня и так всё время лупят, но тут другое!!

Но Синдзё проигнорировала его и продолжила тянуть Арнаваз за руку. Женщина обернулась и поклонилась, поэтому старик поклонился в ответ, и пуля чиркнула по его макушке.

Синдзё и Арнаваз исчезли дальше по коридору, но выстрелы оставались.

Неожиданно выражение лица №8 изменилось, и её глаза снова приобрели осмысленность.

— Гав… Ох, Ооширо-сама. Приношу глубочайшие извинения. Я успешно создала изолированный сектор в мозге и вернула контроль над разумом-гав! …Но он по-прежнему не идеален.

— П-прекрасно, но ты можешь прекратить стрелять?!

— Тэстамент. Я пришла к заключению, что это не представляется возможным. …Гав. Я закупорила разум в изолированном секторе, чтобы обезопасить эту территорию в своей голове. Покинув его, контроль над разумом, скорее всего, будет полностью утрачен. Вот насколько упряма эта собака. Объяснение подробностей задействованных систем займёт время, но я бы хотела доказать свою невиновность по этому поводу.

— Мне плевать на твою невиновность, просто сделай что-нибудь!! Иначе прольются слёзы! От меня!

Контролируя мастерское использование пистолетов, горничная нахмурилась.

— Почему вы всегда недооцениваете кукол и выдаёте такие нетипичные заявления?

— Д-да не важно! Скажешь мне позже!

— Тэстамент. Но я не могу остановиться. В связи с этим, есть один способ, Ооширо-сама. Почему бы не позволить одной попасть в вас? Призрачная собака может сдаться или пожалеть подстрелить кого-то такого омерзительного.

— Если неясно, ты уже некоторое время целишься мне в голову! Одно попадание меня убьёт. Г-гораздо важнее — сколько ещё пуль у тебя осталось? В рукавах, конечно же, уже ничего нет.

— Нет, но просто на всякий случай, я заготовила немного в юбке и под передником, так что смогу продолжать в том же духе ещё три часа. …Но должна признать, жаль, что Вас придётся убить.

— Не будь так уверена в результате!!

Его крик сопроводило три звука.

Два раздались от пистолетов №8, у которых кончились патроны. А третий…

— Слышала только что странный звук от моей спины? Будто треснула сухая ветка?

— Тэстамент. Я пришла к заключению, что это трескучий звук. …Гав.

Ооширо больше не мог двигаться, тогда как №8 перезарядила пистолеты.

С помощью гравитационного контроля она их взвела и прижала оба к его голове.

— Я пришла к заключению, что это неудачное стечение обстоятельств. Но в то же время присутствие неудачных вещей делает будущее гораздо светлее.

— Не перекручивай всё в позитив!!

Она проигнорировала его крик и напрягла пальцы.

Как раз перед самым выстрелом он снова заорал.

Вместо вопля старик выдал определённую команду, говорящую ей не двигаться.

— Стоять!

В коридоре не раздалось выстрела.

С пистолетами, по-прежнему прижатыми к голове, Ооширо посмотрел по сторонам, а затем на горничную впереди.

Он глядел на застывшую №8.

— …№8?

— Гав.

Она не шевелилась, но, похоже, собака ещё внутри.

Старик задумался, почему она остановилась, и обнаружил ответ за пять секунд.

Он несильно хлопнул в ладоши и сказал ей ещё одно слово.

— Сидеть.

В полнейшем недоумении №8 быстро села на землю.

Горничная расположилась с руками перед коленями, совсем как собака.

Она повернулась к нему, высунула язык и резко задышала. Будь у неё хвост, она бы, наверное, им виляла.

— Вот как… Это, должно быть, была дрессированная собака.

Старик с восхищением кивнул, а №8 нахмурилась.

— Ооширо-сама, как долго мне ещё так сидеть?

Он медленно опустился и сел рядом, поддерживая спину.

— Это очень хороший вопрос. Как-никак, ты очень некрасиво себя вела.

— Ооширо-сама.

Услышав его дразнящий тон, горничная помрачнела, и собака-призрак заставила её гавкнуть.

Лай просил его прекратить сидеть и начать её гладить, поэтому Ооширо кивнул.

— Хочешь, чтобы тебя погладили? Хм?

— Нет, не хо… гав.

Услышав её лай, старик потянулся рукой и погладил её по голове.

— Хорошая девочка, хорошая девочка. Ты такая милая, собачка №8. Ты меня слушаешься, не кусаешься или ещё чего.

Пока старик продолжал её гладить, №8 опустила взгляд и произнесла низким голосом.

— Ооширо-сама, у меня просьба, чтобы вы это запомнили.

— Хм. Ты уверена, что этого хочешь? Что если я сделаю, например, так?

Он выставил ладонь перед её лицом, и она полностью замерла.

№8 нахмурилась, уставилась на руку и начала поворачиваться, но…

— Мм.

Она крепко закрыла глаза и повернулась обратно.

Следом из-за её губ медленно высунулся дрожащий язык.

— Кх.

Она лизнула его раз, дважды и трижды.

Ооширо кивнул.

— Ты и вправду собака.

Но как только он это сказал.

— И-и.

С дрожащим писком, сорвавшимся с горла, она отпрянула и опустила голову.

Ооширо в замешательстве наблюдал, как она скривилась в своей собачьей стойке.

— Хья.

Из её открытого глаза выплеснулась капля воды.

Ооширо лихорадочно почесал затылок и попытался её успокоить.

— Ой, прости-прости-прости. Полагаю, я немного переборщил. Вам, куклам, не нравится, когда вас трогает кто-то, кроме хозяина, верно?

— Тэстамент. Я не имею контроля над телом, поэтому не могу подчиниться своим цепям отрицания. Это вызвало в голове, которую я контролирую, ошибку, поэтому произошла не более чем активация очистительной функции моих зрительных устройств. Это никак не вызвано эмоциональным ответом.

Она натужно подняла голову, привела в порядок выражение лица и снова немного поникла.

— Для куклы подобная капля воды не является слезой, поэтому не волнуйтесь об этом.

— Ясно, — сказал Ооширо, когда к нему пришла неожиданная мысль. — №8-кун, я тут вдруг подумал. Ты не против?

Он поднял один из пистолетов, которые она уронила, и выставил перед ней.

Горничная удивлённо наклонила голову и понюхала его, но старик потянул его назад и…

— Апорт!

Швырнул пистолет в коридор.

Собака в буквальном смысле покинула её тело.

Это была чёрная гончая со следом от ошейника на шее.

Собака высотою свыше восьмидесяти сантиметров побежала перед удивлёнными глазами №8.

Её топот было слышно, но она не отбрасывала тень. Гончая подобрала зубами пистолет, гавкнула так же, как и недавно №8, и развернулась к ним, скользя стопами по полу.

Она вернула им оружие из пасти.

— Ах.

Придя в себя, №8 подняла руку на уровень глаза и осознала, что может снова ей шевелить.

— Я пришла к заключению, что это хорошо, — безэмоционально произнесла она.

Затем вытерла уголки глаз и села нормально на полу.

Собака вернулась к ней, но горничная уже запечатала мозг.

Она забрала у собаки пистолет, и та ещё раз счастливо гавкнула.

Когда два человека и одно животное вздохнули на полу, по потолку прокатилась дрожь.

№8 держала передник у глаза и затем погладила собаку рядом с собой.