— Нравственность весьма щекотливая тема.
Сержант понимающе кивнул, засунул руку под стол и вытащил машину с переключателем уровня мощности.
— Ну а теперь, возьмёмся за допрос всерьёз.
— Да Вы напористее моих старшеклассников! И что это за машина?
— Это устройство для допроса философского камня, разработанное американским UCAT. Оно зовется «Бесстыдник 2000» и содержит философский камень, который заставит тебя выложить все твои секреты. Ты начнёшь признаваться по собственной воле в зависимости от установленного уровня. На меня не подействует, потому что я заготовил философский камень противоположного концепта, но как долго протянешь ты?
Сержант неожиданно повернул уровень наполовину.
— Секреты невозможно скрыть.
Хиба негромко ойкнул и съёжился на стуле.
После тридцати секунд, «Бесстыдник 2000» издал звон, указывающий на завершение работы.
Услышав это, Хиба покосился на сержанта и тот покосился на него.
— Теперь, давай спросим ещё раз. Сколько людей эвакуировалось вниз, сколько раненых, и какое у них есть оружие?
Тем не менее, Хиба хранил молчание, а сержант улыбнулся.
— Ты концентрируешь внимание, не так ли?
Он поднял мощность и Хиба начал говорить с совершенно серьёзным выражением лица.
— Ванная с Микаге-сан. Ванная с Микаге-сан. Ванная с Микаге-сан. Пятница с Микаге-сан. Задница Микаге-сан. Ванная с задницей Микаге-сан. Ванная с грудью Микаге-сан. Ванная с щупаньем Микаге-са… О нет! Мои концентрированные мысли просачиваются наружу!
— Да что это вообще за концентрация?!
— Не смотри на японцев свысока, америкос! Вам, может, всё и преподносят на тарелочке, но наша раса обладает особым умением запечатывать в памяти всё в один миг! Когда она сидит перед тобой в коротенькой юбочке, наклоняется вперёд в рубашечке или невольно прикасается, это умение тут же активируется! Ты прямо чувствуешь, как весь твой разум переполняет мощь!!! Если принимать с ней ванную, постоянный урон твоей концентрации пробуждает скрытые силы! Да здравствует бесконечное откровение!! И меня пробило на жуткую честность под этим концептом признания, правда?!
Сержант поднял мощность до максимума.
— А, — сказал Хиба, и его выражение лица переменилось.
Несмотря на предыдущие восклицания, оно полностью опустело, и он замолчал.
Тем временем, сержант вздохнул, вытер пот со лба, уселся поудобнее на стуле и уставился в пустые глаза Хибы.
— Теперь, давай спросим ещё раз. Сколько людей эвакуировалось вниз, сколько среди них раненых, и какое у них есть оружие?
Прежде чем Хиба ответил, последовала небольшая пауза.
Он повернул отстраненные мертвые глаза на сержанта и проговорил с открытым ртом.
— О, — сказал он сначала. — Простите. Простите меня. Я насобирал в интернете фотографии иностранной модели, потому что она напоминала мне Микаге-сан. Простите меня. Как-то раз, когда мы завтракали на аварийной лестнице, и ветер поднял юбку Казами-сан, я не удержался и подсмотрел. Простите. Простите меня. Два дня назад, я увидел под мышкой защитной униформы Синдзё-сан(Муж. Вер.) её нижнее бельё. Я заметил, что оно зелёное, но ничего не сказал.
— Дело плохо. Я зашёл слишком далеко?
Сержант опустил мощность где-то наполовину, и выражение лица Хибы вернулось в норму.
— Слушай! Если хочешь нормально концентрироваться, то нужно сосредоточиться на постыдных вещах, которые…
Он вернул мощность обратно на максимум.
— Простите. Простите меня. Семь дней назад, я дотронулся до задницы Микаге-сан в ванной потому…
— Безнадёжно.
Сержант опустил уровень до нуля, и затем снова поднял.
— Что значит безнадё… вскипает в твоём ра… простите.
— Это точно безнадёжно.
Он снова опустил мощность, и Хиба недоуменно наклонил голову.
— Правда?
— Да. Поэтому мы подойдём с физической стороны. Я воспользуюсь концептами, поэтому не останется никаких следов.
— О, я бы на вашем месте не тратил впустую время. Я недавно получил предсказание, и там говорилось, что я собачий тип, а значит, это вряд ли сработает. Там значилось, что я пёс, который любит господина, даже если он меня бесит. Это была машина для предсказаний в виде боксёрской груши в том развлекательном зале, мимо которого мы проходили на пути сюда. Кажись, она зовётся «Прямое попадание в ваш истинный характер». В общем, всех немного встревожил мой результат.
— Хм. В таком случае, полагаю, если я подвешу тебя цепями над землёй и буду избивать до слёз, это не будет считаться пыткой.
— Эм, извините, но разве у нас тут не допрос?
Они оба обменялись взглядами и задумчиво промычали.
В следующий миг до них донёсся шум.
Это был пронзительный и разносящийся звук, что повторялся снова и снова.
— Тревога?! — воскликнул сержант, поворачиваясь к Хибе.
Хиба развалился на столе, глядя на Микаге. Люди вокруг неё зашевелились, но она медленно складывала цветную бумагу.
— Хорошо ей… И кажись, самое время для нашего плана.
Его комментарии сопроводило громкое извещение.
— Внимание! Всем на поверхности следует быть наготове! Из-под земли поднимается грузовой лифт! Он перевозит…
После вздоха голос продолжил:
— Веспер Пушку!!
— Когда они сочтут, что время пришло, японский UCAT контратакует, используя в качестве приманки Веспер Пушку.
Пока Саяма шагал, его голос разносился в горах.
Небо над ним почти полностью окрасилось цветами ночи. Он нёс две дорожные сумки и шёл через большую стоянку вместе с Синдзё, в волосах которой был цветок.
— Думаешь, с ними всё будет хорошо? — спросила она, наклонив голову.
— Чтобы разобраться с Чёрным Солнцем, американский UCAT рассредоточился, а японский разделился на подразделения Концептуального Пространства и обычного пространства. Когда они атакуют, враг не сможет собраться в единую армию, а значит, если наши силы соберутся на одной или другой стороне, у них будет шанс.
Слева и до самого леса позади них тянулась взлётно-посадочная полоса. Там остановился небольшой самолёт с эмблемой ИАИ.
Они держали путь к белому зданию впереди.
Учреждение, напоминающее крупную больницу, высилось на пять этажей над землёй и имело эмблему ИАИ.
— Это штаб-квартира ИАИ, да? — спросила Синдзё. — Мы наконец-то сюда добрались.
Рабочий день уже закончился, и большинство окон здания окутало тьмой.
Но в то же время перед зданием стояло два человека.
Одной оказалась белокурая горничная, на шее которой висел медальон с синим камнем.
Второй была девушка с волосами до плеч в лабораторном халате. Она в приветствии подняла руку.
— Простого «привет» хватит? Там в Окутаме вроде сейчас весело.
— Действительно, — согласился Саяма с горькой улыбкой. — Воспринимай это как спортивный фестиваль между Японией и Америкой. Так или иначе, довольно странно вас так вот встретить. Ты проходишь практику в UCAT, Цукуёми Мияко-кун?
— Ага, рада видеть, что заносчивости тебе не отбавлять. Прямо сейчас я учусь воспроизводить ослабленные концепты. Если хочешь, могу и вам что-нибудь сварганить из оставшихся материалов. …Это Мойра 1-я. Вы её помните, да?
Мияко сказала, что пора идти, и развернулась. Она воззрилась на тускло-освещённый вход в штаб-квартиру ИАИ и похлопала Мойру 1-ю по плечу.
— Я покажу вам путь в главную западную штаб-квартиру японского UCAT, сторонники Пути Левиафана.
— Буду благодарен. Здесь мы должны отыскать записи предшествующие пустому периоду UCAT, в частности информацию о сотрудниках со времен корпорации Изумо. Мы интересуемся записями предвоенного периода о Кинугасе Тэнкё и мужчине по имени Синдзё Канаме. Помимо того, любым данным о людях с фамилией Синдзё в последующие двадцать лет.
На своих словах Саяма ускорил темп и ступил на приподнятый кафель перед входом.