Он не поднял головы от ладони, но подвинулся, чтобы видеть меня.

Он моргнул, а потом пробубнил:

— Привет.

Я подошла к кофеварке и увидела, что Тейт уже сварил кофе, так что взяла свою кружку из шкафчика над кофеваркой.

— Милый, будешь кофе? — спросила я у Тейта и повернулась к нему. Он стоял, прислонившись бедрами к столешнице, глядя на Джонаса и приложив к уху телефон. Он посмотрел на меня и кивнул.

Занимаясь кофе, я спросила Джонаса:

— Сегодня французский тост или блинчики?

— Тост, — пробормотал он, снова уставившись на Задиру, которая теперь терлась о щиколотки Тейта.

— Хорошо, — ответила я, широко улыбаясь, потому что сонный Джонас был таким забавным.

Я подошла к Тейту, чтобы передать ему кружку.

— Бабба, — произнес он, и я подняла голову. Он говорил в телефон. — Я звоню тебе пятый раз. На шестой у нас будут проблемы.

Он убрал телефон от уха, захлопнул его, бросил на столешницу и взял у меня кружку.

— Не отвечает? — спросила я.

— Нет, — ответил он, и наши взгляды встретились.

Тейт выглядел недовольным. Я сморщила нос. Он посмотрел на мой нос, недовольство исчезло с его лица, уголки губ приподнялись, потом он тряхнул головой и поднес кружку ко рту. Я пошла к холодильнику за молоком и яйцами.

Я налила себе в кофе молоко, сделала глоток, потом достала миску, положила рядом хлеб и стала разбивать в миску яйца.

— Мы можем поехать в больницу после завтрака? — спросил Джонас.

Я подняла голову. Он все еще навалился на остров, но теперь смотрел на отца.

— Да, приятель, — ответил Тейт. — Но ненадолго. Шамблсу нужен отдых.

— Хорошо, — ответил Джонас. — А после больницы мы можем вернуться к бассейну?

— Может быть, — сказал Тейт. — Посмотрим.

Я догадалась, что это означало нет, потому что, когда так говорили мои мама и папа, это означало нет. Еще я догадалась потому, что Джонас выпрямился, собираясь сражаться за свою поездку к бассейну.

Я отнесла яичную скорлупу в мусорку, сполоснула руки, вытерла их и пошла к шкафчику, где стала хранить специи и ингредиенты для выпечки. В шкафчиках у Тейта мало что лежало, так что у меня был широкий выбор, где хранить свои пекарские запасы.

К моему удивлению, Джонас молчал и не уговаривал отца поехать к бассейну.

Молчание длилось, пока Тейт не спросил сына:

— Приятель, сок будешь?

— Почему мамина машина на улице? — спросил Джонас в ответ, и я замерла, взявшись за маленький коричневый пузырек с ванилью, потом медленно повернулась и закрыла шкафчик.

Джонас выпрямил спину, упираясь ладонями в столешницу острова, а его глаза не отрывались от Тейта. Он больше не казался сонным, и это было непохоже на него, поэтому я поняла, что сейчас что-то случится. Что-то между отцом и сыном. Что-то, при чем не нужно присутствовать горячей подружке, чтобы они могли поговорить.

Я поставила ваниль рядом с миской и пробормотала:

— Я пойду...

— Она приезжала ночью? — заговорил Джонас одновременно со мной.

— Приятель, давай позавтракаем, а потом...

Джонас перебил Тейта:

— Она приезжала, почему она оставила машину?

— После завтрака, — постановил Тейт.

— Она напилась? — не унимался Джонас.

Я тихо втянула воздух. Тейт пристально посмотрел на сына:

— Джонас, она часто напивается?

Джонас не отвел взгляд, но сильнее прижал ладони к столешнице. Его тело заметно напряглось, и он сглотнул. По глазам было видно, что он лихорадочно думает и что он испуган.

Потом он тихо сказал:

— Постоянно.

Тейт молчал. Я тоже, хотя мне казалось, что всем слышно, как колотится мое сердце. Даже Задира замерла у ног Тейта, повернув свою хорошенькую мордочку к Джонасу.

Джонас продолжал смотреть на отца и прижимать ладони к столешнице, как будто был готов в любой момент оттолкнуться и бежать.

— И она садится за руль? — тихо спросил Тейт.

— Да, — так же тихо ответил Джонас.

— Ты когда-нибудь был с ней в машине, когда она в таком состоянии? — продолжал Тейт.

Джонас громко вдохнул, медленно выдохнул и сглотнул.

— Да, — прошептал он, и моментально от Тейта пошла темная энергия такой силы, что заполнила весь дом и атаковала его обитателей.

Я двинулась к нему, мягко говоря:

— Тейт, милый...

— И еще она меня швыряет, — торопливо сообщил Джонас. Я замерла и повернулась к нему, он все так же смотрел на отца, но больше не выглядел испуганным.

Нет, он был просто в ужасе.

— Она тебя швыряет, — медленно повторил Тейт тихим, опасным голосом.

— Вчера был не первый раз, — все так же быстро проговорил Джонас. — И даже не самый худший.

О нет.

Нет, нет, нет.

Не может быть. Этого не может случиться с Джонасом.

Нет.

Я смотрела на него, а он смотрел на отца. Он казался напуганным до безумия, и зная его отца, зная, что будет значить это сообщение, зная, что он не станет врать, я поняла, что это случилось. Это случилось. Я была права, Нита не была нежной со своим сыном.

Я стояла, не зная, к кому из них подойти. Тейт явно боролся с яростью, а Джонас со страхом.

— Я хочу жить тут, — прошептал Джонас сквозь подступившие слезы. — Лори тебе сказала?

Тейт не ответил, и я не была уверенна, услышал ли он сына. Он застрял во времени, услышав, как его сын говорит, что его мама садится за руль пьяная, когда он в машине, и швыряет его.

Джонас привстал со стула, не отрывая ладоней от столешницы, а ног от перекладины. К страху добавилась паника.

— Я хочу жить тут, — повторил он.

Тейт хмуро посмотрел на сына, неподвижный, но каким-то образом в состоянии боевой готовности. Он делал это так долго, а я так напряженно прислушивалась в ожидании его ответа, что чуть не потеряла сознание.

— Уже живешь, — наконец ответил Тейт, его голос превратился в разъяренный рык, потом он схватил со столешницы телефон, развернулся и направился по коридору к гаражу.

Я посмотрела на Джонаса. Он побелел как мел, и по его щеке скатилась слеза.

При виде этой одинокой слезы на ум мне пришли два слова.

Гребаная. Сука!

— Папа! — закричал Джонас, соскакивая со стула, и я вернулась к реальности.

— Останься здесь, — приказала я.

— Но...

— Здесь! — сказала я невольно резко, подождала его кивка, успокаивающе, как надеюсь, улыбнулась и побежала следом за Тейтом.

Я догнала его в гараже, он уже сидел на мотоцикле, и по его движениям я поняла, что байк вот-вот сорвется с места и Нита получит по заслугам.

Н несмотря на то, что она заслужила, я не могла позволить этому случиться.

— Тейт! — крикнула я.

Он меня проигнорировал.

— Тейт! — проорала я, подбежав к нему и обхватив его обеими руками.

— Отойди, — прорычал он.

— Пойдем в дом, — попросила я.

Он посмотрел на меня, и мне потребовались все силы, чтобы не развернуться и не убежать от той ярости, что я увидела в его глазах.

— Крутышка, отойди нахрен.

— Детка, пойдем в дом.

— Отойди! — взревел Тейт.

Не знаю, откуда у меня нашлась смелость перед лицом его гнева, но я придвинулась ближе.

— Капитан, не надо, — умоляла я. — Не заставляй его пожалеть о том, что он рассказал тебе.

— Отойди, — повторил он.

— Успокойся, Тейт.

— Лорен, больше я не буду повторять.

— Пожалуйста, пожалуйста. — Я прижалась как можно ближе, взяла в ладони его заросшие бородой щеки и приблизила свое лицо к его. — Я знаю, что ты злишься. Ты имеешь полное право. Если тебе нужно выплеснуть злость, можешь быть козлом. Скажи мне что-нибудь грубое. Но не заставляй Джонаса пожалеть о том, что он рассказал тебе.

— Лорен...

— Ты сделал это место безопасным для меня. Я провела десять лет в месте, которое не было безопасным. Джонас тоже. Сделай это место безопасным и для него, детка. Пожалуйста.

Тейт закрыл глаза и дернул головой, вырвавшись из моих рук.

Я наклонилась, уперлась лбом в его висок и прошептала ему на ухо: