Он внимательно изучающе смотрел на меня, а затем пробормотал:

— Я понял, что все это дерьмо, которое ты сделала… это дерьмо, которое тебе необходимо делать.

— Чертовски верно подмечено, — пробормотала я в ответ, выпрямляясь на своем сидении.

— В следующем году, Лори, мы отправимся встречать Рождество на пляж, — произнес он, я тут же повернулась к нему.

— Мы не можем поехать на пляж! — Завизжала я. — У мамы от этой новости случится инсульт! Рождество — это семья!

Он снова стал внимательно изучать выражение моего лица, и мне показалось, что он усиленно думал о том, о чем, я думала той ночью, когда он попросил меня выйти за него замуж (или, точнее, надел мне кольцо на палец и сказал, что мы поженимся в апреле следующего года, и я решила подумать о том же самом). Тогда для него кое-что прояснилось в отношении меня. Но во мне было много всего, что останется для него загадкой.

— Ты хочешь сказать, что каждый год будешь сходить с ума на Рождество? — Спросил он, когда Джонас появился в гараже, неся блестящую красно-зеленую рождественскую сумку с большой золотой, блестящей звездой, ручками в виде атласных лент и большой кучей золотой мишуры, блестящей папиросной бумагой, выглядывающей из нее.

— Да, — ответила я.

Он усмехнулся и прошептал:

— Приятно слышать.

Джонас запрыгнул во внедорожник, хлопнул дверью, и Тейт объявил:

— Я только что поговорил с Лори, парень, каждое Рождество у нас будет таким. Готовься, каждый декабрь мы будем по самое горло погружаться в Рождество, пока не умрем. Но хорошая новость заключается в том, что в следующем году мы будем готовы к тому, что нас ждет.

Джонас усмехнулся и сказал:

— Попался.

Я ткнула пальцем Тейта и выдохнула:

— Скрудж номер один! — А потом повернулась назад и набросилась с выговором: — Скрудж номер два!

Джонас расхохотался.

Тейт дал задний ход на внедорожнике и выехал из гаража. Он повернулся назад, чтобы посмотреть в стекло заднего вида, при этом широко и довольно улыбаясь.

Я скрестила руки на груди, смотря прямо перед собой в лобовое стекло и фыркнула.

Я покинула кабинет Баббы и заперла за собой дверь.

Только что я закончила составлять график на следующие три недели и начислять зарплату, также выписала рождественские бонусные чеки, которые я уговорила Тейта и Крис выдать персоналу. Суммы были не огромными, но все же приятно получить подарок на Рождество.

Произошло настоящее Рождественское чудо — Тейт уговорил Крис позволить Баббе взять дополнительную пару рук, пока нас не будет. Крис наняла Иззи, нового бармена, он был хорош, она планировала не закрывать бар на Рождество, работать как обычно, если бы я с Тейтом были здесь, и учитывая лыжный сезон в горах, ей понадобится подмога.

Не говоря уже о том, что для спокойствия Тейта он хотел, чтобы лишняя пара рук была большими, сильными руками Баббы.

Бабба стал работать на адвоката Тейта, мужа Нины Максвелл, Холдена Максвелла. На строительстве, которое они уже закончили, и Максвелл дал выходной всей своей команде до Нового года.

Бабба работал на износ, в течение дня на строительстве, в три тридцать он уже сидел на своем Харлее, поджидая Крис, чтобы отвезти ее домой, если не было снегопада. Если шел снег и дороги были скользкими, Бабба пересаживался в видавший виды пикап, который выглядел хуже, чем у Джим-Билли, но он ездил на нем каждый вечер, когда Крис работала. Для него работа в баре на Рождество, скорее всего, будет отпуском после напряженного графика, в котором он трудился.

Я прошла по коридору и вышла в бар, увидев Крис, стоящую за стойкой бара, склонившуюся к Джиму-Билли, который выглядел так, хотя еще не было и два часа дня, как будто он был пьян, как скунс. Она что-то шептала ему, а Джим-Билли смотрел в свою кружку с пивом. Это происходило уже третий день подряд.

И было неожиданно. Джим-Билли любил пиво и пил его много, но он никогда не напивался.

В это время бар был еще довольно пустым, слишком рано было для спустившихся со склонов гор или ищущих другой вид развлечений. Поскольку день был будним перед Рождеством, бар не закрывался. Я запланировала достаточно времени для отдыха нашего персонала, поэтому здесь находились только Тейт, Крис и я, Тейт подозреваю был только лишь потому, что здесь была я.

Я обошла бар, направляясь к Тейту, который стоял оперевшись бедром в стойку, внимательно наблюдая за Крис и Джим-Билли.

Я остановилась рядом с ним, положив локти на стойку. Тейт заметил меня, оттолкнулся, подошел ближе, тоже положив локти на стойку по обе стороны от меня.

— Что это значит? — Тихо, едва кивнув в сторону Криса и Джима-Билли, спросила я.

— Рождество, — ответил Тейт.

— И что?

Тейт явно забавлялся, поглядывая на них, не в прямом смысле, прежде чем мне все объяснил:

— Джим-Билли был женат на женщине, которую звали Элиза. Симпатичная штучка, напоминала мне Бетти. Вечный двигатель, чертовски милая. Они были близки, не разлей вода. Джим-Билли был дальнобойщиком, но когда он был в городе, их не возможно было увидеть по отдельности.

— И что? — Подсказала я, когда он замолчал, и хотя я подтолкнула его к продолжению, но судя по тому, как началась история, мне не хотелось узнать конец.

— Было Рождество семь лет назад, гирлянды были неисправны на дереве, дерево загорелось, дом загорелся, детектор дыма не сработал, Элис сгорела заживо.

Несмотря на то, что я уже заранее чувствовала, что история Тейта не будет веселой, не в духе Рождества, я не ожидала услышать ничего подобного. Ни о ком я не хотела слышать нечто подобное, особенно о жене Джима-Билли. Джим-Билли был завсегдатаем бара, но он также был хорошим парнем до мозга и костей.

Я закрыла глаза и прошептала:

— Боже мой.

— Да, детка, — прошептал в ответ Тейт, и я открыла глаза.

— Джим-Билли был в пути?

— Да, Билли был в пути. И Билли также был тем парнем, который не поменял батарейки в детекторе дыма. — Тейт покачал головой и взглянул на Джима-Билли, потом перевел на меня глаза. — Во всем он винил себя, а потом вышел из строя. Воспоминания. И быть свидетелем тяжело.

Чувствуя, как разрывается мое сердце, я взглянула на Джима-Билли и Крис, а потом оглянулась на Тейта.

— Не сомневаюсь.

— Он слетел с катушек. Понадобилось несколько лет, чтобы вывести из его организма все дерьмо. Еще какое-то время, чтобы убрать его дерьмо. Он так и не вернулся на работу. Ему удалось как-то получить инвалидность, он живет за счет пособия и страховых выплат.

— Бедный Джим-Билли, — расчувствовавшись прошептала я.

— По понятным причинам он не очень хорошо себя чувствует на Рождество. Крис заботится о нем, и я думаю, что она согласилась, чтобы Бабба поработал в баре, потому что Бабба хорошо с ним управляется. Они поддерживают его в эти минуты.

Я посмотрела на Джим-Билли и сказала:

— Может, я могу, не знаю..., — все мои мысли тут же метнулись к действиям, исправлениям и придумываниям, как обнулить этот ноль, я перевела взгляд на Тейта, и выпалила: — Капитан, мне кажется, что Надин влюблена в него.

Тейт отрицательно покачал головой.

— Не начинай.

— Ну, я… она часто приходит и почти всегда садится с ним рядом. Я, конечно, могу сначала спросить у нее, прощупать….и посмотреть,..

— Да, Крутыша, она влюблена в него. Хотя смотреть не на что, но он хороший парень, и она была свидетелем его преданности Элизе. Ее первый муж был засранцем, второй — пьяницей и засранцем, третий — пьяницей-засранцем, который ее избивал. Она знает, что Джим-Билли любит пиво, но он не мудак и не пьяница, поэтому это не смешно.

— Так…, — начала я, но замолчала, когда выражение лица Тейта изменилось от серьезного к смертельно серьезному, и он наклонился очень близко ко мне.

И когда он заговорил, его голос напоминал рычание.

— Женщина проникает под кожу, входит в душу, женщина, которая насыщает мышцы, кости, саму душу, ничего не изменяя. Джим-Билли знает об этом. Надин — хорошая женщина, но если у тебя есть такая женщина, которая завладела твоей душой, ее уже не заменить.