— Я рада, что ты был там. Особенно, когда там были Рейчел и Стейси, и во время атаки… я рада, что ты был рядом, — с каждым ее словом Чарли приближался. Его взгляд смущал ее, и когда он попытался прижаться губами к ее губам, Ари отпрянула. Она ожесточилась в этот раз с силой, о которой не подозревала. Казалось, лед застыл на воде на ее лице.

Чарли растерянно моргнул.

— Что случилось?

— Думаю, ты решил между строк, что мы…

Он выглядел потрясенно, провел рукой по коротким волосам. Он растерянно фыркнул.

— А это не так? — он застыл от ее вида. — Я просто хотел убедиться, что мы больше не ссоримся. Но я не хотел, чтобы это значило… мы не…

Ари покачала головой, держась за ледяное спокойствие, руки скользили, но она боролась. Ей нужно было это спокойствие. Впервые в жизни это было нужно ей больше парня перед ней.

— Я люблю тебя, Чарли. И всегда буду. Но я не хочу быть с тобой, — она дала словам впитаться и тихо сказала. — Давай останемся друзьями.

Боль сделала его глаза темнее, он вдохнул так, что она чуть не упустила лед. Но при мысли об утратах, о словах ее отца перед его смертью она впилась в спокойствие.

— Боже, Ари, — выдохнул он и сел на кровать. — Не понимаю… я думал… я думал, ты хотела этого, как я?

Она кивнула, вспомнив тоску и боль в груди из — за него.

— Это прошло.

Жуткая тишина наступила, он посмотрел на нее со слезами на глазах.

Ари сжала кулаки.

— В ночь моего восемнадцатого дня рождения я застала тебя в постели моего отца за развлечением.

Глаза Чарли расширились от ужаса, он заерзал, качая головой.

— Ари, я был не в себе в ту ночь… это была годовщина Майка, я даже не… мне так жаль… я даже не помню…

Она вскинула руку, чтобы он замолчал.

— Я не хотела вызвать у тебя вину. Просто… — она вздохнула. — Мне было больно. Но я… не отреагировала. И Рейчел обвинила меня, что я не люблю тебя.

— Она была права? — хрипло спросил он, и Ари почти хотелось ударить его за эгоизм, ведь он переживал, что ей не было дело до его пьяных выходок.

— Да и нет. Я не отреагировала. Потому что тогда уже онемела от того, как ты ранил меня.

Чарли побелел, он встал, не зная, стоит ли трогать ее. Он замер в дюймах от нее, искал взглядом что — то на ее лице. Прощение? Ари вдохнула его мускусный запах, его запах вызывал искры ее воспоминаний. Боль от любви к такому испорченному эгоисту. Он таким был.

— Зачем все так, Чарли? Зачем мне позволять кому — то ранить меня снова и снова, когда он даже не видит, что поступал со мной неправильно?

— Я говорил тебе, что пытался защитить тебя, отогнать от себя. Я не хотел, чтобы ты пошла со мной на дно.

— Но ты не отпустил меня! — завопила она, разочарование и печаль бурлили в ней. — Ты отталкивал меня одной рукой и притягивал другой.

Он минуту выглядел так, словно возразит, а потом покачал головой с отчаянным видом.

— Я… знаю, — он потянулся к ней, ладонь скользнула по ее голой рукой, посылая дрожь по ее спине. — Это было эгоистично и жестоко. Но я люблю тебя, Ари. Я хотел защитить тебя, но эгоистично не отпускал. Я надеялся, что однажды все будет хорошо, что я подойду для тебя. Я не хотел проснуться в один из дней и обнаружить, что ты ушла.

Эти слова Ари хотела услышать два года.

Они опоздали на два года.

Она отошла от него, ненавидя себя за то, что все еще хотела его, когда ее разум решил иначе.

— А теперь? Какое оправдание теперь, Чарли? Я говорила, что не хотела быть частью этого запутанного мира, а ты вошел в него и отдал душу!

Его лицо помрачнело от гнева, он скрестил руки на груди, казался выше, опаснее, непоколебимым.

— Это не связано с нами.

— Связано! Ты знаешь, что я не хотела этого. Я хотела уйти, но ты привязал себя к этому. Если ты хотел меня, зачем привязал себя к миру, что я ненавижу?

— Я…

— Не надо. Я уже знаю ответ, — она покачала головой, не давая льду треснуть, чтобы боль от того, что он мало ее любил, нанесла больше ущерба. — Ты хочешь мести больше, чем когда — либо хотел меня.

— Это не так, — он яростно замотал головой. — Не… — он замолк, лицо стало решительным, но Ари не успела отреагировать, как сильная рука сжала ее шею и грубо притянула к нему, его губы прижались к ее в таком глубоком поцелуе, что ее колени подогнулись. Растерянная Ари позволила его поцелую топить ее внутренности. Она прижалась к нему, его сердце колотилось под ее ладонью, под другой были сильные мышцы руки. Он сжал ее крепче, когда она бессознательно ответила на поцелуй, прижимаясь к его твердой груди, придерживая рукой голову, другой сжимая ее бедро. Он застонал, когда язык Ари мелькнул рядом с его, отвечая на углубляющийся поцелуй. Все было напряженным, потрясенным и слабым.

«Я не слабая!».

Ари издала испуганный звук, поняв, что позволят ему. Снова! Она оттолкнула его изо всех сил, энергия джинна искрилась на пальцах, готовая быть использованной против него, если нужно.

Чарли отшатнулся, его грудь вздымалась и опадала, он переводил дыхание.

— Не говори мне, что я не хочу тебя.

Глаза Ари расширились от пыла его слов, но она решительно покачала головой.

— Я так не говорила. Я сказала, что месть ты хотел больше.

— Это разные вещи. Я даже не… ты делаешь все сложнее, чем это должно быть.

— Нет. Ты сам это сделал, став колдуном.

— Так… что это значит? — он тряхнул головой, гнев и паника проступили на лице. — Ты… мы не…?

Ари покачала головой, сердце колотилось, она взяла себя в руки, чтобы озвучить то, что уже не забрать, что она не захотела бы вернуть.

— Я не хочу быть с тобой, Чарли. Я люблю тебя, но тот, кого я любила, умер давно…

— Нет, — покачал головой он. — Ты не можешь так закончить.

— Я не заканчиваю. Ты слишком сильно навредил мне, — ее глаза наполнились слезами, все старые страхи вернулись, усиленные словами папы. — Я не хочу потерять твою дружбу, не хочу. Но романтически… я никогда не смогу доверить тебе свои чувства.

Его раздавленное выражение лица отражалось в жестокой тишине в комнате. Прошло не меньше пяти холодных напряженных минут, он сдавленно кивнул ей.

— С тобой слишком много всего произошло. Джинны. Папа. И я… я не говорю, что ты сказала неправду. Мне придется жить с этим. Я дам тебе пространство. Я буду рядом, как друг, пока ты во всем этом кошмаре, — он шагнул вперед, понизил голос до урчания, что сжало ее желудок. — Но я не сдаюсь. Однажды, может, через неделю или год… может, через десять лет… ты будешь готова впустить меня. И я буду ждать, Ари. Я буду ждать вечно, чтобы все исправить, — он кивнул и прошел мимо нее, она поежилась от его прикосновения. Дверь ее спальни закрылась за ним, и она осталась в одинокой тишине, сердце сильно билось о ребра.

Я буду ждать вечно, чтобы все исправить.

— Вечно — это слишком долго.

10

Предательство 

— Брат, чудесный сюрприз, — Сверкающий король ухмыльнулся Красному, подошедшему к помосту.

Красный король оглядел маленький и темный тронных зал с насмешкой, зная, что это раздражает другого. Он посмотрел на полуголых танцующих девушек у ног брата и оскалился.

— Вижу, твои плебейские вкусы лучше не стали.

Жестокий воздух окружил Красного короля, его брат слетел с трона и опустился бесшумно в дюймах перед ним. Его жестокие темные глаза впивались в его, он ощущал возбуждение от мысли о сражении со Сверкающим — как его звали братья.

— Пришел оскорбить, Красный? — рявкнул он, мышцы напряглись в предупреждении, он сжимал кулаки.

— Нет, брат. Я пришел спросить, где твой сын.

Сверкающий отпрянул на шаг, став задумчивым.

Какой сын? И какое тебе дело? — спросил он телепатией.

Дали.

Красный король не удивился, когда лицо его брата смягчилось от упоминания сына. В этом королевстве и в остальных знали, что Сверкающий любил лишь пятерых людей, и все были его детьми.