— Сынок, ты сейчас занимаешься тем, что тебе совсем не по душе, ты чувствуешь себя не на своём месте.

Мамина забота толкнула меня на откровенность:

— Я потратил десять лет своей жизни, изучая кунг-фу, которое абсолютно никому не нужно, у меня ничего нет, и я не знаю, что мне делать дальше…

Вскоре после этого разговора я получил телеграмму от Вилли Чана. Он был тогда генеральным директором кинокомпании Ло Вэя и занимался подготовкой к съёмкам фильма «Новый кулак ярости». Он прислал мне приглашение. Я думал, что он приглашает меня в качестве рядового каскадёра, и хотел было указать ему, что нет никакой необходимости приглашать для этого именно меня, чтобы я ехал в такую даль. Но его слова заставили меня застыть от удивления:

— Мы приглашаем тебя на главную роль. Правда, гонорар мне был назначен весьма скудный: всего 3000 гонконгских долларов.

Помедлив несколько секунд, я согласился. У меня не было времени размышлять над вопросами, какое меня ждёт будущее, достаточно ли будет 3000 долларов, чтобы прожить, и что будет, если и этот фильм провалится в прокате. Я знал лишь одно: я должен снова попытаться, ради самого себя.

Я снова простился с родителями. Они не стали меня отговаривать, но отец дал мне определённый срок времени: если за два года из меня так и не выйдет ничего путного, я должен буду вернуться к ним насовсем.

И я опять уехал в Гонконг.

И пускай мне был назначен ничтожный гонорар, однако я впервые участвовал в производстве фильма среди настоящей элиты гонконгского кинематографа. Ло Вэй был тем великим режиссёром, который прославил Брюса Ли и снял такие шедевры, как «Кулак ярости» и «Большой босс», мог ли я не дорожить данной мне возможностью?

Хотя, по мнению Ло Вэя, парень, которого ему привёл Вилли Чан, выглядел недостаточно мужественно, да ещё и нос слишком большой, тем не менее он возлагал на меня большие надежды. Ло Вэй надеялся сделать из фильма «Новый кулак ярости» ещё один великий шедевр и с его помощью раскрутить молодую звезду кунг-фу. Для этого он собрал первоначальный актёрский состав, принимавший участие в фильме «Кулак ярости», чтобы актёры играли тех же персонажей, что и в оригинальном фильме. Однако на этот раз он использовал совершенно новый сюжет. Когда мне рассказали об этих планах, в душе я возликовал: будущая молодая звезда — это ведь я?

В офисе режиссёра Ло Вэя я подписал первый в своей жизни серьёзный контракт сроком на два года с ежемесячным доходом 3000 гонконгских долларов, гонорар за каждый фильм также составлял 3000 гонконгских долларов. Я обязывался принимать участие во всех будущих проектах Ло Вэя и соглашаться на любую роль, которую он мне предложит.

Ныне такие условия контракта выглядят чересчур несправедливыми, но тогда мне так не казалось, ведь у меня, по крайней мере, наконец-то появился стабильный заработок.

Что касается внешности нового Брюса Ли, Ло Вэй был ею не очень-то доволен. Не считая моего мускулистого телосложения, которое его устраивало, он считал, что всё остальное нуждается в корректировке — к примеру, не очень ровные зубы и слишком маленькие глаза. Он настаивал на том, чтобы я сделал пластическую операцию, но я под разнообразными предлогами всё-таки этого избежал.

В первый день съёмок фильма «Новый кулак ярости» я прибыл на съёмочную площадку ни свет ни заря и обнаружил всех в унынии из-за того, что их постановщик боевых сцен временно выбыл из строя. Я не растерялся и тут же предложил свои услуги. Моё предложение было принято с энтузиазмом. Смешнее всего было то, что мой гонорар за постановку боевых сцен оказался втрое выше, чем за главную роль. Как бы там ни было, у меня на тот момент был уже достаточно богатый опыт работы постановщиком боёв, но практически отсутствовал опыт актёрской игры.

В фильме «Новый кулак ярости» я не только исполнял главную роль, но также был постановщиком боевых сцен, причём гонорар за постановку боёв в четыре раза превышал гонорар за исполнение главной роли

Съёмочный процесс не принёс мне особой радости.

Ло Вэй мечтал сделать из меня второго Брюса Ли, и я должен был играть яростного и хладнокровного, лишённого каких-либо человеческих чувств персонажа, который думает только о мести. Но я никак не мог принять такого персонажа, в итоге он получился некрасивым и совершенно безжизненным. Общаясь наедине с Вилли Чаном, я поделился с ним тем, что меня беспокоило: «Мне не подходит такая роль, режиссёр хочет, чтобы я стал вторым Брюсом Ли, но это совсем не то, чего хочу я».

Когда мы узнали результаты кассовых сборов, мы были шокированы.

Увидев эту цифру, я чуть было не кинулся прямиком в аэропорт за билетом до Австралии. От волнения я безостановочно прибирался и подметал пол в офисе Ло Вэя — эта привычка осталась у меня ещё с детских лет, когда я учился в Академии китайской драмы.

Вскоре после того, как я подписал контракт с фирмой Ло Вэя, он пристроил меня в следующий фильм — «Последнее испытание Шаолиня» молодого режиссёра Чэнь Чжихуа. Работая на съёмочной площадке бок о бок с этим молодым режиссёром, мы с ним очень быстро подружились, понимали друг друга с полуслова и остались довольны сотрудничеством. Кроме того, мы очень многому научились друг у друга. Однако этот фильм тоже оказался не очень успешным.

Вслед за этим последовало сотрудничество со знаменитым актёром Джимми Ван Юй в фильме «Метеор-убийца», а потом — съёмки фильмов «Убить с интригой», «Искусство Шаолиня — змея и журавль», «Немного кунг-фу», «Астральное кунг-фу», «Кулак дракона» — все эти фильмы объединяла одна общая черта: сюжет их сводился к тому, что герой жаждал отомстить врагам. Судьба этих картин была печальной: одни провалились в прокате, а другие до него даже не дошли. А я в киношных кругах стал считаться «несчастливой звездой».

МОЯ ШЕСТАЯ НЕУДАЧА

В 80-х годах прошлого века, после того, как я отведал вкус славы в Гонконге, компания «Голден Харвест» решила сделать из меня звезду Голливуда. Для того, чтобы я стал более самостоятельным и мог как следует без помех выучить язык, они посадили меня одного в самолёт до Америки, не дав мне ни одного сопровождающего.

Парня, который встречал меня в аэропорту по прилёте, звали Дэвид. Завидев меня, он стал изображать движения в стиле пьяного мастера. Чтобы меня развлечь, он принялся взахлёб расписывать мне предстоящую программу:

— Они пригласили людей, которые принимали участие в съёмках фильма «Выход дракона», актёрский состав очень мощный, сценарий классный, я думаю, ты очень скоро станешь здесь звездой!

Однако его слова не только не воодушевили меня, а, напротив, привели в смятение. После целого ряда неудач, пережитых в 70-х годах, мне больше совсем не хотелось идти по пути, проторенному Брюсом Ли.

В Америке мной занимался Эндрю Морган, ответственный директор международного филиала компании Golden Harvest. Он проработал бок о бок с Рэймондом Чоу 12 лет, я был очень удивлён, услышав, как он бегло говорит по-кантонски, сам-то я по-английски двух слов связать не мог. Эндрю тоже был абсолютно уверен в успехе нового фильма, в котором я буду сниматься — он назывался «Драка в Бэттл Крик». Он считал, что сюжет фильма даст мне возможность во всей красе развернуть перед американским зрителем своё мастерское владение кунг-фу. Но ещё большую уверенность ему внушало то, что бюджет картины составлял 4 млн долларов. Эта цифра взволновала меня, так как в Гонконге я к таким суммам не привык. В то же время Эндрю хотел, чтобы я принял участие в нескольких телешоу, это помогло бы мне побыстрее прославиться.

Однако съёмки проходили тяжело.

Я привык к процессу кинопроизводства в Гонконге, и съёмки в Америке в условиях постоянных ограничений мне были в тягость. Режиссёр Роберт Клауз — именно он когда-то работал над фильмом «Выход дракона» — вплоть до самых мелочей строго придерживался сценария, каждое движение камеры, все позы и движения актёров — всё было расписано подробнейшим образом. Не то чтобы такой подход к работе плох, просто он не подходит мне.