Конечно же, бывали и неудачные дни, когда мне не попадалось ни одной попутной машины, и мне ничего не оставалось как идти пешком до самого дома. Дорога занимала очень много времени. Чтобы сэкономить время и вернуться домой не слишком поздно, а также чтобы папа не обнаружил, что автобусные деньги я просто проедаю, я у самого подножия горы начинал срезать путь. Правда, эта короткая дорога больше напоминала маршрут для занятий скалолазанием. Пользуясь своим маленьким детским ростом, я хватался за ветки и каменные выступы и, словно обезьяна, быстро и ловко добирался до заднего дворика нашего дома. Однажды, во время очередного «скалолазания», папа меня обнаружил. Увидев, как я наполовину повис в воздухе, он схватил меня и сам втащил во двор. В тот день в качестве наказания он меня надолго запер. С тех пор я стал умнее и прежде чем подняться, сперва осторожно проверял, нет ли поблизости отца.

Но вернёмся к дракам. В детстве я жил среди отпрысков богатых семей, каждый день они, нарядно одетые, садились по машинам, и их отвозили в школу, а потом привозили домой. Бывало, после уроков я привычным способом карабкался на вершину, мимо проезжали их машины, дети открывали окно и кричали мне какие-нибудь обидные слова.

Однажды я не стерпел. Они вышли из машин и специально дожидались меня во дворе, а увидев меня, стали дразнить:

— Эй, чего это ты каждый день лазишь туда-сюда?

— Ты же голодранец, даже на автобус денег нет, зачем тебе учиться?

— Давайте наймём этого нищего на работу!

Пока лился их словесный поток, я бросился на них с кулаками, и тут же образовалась куча-мала, мы сцепились и стали кататься по земле. Я пустил в ход приёмы рукопашного боя, которым учил меня отец, но в конце концов не смог выстоять против их численного превосходства. Один из них внезапно схватил меня за ногу, я мгновенно потерял равновесие и рухнул навзничь, ударившись головой о камень. В глазах у меня потемнело, я лежал и не мог пошевелиться. Все ужасно перепугались. Тот, что схватил меня за ногу, был сыном другого консула, он побежал домой и позвал взрослых, а остальные разбежались кто куда.

Отец того парня вскоре оказался возле меня, вид у него был очень обеспокоенный. Я не до конца потерял сознание, только чувствовал сильное головокружение и у меня не было сил подняться. Только потом я узнал, что они очень боялись неприятных последствий, ведь я был гражданином Гонконга, который жил на консульской территории, и, если бы со мной произошло что-то серьёзное, дело обернулось бы международным скандалом. Если бы мои родители подали на них в суд, у этих людей были бы большие неприятности.

Они проводили меня, и дома я уснул. Не знаю, сколько я тогда проспал, но когда проснулся, почувствовал, что затылок по-прежнему болит. Я потрогал — там вскочила огромная шишка. Кроме того, я чувствовал общее недомогание во всём теле. В это время отворилась дверь и вошёл отец:

— А-Пао, это тебе, подарок от того мальчика.

Я осторожно приподнял голову и увидел у него в руках коробку шоколадных конфет. Папа поставил её рядом со мной, погладил меня по голове и вышел.

Шоколад! Для такого обжоры, как я, это был самый лучший подарок! Несмотря на боль во всём теле и на головокружение, я ощущал острое чувство голода. Я немедленно открыл коробку, взял оттуда одну конфету и положил в рот. Ох, как вкусно! Взял ещё одну. Чуть погодя — ещё одну. Так одну за другой я доел всю коробку. Во рту ещё оставался приторный вкус, а в желудке — невыносимая тяжесть, но я изо всех сил боролся с подступающей дурнотой, было бы жалко, если бы такие вкусные конфеты вышли обратно. Шоколад очень быстро рассеял горечь поражения, и я даже чувствовал себя немного счастливым.

Тем временем дверь открылась и снова вошёл отец. Увидев, что я весь вымазан в шоколаде, он был ошеломлён:

— Ты что, слопал всю коробку? Ты же только что получил серьёзную травму, ты же знаешь, нельзя есть что попало!

Я не знал, что ответить, только и смог выдавить:

— О…

Мой растерянный вид ещё больше разозлил его, и моя травма, похоже, уже не была для него помехой, потому что он поднял меня с кровати и задал мне трёпку.

На моей памяти это было первое поражение в жизни. В то время я не знал, что, когда вырасту, меня ждёт ещё больше тяжких поражений. Как бы там ни было, вкус тех шоколадных конфет я помню до сих пор.

МОЯ ВТОРАЯ НЕУДАЧА

Дело было примерно в 1971 г., к тому времени я уже успел какое-то время поработать каскадёром. У Саммо Хунга, моего страшего брата по школе, опыт был ещё больше, он подписал контракт с компанией Golden Harvest и стал известным постановщиком трюков. Мы с Юэнь Бяо подрабатывали на съёмочных площадках под его покровительством и, можно сказать, для нас всегда находилась работа.

Однажды мне позвонил человек, который представился ассистентом какого-то известного продюсера. Этот телефонный звонок принёс мне радостную весть. «Продюсер ищет актёра на главную мужскую роль в новом фильме, нужно, чтобы этот актёр владел боевыми искусствами и мог выполнять трюки. Я порекомендовал им тебя, и они хотят с тобой встретиться». Услышав такую новость, я страшно разволновался. Всё это время я выполнял самую чёрную работу, и вот теперь у меня есть возможность сыграть главную роль и наконец появиться на экране! Обезумев от радости, я пропустил мимо ушей дальнейшие слова своего собеседника:

— Возможно, твой гонорар за участие в этом фильме будет невысок — по правде говоря, я даже не знаю, сколько они собираются тебе заплатить…

Я перебил его:

— Это неважно! В любом случае для меня это очень большая удача!

Только когда я приехал на съёмочную площадку, обнаружилось, что всё совсем не так, как я себе представлял. Вообще процесс работы над фильмом не был для меня неизведанной областью. Ещё когда я учился в школе китайской оперы, нам с братьями доводилось сниматься в дешёвых халтурных фильмах, такие обычно снимают всего за несколько дней. Кроме того, я уже довольно долго работал каскадёром на различных съёмочных площадках и мог отличить качественный фильм от халтуры.

Тот фильм, в котором меня пригласили сняться, носил довольно любопытное название — «Маленький тигр из Кантона». Поначалу я даже не понял, пригласили меня на роль человека или на роль тигра. Но шутки шутками, а та картина, в которой я впервые в жизни играл главную роль, была обыкновенной низкопробной лентой. По сюжету я играл парня, который хотел отомстить за отца, убитого бандитами во время драки. Сам процесс съёмок был организован ужасно: никакого сценария, никаких постановщиков боёв, условия съёмок отвратительные, оборудование устаревшее и изношенное, работать приходилось сверх установленных временных рамок, а меня режиссёр заставлял стоять перед камерой и просто изображать различные движения и стойки, даже мне самому была невыносимо скучна эта работа. По мере того как продвигались съёмки, многие не выдерживали и уходили, так что в конце концов разбежалась вся съёмочная группа, и на этом работу пришлось свернуть. Продюсер и режиссёр испарились, прихватив с собой все деньги, никто из нас так и не получил свой гонорар, а в работе над этим фильмом была поставлена точка.

В те времена каскадёры всегда получали деньги за работу на руки в конце рабочего дня, а в тот съёмочный день, который стал у нас последним, каскадёры не получили положенного им гонорара, и мне было из-за этого очень неловко. Я решил заплатить им из своего кошелька. В то время я зарабатывал очень мало, поэтому расплатился с ними из денег, которые дал мне отец.

В итоге такой фильм нельзя было даже выпустить на экран. Вот чем окончился мой первый опыт исполнения главной мужской роли.

МОЯ ТРЕТЬЯ НЕУДАЧА

И вот я вернулся к своему ремеслу рядового каскадёра, самым огромным моим желанием было стать постановщиком трюков и боевых сцен. Постановщики боёв обладают непререкаемым авторитетом и практически полновластно распоряжаются съёмочным процессом, но ещё важнее то, что именно они контролируют оплату труда участников съёмок, так что у них есть возможность зарабатывать ещё больше денег. На тот момент для меня это была чуть ли не самая главная мечта.