— Но ведь медведь по деревьям лазает, — грустно возразил Лёня.

— Ну так что? На дереве с ним легче справиться. Если полезет — рубанул его по морде топором или отрубил лапу, он с дерева и свалится. А другие звери совсем на дерево не залезут.

— Хорошо, — покорно согласился Лёня.

— Кроме того, мы наберем сухой хвои, и если полезет медведь, мы её зажжем. Да по глазам его горящей веткой, по глазам! Небось, не полезет. Правда?

— Правда, — опять согласился Лёня.

Влезть на дерево им не стоило никакого труда: этому искусству они научились дома. Ребята устроились сравнительно удобно: Шура прислонился спиной к дереву, Лёня — к Шуре.

Ребята устроились сравнительно удобно: Шура прислонился спиной к дереву, Леня — к Шуре.

Упасть было почти невозможно, так разрослись и переплелись ветки. Долго прислушивались ребята к незнакомым ночным звукам, потом чутко задремали, поминутно просыпаясь Стало холодно, и они прижимались друг к другу всё теснее.

И только под утро, измученные вконец, они крепко уснули.

II

ПЕРВЫМ проснулся Шура. На красноватой коре сосны трепетали солнечные блики — это первое, что он увидел. Высоко над головой размеренно долбил дятел. По спине, казалось, ползли холодные струйки воды, зубы стучали от холода, всё тело болело от неудобного положения. Лёня спал, скорчившись и уткнув нос Шуре в живот.

— Лёня, вставай, — осторожно будил его Шура.

— А? Что? — испуганно вскричал Лёня.

— Вставай, ночь-то прошла!

При солнечном свете было совсем не страшно. Через минуту ребята стояли под деревом, разминая затекшие члены. Лёня, осмотрелся кругом.

— А теперь мы, Шурик, дом найдем? — робко спросил он. Шура посмотрел на синее безоблачное небо.

— Конечно, найдем. На запад нам нужно идти, — уверенно сказал он, махнув рукой. — А теперь нам нужно позавтракать. Ведь мы только вчера утром ели.

Оба почувствовали, что они голодны. Выбрали местечко, где сильнее грело солнце, достали хлеб, копченую рыбу, ветчину и стали завтракать.

— Ну вот и переночевала, — сказал Лёня, прожевывая. — А вчера боялись.

— Я говорил, что никогда ничего не надо бояться, — ответил Шура, хотя на самом деле он ничего подобного не говорил.

Переночевав в лесу, ребята чувствовали себя героями. Теперь тайга и горы стали нестрашными и знакомыми. Но ребятам хотелось скорее домой, к родным, хотелось рассказать о своих приключениях, о том, какие они смелые.

— Ну, теперь домой, домой, — нетерпеливо повторял Лёня, глядя, как Шура складывает в сумку оставшуюся еду.

Они прошли несколько шагов и остановились. Склон горы круто обрывался. Внизу, на дне долины, пенился ручей.

— Вот так штука… Как же мы пройдем? — сказал Шура.

Леня испуганно взглянул на него большими синими глазами.

— Пойдём на юг, — предложил Шура, подумав. — где-нибудь, наверно, можно будет спуститься в долину.

Такое место скоро им попалось. Когда ребята очутились в долине, — вернее, в ущелье, — ручей оказался большим бурным потоком. Прежде всего ребята напились, а потом попробовали перейти поток вброд. Но когда Шура вошёл в воду по пояс, течение чуть не сбило его с ног. Пришлось вернуться на берег.

Ребята долго стояли, глядя на зеленоватую быстро несущуюся воду.

— Откуда взялась эта река? — недоумевал Шура. — Наверное, мы неправильно идём, потому что, когда шли из дому, её не было.

— А помнишь ручей переходили? — напомнил Лёня. — Может быть, этот ручей здесь превратился в реку?

— Может быть, — согласился Шура. — Значит, мы сейчас южнее пошли, чем вчера. Идём вверх по течению! — предложил он, подумав. — Тогда найдём то место, где переходили вчера.

Шли долго Поток стал шире, но мельче. Ребята уже хотели переходить на другую сторону, когда услышали какой-то странный шум. Прислушались. Леня даже приоткрыл рот.

— Водопад, — догадался Шура.

— Пойдём, посмотрим, — предложил Лёня.

— Пойдём.

Ущелье сузилось и замкнулось водопадом. Вода падала отвесной стеной. Метров на двести летели мелкие, как пыль, брызги. Над водопадом стояла радуга. В том месте, где вода оседала, она кипела, как в котле, бешено неслась по камням, седая и лохматая. Ребята притихли. Они почувствовали себя такими крошечными и бессильными, что опять стало страшно, как ночью. Так они стояли долго, забыв о времени.

Наконец Шура дернул Лёню за рукав и показал глазами далеко в сторону. Там поток разливался во всю ширину ущелья, так как русло было загромождено камнями. По этим камням, торчавшим из воды, можно было совершенно свободно перейти на другую сторону, что ребята и сделали.

Когда они отошли от водопада на такое расстояние, что его шум не мешал разговаривать, Лёня, качая головой, жалобно сказал:

— Уй-юй-юй! Какой большой водопад, настоящий Ниагара!

— Ну, уж Ниагара, — усомнился Шура.

— А как этот водопад называется?

— Наверное, никак.

— Никак?

Лёня остановился и радостно заблестевшими глазами взглянул на Шуру.

— Может быть, правда — никак? Поди, он ещё не открыт. Мы первые его открыли!

Эта мысль так обоих поразила, что они некоторое время молча смотрели друг на друга.

— Пожалуй, и в самом деле он ещё не открыт, — наконец сказал Шура. — Ну, а если так, значит, мы должны дать ему название.

— Конечно, должны, — горячо сказал Лёня. — Назовём его «Веселый». Нет, это не подходяще… Лучше «Кипучий». И напишем на скале:

— «Бурный», пожалуй, более подойдет, — заметил Шура.

Ребята вернулись к водопаду и острым осколком гранита нацарапали на скале:

«Водопад „Бурный“. Открыли Шура Радченко и Леня Вязников 16 августа 1937 года».

Сознавать, что они открыли водопад, было очень приятно. Ребята долго любовались надписью.

— Какие-нибудь туристы попадут сюда и прочитают, — сказал Лёня. — Понимаешь: вот идёт человек и ничего не видит… — Он сделал несколько шагов, не глядя на надпись. — И вдруг взглянет. Что такое? «Водопад „Бурный“. Открыли Шура Радченко и Леня Вязников», — с удовольствием прочитал Лёня вслух, приподняв брови, и рассмеялся, показывая щербину в зубах.

— Лёня, пойдём домой, а то уже поздно, — спохватился Шура.

Они заторопились. Но склон ущелья был почти отвесный, и выбраться наверх ребята не смогли. Они пошли обратно, вниз по течению ручья, только по другой стороне, отыскивая место, где бы выбраться из ущелья.

Сели, закусили немного и опять пошли. Склоны ущелья становились всё круче и угрюмее. Смутная тревога охватила ребят.

— Этак мы, пожалуй, уйдем дальше от дома, — обеспокоенно сказал Шура. У Лени сжалось сердце и ослабели ноги.

— Шурик… Может быть, попадётся такое место, не очень крутое, — пролепетал он, испуганно заглядывая в глаза товарищу.

— Может быть, — коротко сказал Шура, глядя в сторону. Однако, такое место не попадалось; ущелье становилось всё теснее.

Вдруг ребята услышали знакомый гул. Они остановились и прислушались.

Лёня видел, что Шурино большелобое лицо становилось всё мрачнее и мрачнее.

— Опять водопад, — прошептал Лёня, не зная, как к этому отнестись, и не понимая, почему Шура стал таким мрачным. Шура сорвался с места.

— Бежим скорей!

У Лёни испуганно застучало сердце. Бежали недолго. Скоро ущелье стало совсем узким. В нескольких метрах от ребят река, сжатая отвесными скалами, падала в широкую долину, но попасть в неё было невозможно. Ребята оказались запертыми в ущелье двумя водопадами. Они стояли и молча смотрели в долину, залитую уже косыми лучами солнца. Шура перевёл взгляд на голые отвесные склоны.