— Ну-ну, ты это… Не гоношись, чувак! — заговорил Гуцул. — Ты полюбас влез по уши, и теперь тебе просто так не выйти.

— Это с каких таких щей? — спросил я.

— С таких вот. Во-первых, ты слишком много уже знаешь.

— Во-вторых, — вдруг веско сказал Лымарь, — у тебя тоже есть интерес в этом деле.

— Чего пугать-то? — грубо сказал я.

— Никто тебя не пугает, — сказал Гуцул. — Поможешь нам — мы поможем тебе. Тут реальные деньги. Лям баксов тебе никто не обещает, но старость себе сможешь обеспечить. Хотя бы частично. Ну, а если будешь мешать… Сам понимаешь.

— А если я не собираюсь ни помогать, ни мешать? — зло проворчал я. — Забирайте, говорю, эти бумаги, они мне не нужны…

— Так не получится, — это уже заговорил Студент. — Ты уже повязан. Может, ты этого и не хотел, но так получилось. И никуда тебе от этого не деться.

— Ну и как вы себе эту помощь представляете? Я ведь не знаю ничего. Ни про Геннадия, ни про эти, как их там… былички.

— У тебя с твоими пиндосами хорошие отношения? — спросил Гуцул.

— Не особенно, — сказал я. — Они мне не верят.

— Ну, это плохо, конечно… А почему?

— Да откуда я знаю? Одно время я даже в карты с ними играл, а тут что-то произошло, и они меня больше не приглашают, и вообще никаких дел иметь не хотят.

— Да ладно, — произнес Гуцул. — Это все временно. У них тут никого нет, кроме тебя. Подумают, и снова к тебе обратятся. Попросят для начала какой-нибудь мелкой помощи, потом еще что-нибудь. А ты про все их дела будешь потом нам говорить. То есть, мы хотим знать все, что будут делать американцы. По крайней мере то, про что ты сможешь узнать… Но ты не ссы, я не думаю, что тебе придется постоянно напрягаться. Зато вот если вдруг Гена объявится, а ты об этом узнаешь, и мне не скажешь… Твоя жена ведь всяко-разно от родни рано или поздно вернется, ага?

Я сделал неопределенное движение плечами. Черт их знает, насколько эта бригада опасна… Нет, что она опасна как белая акула — это и к бабке ходить не надо — башку откусят и не подавятся. Я имею в виду другое — насколько у Гуцула крепкие «подвязки» и с кем? С одной стороны, бандюки из лихих девяностых вроде как действительно должны были уйти в историю, но организованную преступность ведь никто не отменял. Одно дело — сдать ментам пару трусливых «форточников», и совсем другое — официально заявить на группировку наркоторговцев или угонщиков дорогих тачек, приложив доказательства. За это и побить ведь могут… Да и не только побить. Не зря же он про Татьяну намекал. Она уже пару раз имела неприятности из-за моих делишек, и этого уже более чем достаточно.

— Ну ладно. Вроде бы все решили, ага? — проговорил Гуцул.

— Ага. И чего было врываться как… — я замолчал, не в силах подобрать сравнение. Еще скажу что-нибудь не то.

— Ну, продолжай, что ли, — подбодрил Лымарь.

Я промолчал. Студент хихикнул и, присев на корточки, задавил окурок в пепельнице. Затем поднял упавшие на пол «Опыты», удивленно взглянул на меня, но ничего говорить не стал — просто положил книгу на стол.

— Забей телефон Лымаря, — тоном, не терпящим возражений, потребовал Гуцул. — Если что, звони. И не занимайся ерундой. Будешь на две стороны работать, лично на куски распилю… Ну так, пошли что ли?

Славная троица нацелилась на выход.

Гуцул на секунду задержался.

— Слышь, Студент, а ведь надо забрать эти пиндосские бумаги! Тем более что тут какой-то перевод есть… Ты сам переводил, ага? — обратился Гуцул ко мне.

Я сделал неуверенное телодвижение.

— Да конечно сам… Ты ж чувак умный… Давай-ка сюда, думаю, не будут лишними… Ну ладно, иди потихоньку, дверь закрой за нами… Думаю, ты все понял? — спросил на прощание меня Гуцул.

Хотя прощания как такового не последовало. Три джентльмена удачи покинули квартиру, и я мог только радоваться, что пока ничего непоправимого не произошло. Во всяком случае, я не получил ни царапины, а что касается бумаг… Зря, что ли, умные люди придумали компьютер и сканер?

Расслабляться было некогда — я подбежал к окну, пытаясь разобраться, в какую машину сядут мои визитеры. Ага, вон они — усаживаются в серую «хонду-ЦРВ» в новом кузове… Ах, ты дрянь — а ведь отморозки-то скрутили зеркало с моей «тойоты»!

В эту случайность я поверить не мог. Отморозкам, вернее всего, местным наркоманам, подкинули идею заняться «хайсом» именно мои утренние гости, так, чтобы заставить меня открыть дверь квартиры.

Визитеры тем временем укатили разруливать очередные дела. Интересные парни, надо сказать. Гуцул — конечно, бычара, но уже обрел своего рода мудрость. Уголовную, естественно. Лымарь, пожалуй, недалек, но обстановку просекает очень четко. Студент — вообще экземпляр. Эрудированный и неглупый для простого гопника, хотя и похож внешне на хулигана с городской окраины. Я в конце концов вспомнил, где видел Лымаря и Студента прежде. Они был запечатлены на той фотографии в альбоме Веры Павловны, Татьяниной тетки. Именно они провожали (или сопровождали) однажды Геннадия, находясь рядом с ним на перроне нашего вокзала. Там был еще третий, крупных размеров мужчина, снятый со спины. На Гуцула, пожалуй, похож… И еще ведь кто-то и зачем-то сфотографировал всю кодлу. Сама Эльвира? Но я пока не мог взять в толк, насколько важна для меня эта информация.

Важно пока было лишь то, что я действительно попал. Банда каких-то мерзавцев, наверное, «черных копателей», решила «подвязать» меня для своих темных делишек, почти не оставив мне возможностей для маневра. Геннадий Ратаев, наверное, действительно раскопал где-то в наших краях нечто очень ценное, раз за ним открыли охоту подобные пираты. Да и не только пираты. Заокеанские эмиссары тоже вон как интересуются. Да и Павел, покойничек, прямо весь как на пружинах был. Кстати, надо будет действительно позвонить Бэрримору, сказать, что я согласен ознакомится с условиями работы. Только не сейчас, а как договорились, ближе к вечеру. Сейчас мне предстояло еще кое-чем заняться.

Сидя за рулем, я размышлял о бренности и скоротечности человеческой жизни. Из-за каких-то документов, даже не оригинальных, расстались с жизнью уже три человека. Уголовник Кислый, сектант Павел и вот теперь — член еще какой-то группировки по имени Артем. С Павлом, очевидно, расправились эти «археологи», которые приходили ко мне с визитом, а кто тогда укокошил Артема? Они же? Наверное, больше некому. Пока я с ними не познакомился, подозревал даже моих миссионеров. А с другой стороны, что тут невозможного? Методы и повадки у них довольно резкие, даром что называют себя евангелистами. А если они (что гораздо больше похоже на правду) — темные культисты, то запросто могут принимать «нетривиальные» решения. Странно только одно — не слишком ли они бесстрашно действуют на территории Российской Федерации? Ни одна полиция мира не любит, когда кто-то истребляет людей, пусть даже и не совсем законопослушных. И ни одна спецслужба не выносит, когда соплеменных граждан начинают отстреливать иностранные подданные. Тут может вылезти все, что угодно, вплоть до международного скандала и обвинений в пособничестве террористам. Может, они вовсе никакие не американцы? Откуда я, собственно, знаю, что они иностранцы? Вдруг они такие же местные джентльмены (и леди!) удачи, типа Гуцула и компании? Или все-таки птицы более высокого полета? Вышли они на меня в какой-то уж очень ключевой момент, вот только я пока не могу понять, где же тут «ключ».

В общем, голова была забита черт знает чем, но я не виноват. Я честно пытался разобраться в том, что происходит вокруг меня, и не находил ответа. Легче всего было бы, конечно, залечь на дно, однако бандиты мне вряд ли дадут спокойно спать. Да и арендаторы — тоже. Кроме того, мне нужно работать. А на кого — какая, в сущности, разница?

Вера Павловна приняла меня, как и прежде, чуть радушно, чуть равнодушно. К Тане она явно больше благоволила, но когда я заявил, что очень хотел бы найти Геннадия и (в числе прочего) намекнуть ему, что нельзя уезжать вот так, ни слова не говоря родной матери, я стал для нее гораздо более милым человеком, чем был до этого. Мне был даже предложен стакан домашней наливочки, но я, что вполне понятно, отказался. Я приехал к Вере Павловне лишь с одной целью и, слегка подольстившись, этой цели добился. Фотографию Павла и бандитов на перроне я получил в свое распоряжение. Кроме того, я получил в подарок тонкую книжку под названием «Рыцари московского леса» — Геннадий, выходит, не только диссертацию о сибирских ханах писал. Оказывается, он популяризовал какие-то свои исследования, пересказал материалы своих монографий и, получив небольшой грант, издал их тиражом в тысячу экземпляров. Москва и тамплиеры. Происхождение слова «Россия». Сокровища рыцарей и упадок Золотой Орды… Можно будет даже почитать на досуге, вдруг окажется интересно.