Может быть, Джулия испытывала к нему чувства? Была ли для них еще надежда? Ижак вновь погрузился в размышления. Сначала Джулия была расстроена тем, что он дракон, и проблема с ее братом была определенно камнем преткновения. Но он вспомнил, что ее гнев превратился в слезы только тогда, когда она спросила его, почему он спал с ней. Чувствовала ли она себя преданной потому, что он был драконом, или потому, что его брат убил ее, а потому, что думала, что он не отвечает ей взаимностью? Что он не влюбился в нее так, как она влюбилась в него?

Ижак провел ладонью по лицу. Он не знал, что собирается делать, но он не мог сидеть здесь, жалея себя, пока его проклятие не забрало его. Если он был неправ, то он будет еще одним драконом, убитым семьей Робиллард. Без нее он все равно мертв. Он мало что потеряет, рассказав ей, что было в его сердце.

— Итак, я спрошу тебя еще раз. Что ты собираешься с ней делать? — На лице его брата появилась чуть заметная улыбка, и Ижак тряхнул головой.

Прежде чем он успел ответить, зазвонил телефон, и он нахмурился. Ижак посмотрел на экран, и сердце тяжело забилось внутри него. Это была Джулия. Может ли быть, что неделя врозь сделала для нее то же самое, что и для него? Она поняла, что он не намеревался сознательно причинять ей боль, и была готова дать им второй шанс?

— Это Джулия. — Пальцы Ижака слегка дрожали, он провел пальцем по экрану и поднес телефон к уху.

— Ижак?

Он закрыл глаза на звук ее голоса на другом конце телефона. Как он мог подумать, что может отпустить ее, когда только услышал, как она произносит его имя, надежда пронзила его? Он собирался рискнуть.

— Прости меня за все, дорогая. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала, какими бы ни были мои намерения в начале, я отбросил их в тот момент, когда впервые занялся с тобой любовью.

Она задыхалась от рыданий на другом конце телефона.

— Мне нужно встретиться с тобой. Мне нужно с тобой поговорить.

В ее голосе прозвучала дрожь, и холод просочился в вены Ижака. Что-то случилось.

— Приходи в квартиру, и мы поговорим.

— Боюсь, что это невозможно. Я хочу пойти туда, где все началось. Я встречу тебя там, где умер Кевин, и ты сможешь объяснить мне, как все это произошло.

Что-то определенно было не так. Ее голос стал монотонным, как будто она говорила сценарий, от которого не могла отступить.

— Ты будешь одна, когда встретишься со мной?

— Нет.

Это может означать только одно. Ее отец был в городе, и он знал, что случилось с Кевином. Это может быть ловушка, созданная, чтобы убить его. Он крепче схватился за телефон и приготовился задать ей следующий вопрос. Ему нужно было знать, является ли это чем-то, в чем она была искренним участником, или ее принуждали.

— Твой отец там слушает, не так ли? Ты находишься в опасности? — Ижак молча молился, чтобы это было не так. Хотя он не хотел, чтобы она ненавидела его так сильно, что она охотно вела его в ловушку, альтернатива, что ее жизнь была в опасности, была намного хуже.

— Совершенно верно. Но как я уже сказала, я не хочу обсуждать это по телефону. Пожалуйста, встретимся там, где умер Кевин.

Звонок закончился прежде, чем Ижак мог бы сказать больше, и он поднялся на ноги. Выражение лица брата было непроницаемым, когда Ижак посмотрел на него.

— Что случилось?

— Джулия в опасности. Она хочет встретиться там, где умер Кевин, и ее отец с ней. — Он рванулся к двери и провел рукой по своим волосам, а внутри него поднялась ярость и паника. Если бы с ней что-то случилось, если бы она пострадала из-за него, ему не пришлось бы ждать, пока его проклятие подействует, чтобы стать кровожадным убийцей. Андор схватил его за руку и не отпускал. — Отпусти меня или клянусь, сломаю тебе руку.

— Я знаю, что ты хочешь помочь ей, но ты должен быть умным. Ты не можешь пойти неподготовленным и погибнуть.

— Меня это не волнует. — Разве Андор не понимал, что она его женщина, что он ей нужен и что ничто, даже его брат, не может удержать его от нее сейчас.

— Тебе должно быть не все равно. Я точно знаю, что сейчас происходит у тебя в голове, потому что если бы ситуация была обратной, и Лисса была в опасности, я бы чувствовал то же самое. Ты не пойдешь туда один. Если это больше, чем просто Джулия и ее отец, тебе нужно подкрепление.

— Нет. Я не подвергну тебя риску. Это и есть моя борьба, — Вероятно, отец Джулии хотел, чтобы они собрались вместе, и он не собирался подавать брата на блюдечке с голубой каемочкой.

— Это наша с тобой борьба. Я убил Кевина, и все это происходит из-за меня. Теперь это то, что мы будем делать.

— Пожалуйста, не делай этого, — Джулия повернулась к отцу, как только повесила трубку. В горле образовался ком, когда она смотрела на человека, который, как она думала, никогда не навредит ей. Ее отец всегда был трудным человеком, и она знала, что у него были свои навязчивые идеи. Джулия никогда не думала, что его жажда мести будет для него важнее, чем его дочь.

— Уволь меня. Двигайся, — он махнул пистолетом к двери, и она подумала, не воспользуется ли отец им. На самом деле у нее не хватило смелости проверить теорию, что он этого не сделает, потому что в его глазах был холодный взгляд, которого она никогда раньше не видела. Она вздрогнула на мгновение, а затем застыла. Конечно, ее отца можно заставить понять, что ему не нужно этого делать.

— Зачем ты это делаешь? Это не обязательно должно быть так. Ижак не представляет опасности. Он мог убить меня в любое время, когда хотел, но не убил. Честно говоря, я не верю, что эти драконы так опасны, как ты думаешь, — у нее было чувство, что то, что она говорила, было без толку, но Джулия должна была попытаться заставить его увидеть причину. Должен быть способ, чтобы они могли пройти через это без кровопролития. Теперь она знала, что любит Ижака. Она также любила своего отца, и это разрывало ее на части — выбирать между ними.

— Они убили моего сына. Ты можешь не заботиться о своем брате, но я забочусь. Кевин был моим единственным сыном, теперь некому носить мое имя и мое наследие. Это драконы украли у меня, и они должны заплатить своей кровью. Я знаю, что дракон запудрил тебе мозги, и, если бы ты действительно подумала об этом, поняла бы, что я прав. Не заставляй меня причинять тебе боль, потому что твои суждения затуманены.

— Мое суждение не затуманено, на самом деле я вижу ясно впервые за долгое время. Ты всегда был слеп ко всему, кроме Кевина. У тебя есть я и Диана в качестве твоего наследия, но этого никогда не было достаточно для тебя. Я тоже любила Кевина, он был частью моей семьи, как и ты с Дианой. Но это не значит, что я видела его в тех же розовых очках, что и ты. Он был одержим и опасен. Он дважды связался с драконом, и этот дракон позволил ему жить в первый раз. Если бы Кевин остановился тогда, если бы он смог преодолеть тот факт, что между ним и его бывшей все кончено, он был бы жив сегодня. Он решил пойти за кровью, и его убили, потому что он не мог избавится от одержимости. Честно говоря, Кевин получил по заслугам.

Это было неправильно такое говорить отцу. Джерард отдернул руку и взмахнул ею. Он ударил ее по лицу, и боль прошла через нее, когда внутренняя часть ее щеки обрезалась о зубы. От слез защипало в глазах, когда она повернула голову и посмотрела на него. Он никогда не поднимал руку ни на кого из них за всю ее жизнь. Он превратился в кого-то, кого она не узнавала, и теперь она могла видеть опасность, в которой она была, даже если и не было пистолета, который отец направлял на нее. Его горе по Кевину ослепило ему рассудок. Все, о чем он мог думать, это жажда мести, несмотря ни на что. Отец, кажется, не понимал, что месть не вернет его сына, и она знала, что он не послушает, если скажет ему это.

— Я был готов простить тебя за то, что ты спала с этим существом, потому что ты не знала, кто он такой. Начинаю думать, что для тебя не важно, кто он, что ты вернешься к нему в мгновение ока, если представится такая возможность. Не могу этого допустить. Однажды ты увидишь, что я делаю это, чтобы спасти и тебя тоже. Я убью тебя сам, прежде чем позволю тебе снова лечь с этой нечеловеческой мерзостью. — Он поднес пистолет к ее подбородку, и ствол вонзился в ее мягкую плоть. — Если ты не со мной, ты против меня. Сделай выбор, Джулия.