Больше никогда не думай о ней!

Этого больше не должно повториться! Ты не должен впускать её в свою голову…потому что, чёрт побери, твоя жизнь превратилась непонятно во что, а ты думаешь о ней.

О ней и об этих хреновых испачканных туфлях!

Поднимаю голову и тяжело выдыхаю, ощущаю захлестнувшую меня злость.

Мужчины в чёрном больше нет, а всё потому…всё, блять, потому, что она помешала тебе сосредоточиться. Помешала тебе вспомнить, помешала не чувствовать, помешала…

«— Он вспоминает. Он вспоминает каждую деталь своей жизни, в которой отчётливо фигурируешь именно ты, Гэв. Он был в сознании, когда ты обнаружил Элизабет мёртвой и теперь пытается понять, какого чёрта ты там делал.»

Действительно, какого чёрта ты там делал, Лонг?

Не уверен, что ты должен быть первым из тех людей, кто найдёт мёртвое тело моей невесты.

Так какого же хрена?

Оборачиваюсь назад и не обнаруживаю босса поблизости. Уехал? Возможно. Я был с ним груб, а Чарльз не любит, когда ему хамят.

Так же, как и Прайс.

Блять.

***

Странно? Нет, это более чем странно — наблюдать за ней. За тем, как она хлопочет на кухне, заваривая чай своему хренову напарнику.

Что он делает у неё в одиннадцатом часу ночи? Забыли обменяться любезностями и пожелать друг другу доброй ночи? Факт, что меня раздражает присутствие Лонга в её квартире, стал более очевидным, когда я понял, что меня волнует не время посещения, а компания рядом с ней.

Сначала Купер, теперь Лонг, что дальше, Уэльс?

Тебя накроет, если она заварит чай Чарльзу, а не тебе?

Хренова Прайс со своим хреновым чаем со вкусом зелёного яблока.

И почему моменты, проведённые с ней, не кажутся такими ужасными? Почему я не чувствую отвращения, когда думаю о том, как зажимал её в лифте. Как прикасался к ней в своём номере, а она стонала и была чертовски влажной.

Влажной из-за меня.

Смешно. Просто смешно.

Такое ощущение, что она не знала, что перед ней Остин Уэльс. Она совсем идиотка — раздвигать ноги перед тем, кто её унижал? Какого чёрта она делала это?

Уф.

Срываюсь с места, подойдя к окну, и мысленно хватаю её за плечи, хорошенько встряхнув.

«— Зачем ты делала это, Прайс?! Зачем нужны были эти чёртовы стоны, эти…возбуждённые соски и эта долбанная услуга с кладбищем?!» — проговариваю я ей в лицо, всё ещё придерживая за плечи в воображении.

Она смотрит на меня своими оленьими глазами и не может сказать ни слова.

А всё так блядски очевидно, Прайс.

Настолько очевидно, что, поняв это, мы разбежались по сторонам сегодня утром, потому что оба…боимся признать?

Я делаю шаг влево, скрываясь в тени, и наблюдаю за тем, как Лонг встаёт из-за стола и поправляет пиджак. Внимание привлекает пижама, что надета на Прайс, и эти чертовски коротенькие шортики, из-под которых виднеются ягодицы.

И это ты для него так разоделась, идиотка?

Делаю два шага назад и прячусь в кустах, как только слышу, что дверь в её квартиру открылась. Мужские шаги раздались эхом в пустом помещении, и на пороге появился Лонг собственной персоной.

Хотелось догнать его, спросить, какого чёрта он был в моём доме в ту ночь, но я запрещаю себе подобные действия, пока не расспрошу Прайс.

Да, именно за этим я здесь.

Ну или за тем, чтобы понаблюдать за ней со стороны. Убедиться, что когда она была со мной, действительно была собой и не лгала мне хотя бы в этом плане.

Машина Лонга отдаляется, а на кухне гаснет свет, и я следую за ней, к окну, что находится в её спальне. Как только оказываюсь на месте, подхожу ближе, пытаясь разглядеть, что происходит внутри, но резко делаю шаг назад, когда вижу перед собой её лицо.

Испугавшись, она взвизгивает и падает на пол.

Дерьмо.

А если она ударилась головой?

Поверь, Уэльс, ничего не может быть хуже той пули, что ты пустил в её грудь.

Срываюсь с места и направляюсь прямиком к входной двери, постучав несколько раз.

Ну же, Прайс, если ты сейчас же не откроешь, я вынесу этот кусок дерева к чёртовой матери.

— Какого…ты…

— Ты в порядке? — срывается самопроизвольно, как только я вижу её в проёме между дверью и стеной.

— Нет! — в сердцах, на выдохе.

Я хмурюсь, цокнув.

— Что ты…ты что, следишь за мной?

…что?

— Больно надо, — фыркаю я.

…да.

— Тогда как ты объяснишь это? — всплеснув руками, спрашивает она.

Я опускаю голову, буквально облизнув взглядом её стройные загорелые ноги, и останавливаюсь на часто вздымающейся груди.

— Мне нужны ответы.

Её плечи опускаются, а правая рука путается в чёрных волосах, что заколоты в небрежную гульку.

— Тебе не кажется, что ты обратился не по адресу? Тебе нужен Чарльз.

Да, Чарльз, но ты мне нужна больше. Потому что ты — один долбанный ответ.

— Я не могу сейчас никому доверять. Только тебе… Джейд.

От произнесённого мной имени она заметно вздрагивает, и, к моему удивлению, я делаю тоже самое. Произношу её имя не в первый раз, но по ощущениям совсем наоборот

— Это какая-то глупость, — мотает она головой, — я — последний человек, которому ты должен доверять. Ведь я лгала тебе.

Поджав губы, я перетаптываюсь с ноги на ногу и не знаю, что ей ответить. Ведь действительно, доверять ей — самая большая глупость. Но мне…просто больше некому.

От кого я ещё узнаю информацию? От Чарльза? Этот вариант сразу же уходит на задний план. Купер? Нужно было вернуться и вмазать ему ещё пару раз. Лонг? Да, с этим чепушилой мне ещё предстоит поболтать тет-а-тет.

Прайс?

— Остин, — начинает она, заметно сжавшись. — Тебе следует отправиться домой и хорошенько отдохнуть.

— У меня нет дома, — отвечаю я, скривив лицо так, словно она сказала самую настоящую глупость.