Моя.
Только моя.
Её рука усерднее обхватывает мой член и ускоряет темп, из-за чего я теряюсь в собственных ощущениях и окунаюсь лицом в её шею, жадно прикусывая и засасывая её кожу.
Возвращаюсь рукой к груди, а затем ниже, к месту, где она хочет меня больше всего. Надавливаю на клитор и начинаю круговые движения. Быстрее и быстрее. В такт её руки.
Губы оставляют влажные поцелую на каждом участке её шеи, так нежно, словно извиняются за что-то.
Но, извиняются, блять…за что?
За испорченные учебные годы? За хамство после них, или за пущенную пулю в грудь?
Нет, наверное за то, что этого больше никогда не повторится.
Никогда я больше не прикоснусь к Прайс, никогда не почувствую вкус зелёного яблока на губах. Никогда больше меня не потревожит аромат жасмина.
Пф.
Кретин. Ты сам хоть веришь в это?
Нет. Конечно же нет.
Куда я теперь без неё?
Ведь это больше не идиотка-Прайс. Это Джейд.
Моя Джейд.
— Джейд, — выдыхаю я, захлебнувшись в оргазме. — Блять.
В глазах всё расплывается и единственное что я успеваю захватить перед тем, как устало обмякнуть — это её сладкий стон, сорвавшийся с этих чёртовски привлекательных губ.
***
Разбудить поцелуем? Пф, нет.
Просто разбудить, чтобы оповестить о том, что ты уходишь? Конечно, нет.
Оставить записку, если уж не соизволил разбудить? Хм. Дурости какие, зачем?
Я с особым остервенением швыряю газету на кухонный стол и хватаюсь за кружку с горячим чаем. Почувствовав, насколько он всё ещё горяч, ставлю его на стол и преподношу ладонь к лицу, ощущая жар, исходящий от кружки.
Ещё этот чёртов Гэвин опаздывает!
Я бы могла предположить, что Уэльс поехал на собрание, но сейчас только девятый час утра и…сегодня нет чёртового собрания, потому что сегодня — суббота.
Уф.
Кусая губу, пытаюсь отшвырнуть воспоминания, что остались со мной с этой ночи, куда подальше.
Что на меня нашло?
Что на НАС нашло?
В какой из моментов мы просто плюнули на всё и делали то, что так давно хотелось?
От одной мысли о его пальцах во мне, по спине пробегается холодок, и я вздрагиваю.
Ощущаю, как щёки заливаются румянцем, и благодарю вселенную за то, что рядом нет Уэльса, потому что на его лице тут же расцвела бы ехидная улыбка.
Я настолько хорошо знаю Остина Уэльса?
Видимо, недостаточно, потому что всё ещё не могу объяснить себе вчерашний порыв.
Несомненно, это было лучшим завершением разговора о том, какого чёрта Гэвин был в его доме в ту ночь. Потому что у меня не было ответа. С той ночи я не задавалась этим вопросом, потому что очевидно, что он был там по причине гибели Элизабет.
Но…как он узнал? Ему сообщил Чарльз? Или Джессика?
Это я и собиралась спросить у своего напарника, названивая ему на телефон ещё сорок минут назад. Но всё, что я услышала, это короткое: Скоро буду.
Как мы видим, не так уж и скоро.
Долгожданный звонок в дверь раздаётся в тот момент, когда я возвращаюсь к телефону, чтобы позвонить Гэвину в четвёртый раз, и на этот раз высказать всё, что о нём думаю.
— Какого чёрта так долго? — моему возмущению нет предела.
— Пробки, — немного опешив, обороняется он.
— А на звонок почему не отвечал?
— Оставил телефон в офисе, — пожимает плечами и заходит внутрь.
Я следую за ним на кухню и наблюдаю за тем, как он пытается отпить немного моего чая. Каков нахал! Благо, он всё ещё горячий, и мерзавец получает по заслугам.
И откуда во мне столько злости? Я так бешусь из-за того, что Уэльс просто взял и ушёл? Скорее всего.
Поступок настоящего мужчины.
— У меня к тебе серьёзный разговор, — обхожу я его, скрестив руки на груди.
Гэвин расслабляет галстук и садится на стул.
— Я слушаю, — спокойно и уверенно.
— Речь пойдёт о той…ночи, — начинаю я и замечаю, как чуть приподнимаются его плечи.
Он напрягся. — В те сутки была не моя и, тем более, не твоя смена, так позволь спросить, как ты оказался в доме Уэльса?
Гэвин сглатывает, немного хмурится, словно от дурости вопроса.
— Мне позвонил Чарльз.
— Почему? — тут же срывается, поспешно.
Идиотка. Что значит: «Почему?»
Ответ слишком очевиден.
— Джейд, — начал Гэвин, прочистив горло, — он ведь знал. Знал, что она мне…что я её…
Это просто отвратительно, Прайс! Спрашивать его об этом…?!
— Он хотел, чтобы я попрощался.
— Ты мог попрощаться на похоронах, — звучит логично, но слишком оскорбительно для Гэвина.
Напарник опускает голову и кусает губу, шмыгнув носом.
— Я просто не поверил, — прошептал он. — Мне нужно было видеть её. Убедиться, что это не шутка, ведь тяжело поверить, что человек, который улыбался тебе в тот вечер, через несколько часов оказался мёртв, — его голос с каждым словом терялся на фоне тишины. — Я сорвался в ту же минуту.
Чувствуя себя просто отвратительно, я подхожу к Гэвину и беру его ладони в свои, легонько поглаживая большими пальцами.
Это было слишком очевидно, Джейд.
Ты так сильно настроена против всего, что пытаешься найти подвох даже в самом очевидном. Он любил её, и Чарльз знал об этом. Естественно, он тут же позвонил Гэвину.
А что бы сделала я, если бы Гэвин тогда сообщил, что Остин мёртв? Что он не выжил под этими чёртовыми плитами.
От одной этой мысли желудок скручивается в тонкую нить, и я чувствую подступившую тошноту.
Правду говорят, что если хочешь определить, важен тебе человек или нет, просто представь, что его больше нет.
***
Скажем так, было умно забрать у меня оружие ещё неделю назад, потому что сейчас бы могла произойти незапланированная смерть. Раньше мне не приходилось ездить на такси, но, как никак, я предполагал, что работают здесь одни мошенники. Что ж, сегодня мои предположения оправдались.