— Прости, что так долго. — Рэйчел возвращается, и Шелби быстро убирает руки, делая вид, что поправляет волосы. — Вы, ребята, познакомились?

— Да, — говорю я, искоса глядя на Шелби. — Твоя подруга рассказывала мне о своей семье.

— Как там твой отец? — в голосе Рэйчел слышна грусть, когда она обращается к соседке. — Ему становится хуже?

Она смотрит на меня, а потом на Рэйчел.

— Никаких изменений.

— Твой отец болен? — спрашиваю у Шелби.

Она кивает, избегая моего взгляда. Очевидно, не хотела, чтобы я знал.

— У него рак, — отвечает за подругу Рэйчел. — Шелби часто ездит домой, чтобы помочь маме заботиться о нем. — И тут, заметив выражение лица Шелби, виновато кусает губу. — Мне очень жаль. Я не должна была говорить об этом Пирсу?

— Нет, все в порядке, — заверяет ее Шелби.

Так вот почему ей нужны деньги? Чтобы заботиться об отце? Помогать оплачивать медицинские счета?

Чувство вины наполняет меня, когда я вспоминаю, что ей наговорил. Я обвинил ее в меркантильности, желании носить эксклюзивную одежду и сумки, тогда как она в действительности нуждалась в деньгах для своей семьи. Она не должна этого делать. Не должна продавать свое тело, чтобы заботиться об отце.

— Я и правда устала, — вздыхает Шелби. — Мне нужно поспать. Приятно было познакомиться, Пирс.

— Мне тоже.

Рэйчел быстро обнимает ее, и прощается.

— Пока, Шелби.

Когда мы вернулись в квартиру Рэйчел, я поднимаю свой галстук с пола.

— Мне пора.

— Но еще только десять. И сегодня пятница. Ты уверен, что не хочешь остаться?

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.

— Если я останусь, скорее всего, то не уйду никогда. И мы оба знаем, к чему это нас приведет.

Она улыбается.

— Тогда увидимся завтра.

Я целую ее в последний раз.

— Спокойной ночи, Рэйчел.

Добравшись до своей машины, я глубоко вдыхаю, пытаясь очистить голову от ранее услышанного, но бесполезно. Слова Шелби преследуют меня, напоминая, что то, что я делаю, - неправильно.

Ей не место в твоем мире, и, если она попадет туда, то ее сердце будет разбито.

И она права. Рэйчел не принадлежит моему миру. Но это не тот мир, в котором хочу жить я. Мне необходимо уйти. И, возможно, я смогу найти выход. Может, Джек мог бы помочь.

Я знаю, что выдаю желаемое за действительное, но позволил себе немного помечтать, потому что не могу больше не встречаться с Рэйчел. Я не хочу потерять ее. Она заставляет меня что-то чувствовать. Что-то хорошее. Я привык чувствовать только боль и гнев, и когда становится невыносимо тяжело, я использую алкоголь или секс, чтобы заглушить эмоции.

Впервые, когда я чувствую что-то хорошее и не хочу это терять. Рэйчел заставляет меня забыть обо всем. Она поднимает мне настроение, делает меня счастливым. С момента встречи с ней я смеялся больше, чем за всю мою жизнь. И я не могу стереть с лица эту идиотскую улыбку всякий раз, когда она рядом, или даже когда просто о ней думаю.

Так что же мне делать? Эгоистично ли с моей стороны продолжать с ней встречаться? Я втягиваю ее в отношения, зная, что они долго не продлятся? Может и так, но я не готов их закончить. Что означает, что я либо и правда эгоистичный ублюдок, либо ее оптимистическое отношение сбивает меня с толку, потому что часть меня верит, мы можем быть вместе. Я не знаю, как, но убеждаю себя, что это возможно.

Я вернулся в свой лофт, и почти снова пропустил поворот, но вовремя притормозил. Подъезжаю к воротам, и жду, пока Джордж нажмет кнопку.

— С возвращением, мистер Кенсингтон. — Вежливо кивает он. — У вас опять эта улыбка. Вы, должно быть, встречались с той особенной девушкой.

Молча машу ему, когда проезжаю внутрь. Я что, как открытая книга? Если уж Джордж заметил, что со мной что-то не так, другие и подавно смогут. У меня завтра встреча с «Дюнамис» и надо собраться. Нельзя, чтобы остальные заподозрили, что со мной что-то происходит.

В субботу утром я еду в Гринвич, где назначена встреча с группой. Мы часто меняем места, и на этот раз встречаемся в поместье Бьянки, принадлежащее одному из членов организации. Внутри усадьбы скрытая дверь, ведущая к подземному туннелю и комнате, которую мы используем для наших нужд. Многие из нас строят такие тайные комнаты под своими поместьями. Они так же роскошны, как и номера в главном доме, с богато украшенными коврами на полу и бесценными произведениями искусства, висящими на стенах.

— Кенсингтон.

Ройс Синклер приветствует меня, когда я захожу в комнату. Сейчас только 10:40 утра, а он уже с любимым напитком в руке. Замечаю еще пару человек, в их руках тоже стаканы. Большинство из нас пьют слишком много. Мы шутим, что мы просто мужчины, любящие излишества. Но в действительности, это как защитный механизм. Мы используем алкоголь, чтобы выжить.

- Здравствуй, Ройс. - Я пожимаю ему руку.

Мы с Ройсом учились в одном колледже. На первом курсе жили в одной общаге в Йеле, на одном этаже. Мне никогда не нравился Синклер, но пришлось с ним дружить, потому что наши отцы знакомы, а семья Ройса очень богата и очень могущественна. Даже больше, чем моя. В мире, в котором я живу, тебя заставляют дружить с теми, кто может помочь повысить статус твоей семьи, и быть друзьями с Синклерами - престижно.

Его семья владеет «Синклер Фармасьютикалс», международной корпорацией, обладающей патентами на некоторые из самых популярных в мире лекарств. Они также лидеры в научных исследованиях и разработках новых медикаментов. «Дюнамис» использует «Синклер Фармасьютикалс» для создания препаратов различного назначения. Некоторые из них получают применение в клинике. Большинство из этих лекарств никогда не будет доступно широкой общественности, а мы, считая себя эксклюзивными, ими пользуемся. Другие препараты созданы, чтобы навредить. Избавиться от врагов, но обставить их смерть так, будто это несчастный случай. У нас есть наркотики, вызывающие сердечные приступы, инсульты, аневризмы. Они весьма полезны для убийства лидеров иностранных государств, не желающих с нами сотрудничать.

Несмотря на то, что семья Синклер вынуждена создавать подобные препараты, тот факт, что они реально это делают, вызывает у меня раздражение. Я не должен их судить, они ничем не отличаются от остальных. Мы все вынуждены идти на компромисс со своей совестью, но я знаю Ройса и знаю, что именно он сделал, и из-за него осуждаю и остальную часть его семьи.

Как и мне, Ройсу не нравится следовать правилам, но он гораздо рискованнее меня. Я только нарушаю их от случая к случаю, а Ройс - постоянно. Он, в основном, делает все, что хочет, но пытается скрывать от своей семьи и других членов. Тем не менее, открыто нарушил правило, гласящее, что он должен взять на себя бразды правления компанией своей семьи. Ясно дал понять, что не хочет иметь ничего общего с лекарствами Синклера. Ройс стремится в политику, и поэтому его брат, Уильям, встанет во главе семейного предприятия, как только их отец уйдет на пенсию. Как правило, оба сына должны работать на компанию, но Арлин, отец Ройса, позволил одному из своих детей пойти другим путем, вероятно, потому, что у него не было выбора.

«Дюнамис» всегда пытается набирать политиков из числа наших членов, но большинство из нас не подходят для такой работы. Она требует определенных навыков, умения с легкостью соврать во время интервью и в дебатах. Ложь должна быть высказана с предельной уверенностью; ваше лицо, тон и манеры никогда не должны вас выдавать. Ройс весьма преуспел в искусстве лицемерия, так что в настоящее время проходит стажировку в офисе сенатора. На следующих выборах он будет работать вместе с ним, чтобы обрести вес в политическом мире.

— Прошло слишком много времени с тех пор, как мы встречались. — Ройс подводит меня к бару. — Давай выпьем.

Я соглашаюсь, мне нужно расслабиться. Эти встречи всегда держат меня в напряжении. Никогда не знаешь, что произойдет.

— Так как дела? — спрашивает он, когда я налил себе бурбона.