* * *
Пишу о душе. А душа
Давно не нужна и забыта.
От взрослого до малыша —
Все тянутся к радостям быта.
Машины нужны, «Жигули»,
Ковры, телевизоры, дачи…
В распадках промерзлой земли
Мне жизнь представлялась иначе.
Прости, дорогая жена,
Как в песне забытой поется —
До самого вечного сна
Нам жить без машины придется…
А может быть, все же правы
Веселые наши соседи,
И былки осенней травы
Уже не шуршат на рассвете?
И в черной воде камыши
Не красит рассветная вспышка,
И нет ее вовсе, души,
А только пустая сберкнижка?
* * *
Поэзия не спорт,
Поэзия — душа!
Прочнее нет на свете аксиомы.
В поэзии не стоят ни гроша
Боксерские и прочие
Приемы.
Поэзия не бег,
Не вольная борьба.
Поэзия — сомненье и тревога.
Поэзия — надежда и судьба,
Поэзия, как говорят, —
От бога.
* * *
Цветы сажают в торф
И думают, что это
Отличный чернозем,
Прекрасная земля.
Но этот темный цвет —
Лишь внешняя примета,
Давно погибших трав
Горючая зола…
Я выдумал тебя
И сам свой бред разрушу.
Не чайка ты — сова
С провалом хищных глаз.
Как ядовитый торф,
Ты мне сжигала душу.
Последний уголек,
По счастью, не погас.
И пусть была тоска,
Пусть был обман недолог,
Пусть ты на третий день
Пришла ко мне сама.
Но как я мог не знать, —
Ведь все-таки биолог! —
Особенности трав
И птичьего ума?!
Забуду навсегда —
Не больно и не жалко —
И все свои стихи,
И все твои слова…
Давно засохла та
Печальная фиалка.
Лишь кое-где взошла
Болотная трава.
* * *
Даль и душа прояснились.
Стаял покров ледяной.
Будто лишь только приснились
Беды, что были со мной.
Буду спокойней и проще.
Буду учиться всерьез
У фиолетовой рощи
Дымных февральских берез.
Все позабуду печали —
Бедствий, разлук, похорон…
Что еще там накричали
Стаи голодных ворон?..
* * *
И. Ж.
Весенняя песня синицы.
Холодный березовый март.
И солнца упругие спицы
На синих сугробах горят.
Закончилось тяжкое бремя
Обиды, тревоги и лжи.
И сонно вздыхают деревья
В прозрачной и горькой тиши.
«Расстались,
Расстались,
Расстались!» —
Капели стучат под стеной…
И все же навеки остались
Святые глаза надо мной.
Зеленые, полные муки,
Они до последнего дня,
До самой последней разлуки
Все будут глядеть на меня.
* * *
Спасибо за цветы и за глаза,
За синий март —
Тревожный и прощальный.
И ничего, что этот стих —
Печальный:
Печаль, как дым,
Уходит в небеса.
Сырых дерев неукротимый зов
С веселыми грачами и лучами…
Смотри вокруг
И не кори печали,—
Печаль не бесконечна,
Как любовь.
И пусть вдали,
На льдистом побережье,
Еще чернеют сонные леса.
Не только счастьем,
Верой и надеждой, —
Печалью тоже
Светятся глаза.
И белый лед,
И синяя вода,
И тот кустарник
За глухой дорогой
Освещены
Одной большой тревогой:
Печаль, как жизнь,
Уходит навсегда.
* * *
Ирине
Огненно-рыжий дубок,
Стройный, худой и лохматый.
Облака синий клубок
В желтой полоске заката.
Тихо в больничном саду,
Нет ни тревоги, ни страха.
Вместе с тобою пройду
До луговины оврага.
Осень, а клевер цветет —
Мелкий, неяркий, лиловый.
Скоро зима заметет
Этот цветок бестолковый.
Это — потом…
А сейчас —
Прелесть осеннего сада.
Свет понимающих глаз.
Лучшего в жизни не надо.
Злые забуду года,
Боль и душевную смуту.
Боже! Продли навсегда
Сладкую эту минуту.