Тосима кивнул головой.
— Сегодня выступали на митинге несколько новых товарищей. Я их вижу первый раз. Вы их знаете, товарищ Косуке?
Шофер удивленно взглянул на собеседника.
— Партия велика, товарищ Тосима. Не всех товарищей можно знать лично…
— Нет, нет… Не в этом дело. Вы не так поняли меня. Видите ли, мне показалось, что одного из них я где-то, кажется, встречал…
Шофер потянулся в карман за папиросами, достал их и протянул собеседнику. Потом закурил сам и глубоко затянулся.
— Давно уже не курил. По крайней мере два часа, — промолвил он, потирая подбородок. — Много работы было сегодня. Даже побриться не успел, хотя уже и поздний час.
— Развозили газеты?
— Нет, сегодня даже не держал баранку в руках, — усмехнулся Косуке.
— А знаете, мне показалось, что я сегодня видел вашу машину возле парка…
— Как это? Ведь вы же говорили, что были с демонстрантами до конца! — удивился Косуке.
— Наверно, ошибся… Понимаете, столько впечатлений, что все перепуталось в голове…
Косуке зевнул и сладко потянулся.
— Ох, и устал же я! — вздохнул он. — Самый бы раз отдохнуть сейчас… Извините, я, кажется, прервал вашу мысль! Вы говорили, что раньше встречались с кем-то из говоривших…
— Да, кажется, где-то встречал, — оживился Тосима. — Я имею в виду того, который говорил о бактериях. Не Могу припомнить, где я его видел, и это мучает меня…
Косуке снова зевнул.
— Ну, есть о чем думать… Разве мало людей встречается в жизни…
В эту минуту двери, за которыми происходило заседание районного комитета партии, отворились. Из накуренной комнаты вышло несколько человек. Один из них, среднего роста мужчина, с моложавым лицом и блестящими черными волосами, приветливо улыбнулся и подошел к шоферу.
— Очень хорошо, товарищ Косуке, что вы здесь. У меня есть для вас работа на завтра. Пойдемте поговорим подробнее.
Косуке весело ответил:
— Очень люблю трудную работу, товарищ секретарь!
— Итак, дорогой Кроссби, дело, видимо, ясное, — Смит качнулся назад, и кресло, опиравшееся только на задние ножки, затрещало.
Смит громко захохотал. Кроссби содрогнулся в душе от этого зловещего хохота. «Хорошо ему смеяться! — подумал он. — А я, что я должен теперь делать?»
— Годы уходят, — сквозь смех продолжал Смит, — а жиру прибавляется все больше… Даже кресло начинает трещать подо мной. И тебя это ждет, дорогой Кроссби, если… — генерал погрозил пальцем, — если ты не будешь заботиться о своем бизнесе. А твой бизнес сегодня — это охота за Фукудой.
— Знаю, — скривился Кроссби, — но это легко сказать, а вот как поймать этого человека?
— Ого, старина! Уж не хочешь ли ты, чтобы я принял на себя розыски этого опасного коммуниста?.. В твоем распоряжении находится сейчас весь американский разведывательный аппарат, а ты еще недоволен. Тебе остается только руководить розысками, сделать Фукуду не опасным для нас… И не только Фукуду, но и всех остальных, которые могут что-нибудь знать.
Смит порывисто встал и наливая виски в граненые рюмки, добавив:
— Хотел тебя предупредить: завтра к нам приезжает сенатор Мэттьюс…
— Что-о-о?.. Только еще этого идиота не хватало мне сейчас, в такое время…
— Спокойно, Кроссби! Сенатор Мэттьюс твой непосредственный начальник, а ты так отзываешься о нем!.. Ты забыл, что он представитель комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, а? Нельзя так, старина!.. Я тебе скажу больше: он связан с некоторыми крупнейшими химическими концернами, которые очень интересуются «Центром ББ», понимаешь? Часть его капиталов вложена в это дело. Старика придется даже ввести в руководство нашей фирмы.
Кроссби протяжно свистнул от удивления.
— Я ничего не знал об этом, — пробормотал он. — Теперь этот идиот будет меня допекать без всякого стеснения, сто дьяволов ему в душу!
Смит подошел к полковнику, присел рядом и нарочито равнодушно произнес:
— А ты знаешь, Кроссби, — я получил письмо от Джорджи.
— От какого еще Джорджи?
— От твоего старшего брата, тупица!.. Наша фирма благодаря его стараниям получает монопольное право на «ББ», понимаешь? Обошлось это недешево, правда, но… — генерал похлопал Кроссби по спине, — верь мне, Боб, это принесет нам в несколько десятков раз больше, фирма «Кроссби, Смит, Паркер энд Кроссби» становится могущественной!.. Джорджи был в Пентагоне. Делами «ББ» там интересуются здорово. Обещаны сногсшибательные кредиты… Понимаешь, Боб, что это значит? Нам ни в коем случае нельзя провалить этого дела в Японии! От нас самих зависит успех нашей фирмы.
Кроссби ладонью потер лоб.
— Вот проклятый японишко! Нужно же было ему исчезнуть в такое время… Сто тысяч дьяволов ему в глотку! — Кроссби долго и ожесточенно ругался, вспомнив побег Фукуды.
Смит налил полковнику и себе новую порцию виски, затем внимательно посмотрел на гостя.
— Ну, успокоился?
— Да, — Кроссби залпом выпил виски, вытер платком рот и добавил. — Обдумываю теперь, как это все организовать. Одно дело я уже провел.
— А что именно? — оживился Смит.
— Приказал Малькольму подготовить несколько десятков японских уголовников. Завтра с утра мы произведем налет на важнейшие коммунистические организации. Пока красные спохватятся, мы будем иметь в руках все списки членов партии и их адреса. Я надеюсь, что таким путем мы скорее нападем на след Фукуды…
Косуке был основательно измучен. В течение последних дней он так много работал, что на сон оставалось не более двух — трех часов. И все же он чувствовал себя счастливым. Сознание того, что он нужен, что партия доверяет ему, что его работа помогает тысячам друзей, как рукой снимала усталость. По целым дням носился Косуке на своей машине, то развозя газеты, то доставляя в типографии шрифт, то передавая указания районного комитета партии. Он выполнял поручения секретаря райкома, помогал организовывать забастовки и митинги, выступал сам и следил за порядком, чтобы полиция не имела причин придраться к митинговавшим. Почти на всех предприятиях Токио знали его широкое всегда улыбающееся лицо и приметную, чуть сутуловатую от постоянного сидения за рулем, фигуру.
В кабинете секретаря, ожидая пока тот закончит телефонный разговор, Косуке несколько минут внимательно читал газету, потом руки его безвольно опустились и он задремал. Из этого состояния его вывел оклик секретаря райкома:
— Ну как, выспался?
Косуке встал с виноватым видом.
— Ничего, ничего! — улыбнулся секретарь. — Я сам часто вынужден встряхивать головой, чтобы не заснуть во время работы… Таких хлопот., как в последние дни, мы еще не имели, но я не жалею об этом — Стокгольмское воззвание вселяет в нас бодрость. Да, ты знаешь? Центральный комитет похвалил нас, ставя наш район в пример всему Токио?.. Вот, брат, какие дела. Ты, кажется, что-то хочешь сказать?
— Товарищ секретарь, я хотел бы обратить ваше внимание на одно важное дело. Я уже просил Сурабе, чтобы она заинтересовалась личностью этого Тосимы…
— Без согласия комитета?!
— Что-то, а что я и сам не знаю, заставило меня поспешить с этим делом… Извините… Я, товарищ секретарь, душой чувствую опасность…
— Ну, что ж — раз так случилось, ничего не поделаешь. Пусть будет так. Но мы обсудим твой поступок на ближайшем заседании райкома, — подчеркнул секретарь. — А теперь веди меня к Фукуде.
— К кому? — удивился шофер.
— К тому товарищу, который сегодня сбежал от полицейских.
— Он знаком вам? — еще больше изумился Косуке.
Секретарь усмехнулся.
— Нет, никогда не видел его в глаза. Но знаю, что уже больше четырех часов вся токийская полиция из кожи вон лезет в поисках этого человека. Самое удивительное то, что его прежде всего разыскивают американцы. В этом что-то есть…
— Вы осведомлены буквально обо всем! — все еще не мог успокоиться шофер.
— Что ж ты хочешь, товарищ Косуке? — спокойно ответил секретарь. — Партия не может легкомысленно относиться ни к одному делу, даже самому маленькому. А тут очень интересная история с этими розысками. То, что скрывается за кулисами ее, видимо, не пустяк, раз американцы поставили на ноги весь свой аппарат. Партия заинтересовалась этим вопросом и поручила мне все выяснить. Мы должны предупредить действия шпиков… Поэтому не будем терять времени на разговоры, а пойдем скорее к Фукуде. До того, как мы приступим к действиям, нужно узнать все об этом человеке и разобраться, с кем мы имеем дело. Идем!