— Не беспокойтесь — справимся!.. Давайте свое согласие, а мы не подведем!.. Довольно нам молчать!.. Надо, в конце концов, ответить этим палачам! — раздались возбужденные голоса.

Представитель ЦК еще раз зорко всмотрелся в лица собравшихся и решительно рассек ладонью воздух.

— Хорошо, действуйте!

Через несколько минут в комнате остались только представитель ЦК, старый рабочий и секретарь центрального района.

— Ну как дела, товарищи? — спросил представитель ЦК. — Что предпринимаете завтра по известному делу?

— Поступим так, как вы советовали: поедем за машиной, в которой будет находиться Фукуда. Если с ним что-нибудь случится, то мы все же будем знать, где находится эта фабрика смерти.

— Правильно, — представитель ЦК на минуту задумался. — А как обстоит дело в полиции и американском штабе?

— Они все еще ничего не знают. Правда, Канадзава располагает некоторыми новыми данными о Фукуде, но на след его пока не напал. Поэтому-то они с Риуси и решили арестовать Косуке. Надеются выжать из него недостающие сведения, — ответил секретарь.

— А вы как думаете, не проговорится Косуке?

Секретарь резко ответил:

— Что вы!.. Косуке? Нет! Я крепко верю в него.

Представитель ЦК одобрительно кивнул головой.

— Хорошо. Ну, а если кто-нибудь из людей Канадзавы захочет явится к Рогге, когда у него будет находиться Фукуда?

— Тогда… — глаза секретаря сузились. — Тогда мы постараемся, чтобы он не вошел в здание!.. Впрочем завтрашняя забастовка и особенно демонстрация не очень-то позволят полиции заниматься Фукудой… Мы наделаем им столько хлопот, что они не только забудут о докторе, но и вообще окажутся не в состоянии предпринимать каких-либо розысков. Самым опасным для нас остается Канадзава. Но я уверен, что узнав о требовании рабочих отдать его под суд, и он больше будет думать о спасении своей шкуры, чем о поимке коммуниста.

— Ну что ж! — представитель ЦК пожал руку секретарю. — Желаю вам успеха! Все же прошу вас быть внимательным не только к другим, но и к себе лично. И не забудьте, что мы ждем от вас быстрейшей доставки сведений об этой фабрике смерти. Мы должны как можно скорее разоблачить новый бактериологический центр американских военных преступников. Наш долг открыть людям глаза на страшную угрозу миру!

Фабрика смерти

Сидя в углу жалкой халупы, Фукуда молча наблюдал за своими случайными хозяевами. Мужчина завязывал тесемки старых деревянных гета. По его очень морщинистому лицу трудно было определить возраст. Также трудно было определить возраст хозяйки. «Когда-то, — подумал Фукуда, — она, вероятно, была красивой девушкой». Это «когда-то» могло означать — восемь — десять лет назад, а может быть и больше. Каждый год, прожитый в ужасающей нищете, так состарил ее, что теперь она выглядела почти старухой.

На душе у доктора было неспокойно, тревога нарастала с каждым часом. «Удастся или не удастся?» — беспрестанно спрашивал он самого себя.

— Товарищ! — раздался вдруг тихий оклик. — Очнитесь, вы кажется задремали…

На пороге стоял вчерашний шофер.

— Пора!

Фукуда вскочил, почувствовав, что к нему возвращается уверенность и энергия.

…Машина набрала скорость. Ехали узкими улочками и переулками, удивительно похожими один на другой, и всюду видели одну и ту же картину страшной нужды и тяжкой доли рабочего люда.

Проезжая мимо какой-то фабрики, Фукуда заметил возле ворот толпу людей. Они были чем-то возбуждены. Раздавались выкрики и угрозы по чьему-то адресу. В отдалении, по тротуару, медленно прохаживалось несколько сильно вооруженных полицейских.

— Что тут случилось? — спросил Фукуда у шофера.

— Народ бастует. Скоро начнется большая демонстрация, — ответил шофер. — Я слышал, что она организована в знак протеста против зверств полиции. Американцы и полиция Канадзавы арестовали нескольких наших товарищей и замучили их до смерти. Эти псы, — шофер стиснул баранку руля, — пытают людей так же, как и перед войной, словно за эти годы ничего не изменилось. Но мы напомним им, что то время прошло. Хватит с нас! Абы им надо поразбивать, проклятым драконам!..

— Откуда у вас эти сведения о забастовке?

— Как откуда? — шофер пожал плечами. — «Акахата» писала об этом… Ох, если бы вы только видели эти полицейские морды! — вдруг рассмеялся он. — Как они бегали по всем киоскам, чтобы выловить нашу газету!.. А в киосках ничего нет! Все газеты уже на руках у людей… Говорят, — негромко добавил он, — что и завтра газету будут распространять только среди рабочих. Народ ждет каких-то очень важных известий…

Машина остановилась. Сдерживая волнение, доктор открыл и бросил быстрый взгляд в сторону входа в штаб. Перед зданием стояли усиленные патрули.

— Желаю успеха, товарищ! — прошептал шофер. — Буду ждать вас. Секретарь приветствует вас и тоже желает успеха.

Фукуда с благодарностью посмотрел на шофера. Уже закрывая дверцу, шофер вдруг добавил чуть слышным шепотом:

— Одна известная вам девушка тоже шлет свой привет и просит передать, что ждет вас.

Пока слова эти дошли до сознания Фукуды, машина уже исчезла за углом.

Вход в здание загородил плечистый сержант в металлическом шлеме с буквами «МП», весь в ремнях, с большим пистолетом в желтой кобуре, прицепленной к поясу на самом животе.

— Куда? — грубо буркнул он.

Фукуда окинул его холодным взглядом, как бы удивляясь наглости сержанта, осмелившегося задержать его.

— К старшему лейтенанту Рогге!

— Ждать! — бросил сержант и скрылся в подъезде.

Доктор остался на тротуаре. Через несколько минут сержант вышел. Фукуда внимательно глянул в лицо возвращавшемуся: нет ли признаков тревоги?

— Прошу войти! — уже несколько мягче пробормотал сержант. — Мистер Рогге ждет вас.

…Фукуда задержался на пороге и громко по-военному приветствовал начальника отдела по расследованию антиамериканской деятельности. Рогге что-то пробормотал в ответ, продолжая бегать по кабинету. Так прошло несколько мину г. Наконец, старший лейтенант остановился перед Фукудой.

— Извините, доктор. Сейчас едем!

Он закрыл письменный стол, пропустил Фукуду вперед и, уже выходя из приемной, бросил дежурному офицеру:

— Вернусь через два — три часа, Кларк. Номер телефона тот же, что и вчера, я буду там все время. Звоните только в случае крайней необходимости.

…Автомобиль выехал за городскую черту. По обе стороны шоссе неслись навстречу и потом исчезали позади белоснежные шапки яблонь. Рогге рассказывал что-то веселое, жестикулируя и временами разражаясь громким хохотом. Фукуда машинально кивал головой и время от времени изображал на лице тень улыбки — слова Рогге не доходили до его сознания. Ехали долго, миновали еще один поворот, и доктор внезапно увидел цель своих долгодневных поисков.

На огромном пустынном поле стояло несколько длинных, угрюмых, серых зданий. Они были окружены проволочным ограждением. За ним в некотором отдалении чернел высокий плотный забор. Через каждые три десятка метров вдоль ограды возвышались сторожевые башни, на которых расположилась охрана. На площадках вышек стояли спаренные пулеметы, а из-за ограды выглядывали длинные жерла зениток.

«Все так, как было и в Пинфане!» — подумал Фукуда.

Через распахнувшиеся ворота машина въехала во двор, провожаемая равнодушными взглядами американских солдат. Обстановка живо напомнила доктору «отряд № 731». Ясно, что и здесь была «особо запретная зона», охраняемая крупным воинским соединением.

Рогге и Фукуда вышли из машины.

— Тут находится лаборатория, в которой вы будете работать, — старший лейтенант показал рукой на ближайшее здание. — Идемте прямо туда. Я бы не так скоро привез вас сюда, но Кроссби вы очень понравились, и мне было разрешено взять вас с собой. Наверно, вы оказали ему неплохую услугу?

Фукуда не ответил, и Рогге добавил: