- Я помешал? Серьезный разговор был?

- Нет, Боря, не помешал, - ответил подполковник. - Толкуем вот о взаимоотношениях руководителей с подчиненными.

- О-о! Интересная тема. По-моему, здесь все должно строиться на доверии. Есть интересный пример. Во время второй мировой войны в Америке создали два завода по выпуску нового оружия. Поскольку специалистов-рабочих в этой области не было, решили укомплектовать штат молодыми девушками и обучить их мастерству. Решено - сделано. И вот что интересно. На одном заводе девушки уже через месяц освоили производство и стали перевыполнять план, а на другом дело застопорилось. Стали искать причину. Оказывается, там, где не получалось, девушек запугали ответственностью. Им говорили примерно так: «Малейшая ваша ошибка приведет к катастрофе!» На первом же заводе тоже предупредили об ответственности, но постоянно подбадривали: «Осторожность соблюдайте, но работайте смелее. Не будет получаться, спрашивайте. Подскажем, научим». И дело совсем по-иному пошло. Вот такие пироги. Разные подходы - разные результаты. А возьмите творческий подход к делу… - Медников посмотрел на подполковника: - Собственно, я к вам, Николай Сергеевич, на минутку забежал. Вы читали что-нибудь о восстановлении портрета по черепу?

- Конечно, читал.

- Так вот. В Москве живет один мой знакомый, учились вместе. Он у Герасимова кандидатскую защищал. На днях я еду в Москву в командировку. Хочу увезти череп, найденный в колодце, и попросить хотя бы ориентировочный портрет вылепить. Поможет это вам?

- Конечно, Боря! - подполковник улыбнулся. - Смотри только, чтобы в дороге чемодан у тебя не украли, а то станет какой-нибудь жулик заикой.

Медников засмеялся и направился к двери. Проводив его взглядом, подполковник живо повернулся к Кайрову:

- Слышал, капитан? Новое оружие лично нам изобретать и осваивать не нужно, бездельников у нас нет, все работают с полной отдачей. А что касается создания у сотрудников творческого настроя, полета мысли - нам с тобою крепко надо подумать… Вот тебе характерный пример - Медников. Что ему до наших забот? А ведь думает! Интересом к делу человек живет.

Коротко звякнул телефон. Гладышев снял трубку. Бирюков доложил, что из областного управления подтвердили: Булочкин был задержан за побег в Новосибирске 12 сентября шестьдесят шестого года.

- Значит, непосредственного участия в истории Зорькина он принимать не мог, - сказал подполковник и положил трубку.

- Вы уже знаете фамилию погибшего? - удивленно спросил Кайров.

- Пока ориентировочно, но узнаем и точно. Уверяю тебя… - подполковник встал из-за стола, прошелся по кабинету. - Нет безнадежных дел, капитан.

14. «Допрос» под звездами

Из воинской части сообщили, что старшина второй статьи Зорькин Георгий Иванович демобилизовался 6 сентября 1966 г. и получил проездные документы до станции Ивдель Свердловской железной дороги. Никаких сведений о нем после демобилизации в часть не поступало. Антон запросил адресный стол Ивделя, городской и областной военкоматы. Из всех трех мест пришли одинаковые ответы. Зорькин в 1966 и в последующие годы в области на воинском учете не состоял и прописан не был.

Показания Графа-Булочкина подтверждались - Зорькин до Урала не доехал. Но по-прежнему оставалось невыясненным: почему вдруг он решил свернуть в район. По нелепой случайности попал в колодец или был убит? Ясность по первому вопросу мог внести внук Агриппины Резкиной. Он ехал с Зорькиным до станции Тайга, и если тот надумал вдруг заехать в Ярское к своей невесте, то не в один же миг принял такое решение. Надо было срочно звонить в Томск.

Разговор состоялся через сутки после того, как Антон сделал заказ на междугородной. Поведение Резкина после демобилизации казалось странным: ни разу не приехал в Ярское, совершенно забыл о своей бабушке. Поэтому, на всякий случай, Антон отрекомендовался работником райсобеса и с упреком спросил Резкина:

- Что ж вы, Юрий Михайлович, о своей бабушке забыли?

- Забыл? - удивился Резкин, какое-то время помолчал и выпалил бойкой скороговоркой: - Ничего я не забыл. Всегда бабусю помню. Как-то вот недавно другу письмо писал в Ярское, привет ей передавал.

- Почему вы ей самой не пишете?

- Она ж неграмотная, все равно не прочитает.

- Считаете, это оправдывает вас?

- Да ну какое там, елки с палками, может быть оправдание.

- Вы о ее здоровье знаете?

- Нет… - растерянно ответил Резкин и тревожно спросил: - Что с бабусей?

- Пока ничего страшного, - стараясь не переиграть, успокоил Антон, - но прибаливать часто стала. Переживает за своего внука.

- Вы передайте ей, - заторопился Резкин, - что я на днях ее навещу. Откровенно говоря, давно хочется в Ярском побывать. Как-никак родные места там. Да вот разные дела засосали: то квартиру ждал, то к родственникам жены ездил. В общем, елки с палками, не оправдание, конечно.

- А не получится это пустым обещанием?

- Ну, елки с палками! Капитально приеду.

И Резкин сдержал слово. О его приезде Антон узнал от Чернышева и сразу же выехал в Ярское. Выехал с каким-то смутным, тревожным настроением, мучаясь различными предположениями, что-то даст эта, третья по счету, поездка. Чернышев по-настоящему обрадовался встрече, будто сына родного увидел.

- Жив, голубчик? Здоров? Ну и слава богу. Ужинал?

- Спасибо.

- Все равно садись к столу. Не станем нарушать наш обычай: хочешь не хочешь, гость, а с дороги - за стол.

После ужина Маркел Маркелович по привычке взялся за газеты, но быстро отложил их.

- Что Зорькина насчет моряка прошлый раз сказала? - неожиданно спросил он Антона. Выслушав, покачал головой: - Я тебя предупреждал, палец ей в рот не клади. Остра, хитра и… умом не обижена. Работу на птицеферме ведет - разлюли малина! По области в передовиках ходит. Птичницы к ней с уважением: «Наша Марина Васильевна». Уверен, поставь председателем, за милую душу колхоз потянет, не каждый мужик с ней потягается, - Чернышев ладонью взъерошил свой седой ежик. - Неужто напутал я с женихом? Может, и не из моряков он вовсе…

- Из моряков. В райцентре живет дядя Зорькиной, Гаврилов…

- Вспомнил! - Чернышев хлопнул по коленке. - Кешка Гаврилов! Моряк же с ним в отпуск приезжал, - и улыбнулся. - Склероз старческий, совсем забыл. Хорошо, про Кешку напомнил. Знаю Иннокентия, знаю. Говорят, запился последнее время?

- Из милиции почти не вылазит.

- Ишь ты… Деньги мужика сгубили. Он же долго на сверхсрочной служил, получал крепко. Бывало, в отпуск приедет - всю деревню упоит. А такие, как Проня Тодырев, кроме выпивки, еще и в долг без отдачи у него деньжонок прихватывали.

- Это не тот Проня, который у Столбова на восстановление здоровья пятьдесят рублей взял? - улыбнулся Антон.

- Он самый. Ходячий анекдот, а не мужик.

- Зря вы тогда суда испугались. Ничего бы Столбову не было, Проня на него с ножом лез.

- Кто тебе сказал, что я испугался? Не хотел волокиту затевать. Это ж надо в райцентр людей на суд везти, а они мне на работе нужны. На суде день пропадет, да пока следствие будет. Хорошо, ты вот уже который раз сюда приезжаешь разбираться. А у вашего Кайрова, к примеру, другая метода: один раз побывает, а потом повесточку в зубы - и здоров будь к нему являться… К слову пришлось, не везет Столбову с Кайровым. Прошлый раз возьми. Хорошо, что Гладышев мне верит. Позвонил ему, разобрался - дело заглохло. А то, чего доброго, упекли бы парня на пятнадцать суток. Под горячую руку он Кайрову попадается, что ли? - Чернышев потер ладонью подбородок и снова заговорил о Зорькиной:

- Не пойму, отчего она моряка скрывает? Видимо, не так ты с ней начал. А может, девичья гордость, а?

Антон пожал плечами, прислушался к голосам девчат, остановившихся у самого дома Чернышева. Послышался разговор на крыльце. Екатерина Григорьевна кому-то сказала: «Да ты проходи, проходи в избу. Там он». По веранде стукнули каблучки, и, к удивлению Антона, в комнату вошла Зорькина. Бойко поздоровалась: