В душном, переполненном зале свободных мест не было видно.

- Цвай момент, - с шутовской важностью объявил Гошка.

Он поманил кого-то к себе из зала, и через секунду перед ними оказался молоденький официант в белой, не первой свежести курточке, с салфеткой на согнутой руке.

- Распорядись-ка, - сказал ему Гошка.

- Ваш свободен. Прошу.

- За мной, - скомандовал Гошка.

Они гуськом прошли между столиками и расположились возле открытого круглого окошка, выходящего на реку. Лучший в зале столик словно ждал их.

Гошка принялся делать длинный заказ склонившемуся над ним официанту. Когда он кончил и официант исчез, Виталий сказал:

- Ты кто тут есть, министр или бог?

- Кое-чего получше, - ухмыльнулся Гошка. - Своё тут царство.

- А царь где? - в тон ему поинтересовался Виталий.

- Царь? Увидишь.

Удивительно быстро возник вдруг официант с полным подносом всяких закусок и бутылок. Всё это мгновенно перешло на стол, и официант, пожелав приятного аппетита, исчез.

- Ну, братцы, - плотоядно потирая руки, произнёс Гошка, - приступили. С первой жрать не принято, грех великий. Так что вы кладите себе, а я разолью.

За оживлённой болтовнёй, не затрагивавшей ни одного серьёзного вопроса, прошло с полчаса. Однако прошли они не зря. Виталий нащупал в Гошке ту струнку, на которой можно было дальше сыграть. Гошка оказался чрезвычайно самолюбив и хвастлив. Виталий рассказал пару лихих историй, где выглядел весьма героически. Славка ему изо всех сил подыгрывал. И Гошка завёлся. Изрядно уже выпив, он пьяно замахал руками и, вытирая рукавом рубашки мокрые губы, заявил:

- Всё это до хари, понял? Ты у меня учись. Вот, допустим, мы сегодня с Жорой за тобой потопали, у меня уже полсотни в кармане, у Жоры четвертной.

- Почему четвертной? - возмутился Виталий. - Раз тебе…

- Засохни, - махнул рукой Гошка. - Понимать надо, кто я и кто Жорка против меня. Ему больше и не положено.

- А кто клал, кто? - продолжал возмущаться Виталий.

- Кто? - загадочно переспросил Гошка. - Это я тебе сейчас покажу. Глазелки свои только не таращь, начальство этого не любит, понял?

- Понял. Я погляжу, никто не заметит. Куда глядеть-то?

- Значит, так. Раз, два… четвёртый столик у стены, в углу, видишь?

- Ага. Трое там. Соли-идные дяди.

- А то. Вон весёлый такой, чернобровый, в сером, с галстуком. Это Вадим Саныч, главный из главных. С самим министром за руку. А бабы у него какие…

- На таких баб денег не наберёшься, - авторитетно заявил Виталий.

- Ты за Вадика не бойся. Своих не хватит, у Бороды возьмёт.

- Это вот справа который, бородатенький?

- Точно. Главный инженер наш. Хотя теперь не очень-то у него возьмёшь. Малость пообщипали его, гада, - злорадно заключил Гошка.

- Свои?

- Не наше дело кто. Только мало ещё общипали, добавить бы.

- А звать как его?

- Илюша. А короче - Борода.

- Илюша? - насторожился Виталий. - У нас такой работал.

- Это где же?

- В Сокольниках.

- Не, он там отродясь не работал.

- Ну как? Илья Викторович?

- Не. Илья Васильевич. А фамилия Потехин.

Вот это и было главным открытием вечера.

- А третий кто там с ними? - спросил Виталий, еле заметно кивнув на столик в углу.

- Третий? - небрежно переспросил Гошка. - Их подтирала. Горох. Отдел кадров.

Гошка расхохотался и тут же натужно раскашлялся, поперхнувшись табачным дымом. Отдышавшись и вытерев проступившие слёзы, он сказал:

- Ох, братцы, и хорошо мне с вами сидеть, ей-богу! Не уходил бы.

- А кто тебя гонит? - поинтересовался Слава.

- Да рано я тут с вами засел. Пока «станок» крутится и я должен крутиться.

- Какой такой «станок»? - удивлённо спросил Виталий.

- Есть один такой.

- Нет такого, - с пьяным упрямством заявил Виталий, словно это имело для него принципиальное значение. - Станки сами не крутятся, понял? У них там чего-то крутится, а сами они стоят на месте.

- А вот наш весь крутится, - ухмыльнулся Гошка, развалясь на стуле.

- Гош, а ты за кого болеешь? - спросил Виталий благодушно.

- Я? За «Торпедо», - ответил Гошка, сытно отвалившись от стола.

- Это почему?

- А у меня братан на автозаводе. За кого же мне болеть?

- Кем он там?

- Электрик. Наивысший разряд. Таких там раз-два - и обчёлся, - принялся, как всегда, хвастать Гошка. - Начальство его под ручку водит, на доску вешает. И всегда он у них в президиуме сидит.

- Подумаешь, президиум! Ты его научи хрусты зарабатывать.

- Не. Ему нельзя. Он сознательный.

- Ха! Если сознательный, то, выходит, ничего ему такого не надо? - спросил Славка.

- Ладно, ша! - зло оборвал его Гошка.

И Виталий в который раз уже насторожился.

В этот момент к их столику подошёл какой-то парень и хмуро сказал Гошке, смерив его собутыльников подозрительным взглядом:

- Велено, чтоб сматывал.

- Ага, сейчас, - засуетился Гошка. - Момент.

Парень исчез.

- Слышь, ребята, - сказал Гошка, наклоняясь к столу. - Часок ещё здесь покантуетесь? Я прибегу. Сговорено?

- Прибегай, прибегай, - ответил Слава. - Обождём.

- И предложение деловое будет, - добавил Виталий. - Обрадуешься.

- Ну да? Какое? - загорелся Гошка и снова опустился на стул.

- Давай дуй, раз велено, - строго сказал Виталий. - Вернёшься, потолкуем.

- Сговорено. Буду как штык, - с воодушевлением объявил Гошка.

Он вскочил со стула, махнул рукой и торопливо двинулся между столиками к выходу. Виталий заметил, как бородатый Потехин из-за своего столика проводил Гошку взглядом.

Он посмотрел в сторону углового столика и увидел, что теперь уже все трое сидевших за ним людей поглядывают на него и Славу. И взгляды эти были какие-то холодные, испытующие, недоверчивые.

- Давай-ка, Слава, собираться, - досадливо сказал Виталий. - Не нравится мне тут ситуация.

- А Гошка? Ведь обещали.

- Мы его там, на набережной, посторожим.

Они подозвали официанта, рассчитались и, лавируя среди столиков, направились к выходу. За спиной у них, после короткого перерыва, снова загремел джаз, на свободном пятачке перед ним лениво закружились пары.

На набережной было всё же прохладнее, чем в ресторане. Друзья отошли в сторону и, облокотившись на каменный парапет, стали наблюдать за входившими в ресторан людьми. Гошки среди них пока что не было.

Постепенно площадка вокруг аттракционов пустела, очереди иссякали. Неожиданно невидимый репродуктор объявил, что через пятнадцать минут работа аттракционов прекращается. И людей вокруг стало ещё меньше.

А вскоре грохот, свист и скрежет замолкли. Воцарилась тишина. Последние любители острых ощущений покинули площадку. Стало и вовсе пустынно.

Вот тут-то и появился Гошка. Он шёл в самом лучшем настроении, направляясь ко входу в ресторан, сунул руки в карманы брюк и весело посвистывал, то и дело норовя поддать носком ботинка какой-нибудь камушек или скомканную бумажку.

- Гошка! - позвал Виталий.

Гошка остановился, повертел головой и, увидев друзей, двинулся к ним.

- Чего это вы, гаврики, вытряхнулись раньше времени? - недовольно спросил он, подходя.

Видно, Гошку всё это время, пока он отсутствовал, грела мысль о предстоящей попойке.

- Начальство твоё недовольно было, я уж видел, - ответил Виталий. - Решили глаза ему не мозолить.

- Эх, хорошо посидеть могли! - досадливо вздохнул Гошка и спросил, пытливо глядя на Виталия: - Ты насчёт делового предложения чего трепанул?

- Есть одно, Гоша. Если ты, конечно, парень стоящий. Выгодное одно предложение. В жизни ты ещё такого не получал. Но… Надо ещё поглядеть, подойдёшь ли?

- Э-э, Маня, ты мне шарики не вкручивай, - лукаво улыбаясь, пошевелил пальцами в воздухе Гошка. - Не таких встречали - и хватали. Чего от меня требуется, говори?

- Да ничего особого.

- Врёшь. Знаю. Я с такими вот деловыми недавно уже нагрелся. Сначала вроде тоже ничего им не надо, а потом я им - наколочку, а они мне - фиг.